Goblin Cat KC - Клятвопреступник

— Недостатки? — прошипел Драко. — По–твоему это недостатки? — он сердито отпихнул гриффиндорца и встал, пошатываясь. Облокотился о стену и стряхнул последние темные, тягучие капли. — Ты идиот, Поттер. Ты действительно ничего о нас не знаешь?

— Я знаю, что вы злые, — огрызнулся тот, вскочив и тут же поскользнувшись, — Прогнившие насквозь. Вы отвернулись от света, и никто и ничто вас не заботит.

— Ты выяснил это сам, или просто повторяешь чушь, которую тебе наплели? — оттолкнув гриффиндорца, Драко подобрал мокрую мантию и ботинки, и нетвердым шагом направился в гостиную. Поежившись от холодного воздуха в коридоре, он поспешил к камину, уселся прямо напротив огня и стянул рубашку.

— Даже если это чушь, — презрительно возразил Поттер, — я не видел ничего, что заставило бы меня думать по–другому.

— Сказал мальчик в очках, — заметил Драко, раскладывая на теплых камнях перед огнем влажные рубашку и мантию. — Если темная магия так отвратительна, зачем ты собираешься ее изучать?

— Чтобы уметь защищаться от нее, — пожал плечами Поттер. — Ты же не думаешь, что я стану с вами договариваться, как велит Кхембридж [6] Кхембридж — так Долорес Умбридж (или Хамбридж) названа в переводе М. Спивак. (Прим. перев.) ?

В ответ на это Драко зловеще усмехнулся:

— Очень эффективный способ потерять голову, — согревшись и избавившись от последних напоминаний о боли, он улыбнулся. — Ладно, я научу тебя каждому мерзкому и отвратительному заклятью. Научу, как причинить боль, проклинать и убивать. А когда мы закончим, тебе очень повезет, если хотя бы твоя подружка–грязнокровка по–прежнему захочет с тобой разговаривать. Потому что любой считающий себя светлым чистокровный волшебник люто ненавидит темных магов, и никакая дружба тут не поможет. А теперь… — Драко многозначительно взглянул на дверь, — Дамблдор хотел, чтобы я за ручку отвел его маленького гриффиндорца в страшные слизеринские подземелья, чтоб тот потом не заблудился. Теперь ты знаешь дорогу, так что проваливай.

Несколько секунд Поттер молча таращился на него. Единственными звуками вокруг были потрескивание огня и еле слышное озерное эхо. Чуть погодя Драко отвел взгляд и уставился в пол, не желая видеть пронзительный взгляд золотого мальчика или его обвинительную позу. И когда гриффиндорец заговорил, он почти что почувствовал облегчение.

— Я не такой как ты, — медленно произнес тот. — Я не люблю причинять боль. Но если ты еще раз назовешь кого‑нибудь грязнокровкой, я сделаю тебе больно, гость ты или нет, — и, резко развернувшись, он вышел.

Драко презрительно глядел ему вслед, пока не сомкнулась стена, не сомневаясь, что Поттер поступит так, как обещал. Он ненавидел, когда ему угрожали, но сейчас некому было стоять у него за спиной, отпугивая недоброжелателей одним своим видом. Какая вопиющая несправедливость! Драко удалось вогнать Министерство магии в страх и ужас, но на Поттера подначки никогда не действовали так, как на других.

Зато ему всегда удавалось разозлить гриффиндорца. Но юный Малфой сомневался, что сейчас это было бы разумно.

Брюки почти высохли. Он поднялся и подошел к стеклянной стене. Под толстой коркой льда озерная вода казалась неподвижной. После снегопада глубины отсвечивали бледно–серым, и Драко ясно видел в стекле свое отражение.

Когда его волосы успели так отрасти? Еще не такие длинные, как у Люциуса, но кончики уже почти касались плеч. Со всеми этими хлопотами по освобождению отца и планированием предательства Темного лорда, Драко забыл подстричься.

И поесть он тоже частенько забывал — тело казалось не просто жилистым, а худым. А лицо… Он вздохнул и опустил голову. Темные круги вокруг глаз делали его взгляд пустым, кожа казалась болезненно бледной, и откуда‑то появилось несколько царапин, которых раньше не было. Наверное, поцарапался, когда летел через лес, — решил Драко.

Эльфы убрали гостиную как следует. Подвинув стул, он сел за стол, где обычно делал домашние задания, и устало опустил голову на полированную поверхность.

Не так давно он отдал бы что угодно, чтобы помочь наследнику Слизерина уничтожить всех магглов и грязнокровок в стране, даже на всей планете. А теперь?..

— Ну почему Темным лордом оказался безумец? — прошептал Драко.

Ради возможности выровнять баланс, смещенный в угоду последователям Мерлина во времена великой битвы света и тьмы, темные маги всего мира сплотились бы и восстали, отставив свою глупую зависть и распри.

Долго–долго глядя в замерзшие глубины, Драко тосковал о том, что могло бы произойти, если бы Мордред не проиграл, если бы Волдеморт оказался достоин своего наследия.

Сушеная вербена, измельченный корень дуба, толченые зубы змеи — бесчисленные ингредиенты выстроились на полках личного хранилища Снейпа, бережно рассортированные, и каждый из них был известен Драко. Северус полагал, что для восстановления сил выздоравливающих нет ничего лучше, чем многочасовое ознакомление с содержимым его лаборатории, категоризация, проверка свежести и обновление истершихся или потерявшихся ярлычков. Поначалу Драко попадались банки, подписанные разными почерками — свидетельство взысканий и отработок, в течение долгих лет назначавшихся особо невезучим студентам. Но чем более редкостным и опасным становилось содержимое — будь то куриные зубы, яд гадюки или ядовитая драконья печень — тем чаще надписи были сделаны рукой самого Снейпа.

На третий день инвентаризации Драко тихо сидел в кабинете Мастера зелий, скрытый шкафами, и рассматривал ингредиенты, о которых понятия не имели его коллеги. Может, Дамблдор что‑то подозревал, но Министерству точно не было известно, что хранит в своем чулане Северус.

Несмотря на запрещенность, некоторые из них были довольно непримечательны — как вороньи перья, или просто чрезвычайно дороги — как глаза василиска, но вместе с паутиной, белладонной и клыками морских змей становилось ясно, что лаборатория и вся коллекция принадлежит темному магу.

Драко поднял бутыль без ярлычка и поднес к свече. Внутри бултыхнулось что‑то красное, вязкое, но было трудно понять что именно, не открывая. Судя по нетронутому слою пыли на плотно притертой пробке, содержимое предохраняли от высыхания специальные чары. С другой стороны, очень мало жидкостей, используемых в зельях, требовали особых предосторожностей, и потому Драко смело написал на ярлычке: «неизвестная кровь», приклеил его на бутыль и аккуратно поставил ее обратно на полку.

На стоящей рядом банке значилось: «болотные огни», но, взяв ее в руки, юноша обнаружил, что она пуста. Наверное, Северус использовал их совсем недавно, потому что в дырочках для воздуха застряли крохотные светящиеся частички.