Владимир Васильев - Атлантида

— А ты поищи. Тут же настоящие эсэсовочки есть. В полной форме. Найдешь — трахай, не хочу!

Герман приоткрыл один глаз, смерил взглядом насмешника, буркнул:

— Ты чего так запал на моих баб? У самого не стоит, так завидовать начал?

Олег упал на брезент, задыхаясь от смеха. От бессилия выпустил из руки помидор. Его крупное тело сотрясали спазмы хохота.

Витя тоже смеялся, смахивая слезы с ресниц. Гера таки уел его. Подловил. Артем тоже смеялся, а, закончив, не меняя голоса, сказал:

— Пацаны, за нами секут. Только не дергайтесь.

Олег чуть повернул корпус, пододвигая ближе МР, и прошептал:

— Откуда? Кто?

— Из леса. От раздвоенной березы. Трава высокая. Шевелится сильно, а ветер слабый.

— Мать! — Виктор качнул корпус, словно падая вбок, а сам снял рычаг затвора с выреза.

— Сколько их?

— Понятия не имею. Не больше четырех.

Герман сидел лицом к месту предполагаемой засады, поэтому, почти не разжимая губ, прошипел:

— Что делать будем?

Пацаны торопливо соображали, как быть. Они сидели на открытой местности, как на ладони. Чтобы растерять их из засады, достаточно одного автомата. Или пистолет-пулемета. При желании можно и гранатами закидать. До кустов метров тридцать. Вот так влипли.

Все четверо имели огромный опыт скоротечных схваток на коротких и средних (до сорока метров) дистанциях, причем в разных условиях. Город, лес, замкнутое пространство. Все умели работать как в составе группы, так и в одиночку.

Артем и Олег вообще прошли специальную подготовку. Помимо этого все много раз участвовали в страйкбольных боях именно в составе четверки. То есть были сыграны как единый коллектив. И пусть страйкбол — игра, но она дает неплохое представление о тактике боя.

Так что они понимали друг друга с полуслова, а точнее и вовсе без слов. И сейчас, несмотря на расслабленное состояние, на некоторую степень опьянения и весьма невыгодную позицию, они были готовы к немедленным действиям. Только к каким?..

— По сигналу в стороны, — шептал Артем. — Я бросаю гранату, после мы с Герой давим огнем, а Свист и Град с двух сторон обходят их.

— Я один, — поправил его Олег. — Вы давите втроем. И две гранаты.

— Да. На счет три. Раз… Два…

Парни, вроде продолжая пир, на самом деле готовились к сшибке. Отлично понимая, что могут не успеть…

Всю жизнь Степке Корнюхину везло. И когда его, только родившегося, вынесла из горящей избы мать. И когда она же спасала его от голодной смерти в разгар гражданской, скармливая паршивый, испеченный из соломы и отрубей хлеб. И когда семилетнего отпаивала лекарствами, добытыми у белогвардейского фельдшера, платя за пилюли и микстуры своим телом.

И потом Степке везло. Его не свалил тиф, не свел в могилу голод. Его, десятилетнего, вытащил с помойки, где он с приятелями-голодранцами искал чего пожрать, молодой парень из ЧК и отвел в приют. Повезло в тридцатом году, когда семнадцатилетний Степка чуть не погиб в заводском цеху, где взлетела на воздух цистерна с бензином.

Судьба и дальше щадила удачливого парня. И в армии, где уберегла от осколков не долетевшего до цели снаряда. И в колхозе, на горящем складе зерна.

Даже война пока берегла Степана. Его не успели призвать в армию. Держали бронь до последнего, как трактористу. А когда пришли немцы, то не забрали сразу. И в партизанском отряде Степан воевал пока нормально. Не получал ран, хотя за спинами других не прятался.

Словом, есть за что благодарить и родителей и судьбу и себя. Жив ведь и ладно.

Судьба ограждала его долго и упорно. Но в этот день то ли забыла о своем баловне, то ли на миг отвернулась. И неугомонный Степка Корнюхин едва не влетел в холодные объятия смерти. По своей глупости.

Командир партизанского отряда приказал провести разведку подходов к Новодолгино и выяснить, как охраняется райцентр и где казармы немцев. В принципе подобная информация у него была от добровольных помощников — жителей Новодолгино. Но в разведке какой главный принцип? Верно — не полагаться на данные одного источника. Тем более если источник — гражданский.

Напарник Степана — Семен Гнедых. Окруженец. Бывший ефрейтор, заместитель командира отделения стрелкового взвода. Топал, топал от границы и дотопал до здешних мест. Дальше ходу не было — немцы ушли вперед и перерезали дороги. И стал Семен партизаном. Второй год воюет.

Разведчики затемно вышли в дорогу, незаметно пересекли шоссе и оказались в Жуковицком лесу. Отсюда можно дойти до Галкино. Там живет партизанский связной. Он поможет попасть к райцентру. А дальше — само дело. Искать, наблюдать, считать. И чем больше, тем лучше. Командир дал им неделю сроку. С запасом.

Немецкую машину, смахивающую на бронетранспортер, они заметили, когда только выходили из леса к Галкино. Немцы медленно ехали по дороге, словно что-то выискивая.

— Чего они здесь шарятся? — размышлял вслух Семен. — Что-то пронюхали о нас?

— Тогда бы не здесь, в Семиникинском лесу искали.

— А они могут и не знать точно, где отряд. Партизаны напряженно следили за вражеской машиной, гадая, куда она поедет. Но та, как подслушав их мысли, вдруг свернула к лесу. И встала неподалеку от того места, где сидели разведчики.

Изумленным взорам партизан предстала четверка гестаповцев, решивших устроить завтрак на природе. Бойцы, отнюдь не избалованные разносолами на скудном лесном рационе, с завистью и злостью следили, как немцы расстилали большой кусок брезента и доставали продукты.

Особенно их поразило, как те разогревали мясо. На каких-то странных тарелках.

— Вот гады! — шептал Степка. — Жратвы натащили, весь отряд можно неделю кормить. Даже водка есть.

— Странные они какие-то… Словно не знают, что здесь партизаны есть. Или вовсе не боятся…

— А давай у них жратву отнимем, — предложил Степан. — И сами поедим и нашим отнесем.

— Да ты спятил?! — раздраженно зашипел Семен. — У нас приказ командира провести разведку. А мы что? За едой полезем?

— Почему? — не уступал Степан, которому запахи жареного мяса кружили голову. — Мы их в плен захватим и допросим. Они-то о райцентре больше знают, чем другие.

Семен с сомнением посмотрел на немцев и промолчал. Идея Степки не так плоха. Но захватить фрицев в плен будет нелегко. Все как на подбор здоровенные, откормленные. Плечи широкие, шеи толстые. И рожи такие… Семен повидал за свои двадцать четыре года разных людей. И научился немного разбираться в них. Так вот, эти четверо своими повадками, внешностью и манерами походили на очень сильных людей, облаченных огромной властью. Таких трудно чем-то испугать. Скорее сами испугают до заикания.

— Не будем их трогать… — высказал он свое мнение. — Подождем, пока уйдут, и сами пойдем.