Goblin Cat KC - Клятвопреступник

Драко покачал головой.

— Маскирующие чары довольно просты, но если у вас нет зеркала, я бы предпочел показывать на добровольце.

МакГонагалл заметно насторожилась, но возражать не стала.

— Что ж, кто‑нибудь желает быть добровольцем? — спросила она у студентов.

Было ясно, что предложение принять непосредственное участие в демонстрации темной магии ошеломило их. Драко чуть не засмеялся, глядя, как полными ужаса глазами они смотрят на профессора и друг на друга, явно не в силах поверить, что она всерьез предлагает им такое. Но тут в воздух взметнулась рука.

— Гермиона! — в шоке прошипел Уизли.

— Заткнись, Рон, — прошипела девушка в ответ. Судя по их тону, они не переставали спорить об этом с тех пор, как Уизли узнал об их с Драко уроках. — Я хочу увидеть это вблизи.

— Но это же темная магия! — в отчаянии произнес Рон, когда Грейнджер встала и направилась к профессорскому столу. — Гермиона, не надо! Это же Малфой!

Драко закатил глаза.

— Уизли, ты же не думаешь, что я осмелюсь причинить ей хоть какой‑нибудь вред перед всеми вами? Я темный маг, а не самоубийца.

— И уж точно не храбрец, — пробормотал кто‑то.

Не в настроении спорить о разнице между храбростью и глупостью, Драко поставил друг напротив друга два стула, так, чтобы остальному классу было хорошо видно.

— Садись, — сказал он, указав Грейнджер на один из них. — Это лучше делать сидя.

— Это занимает много времени? — поинтересовалась девушка, усаживаясь.

— Нет, но если рука не дрожит и не устает, то иллюзия выходит убедительней, — он вгляделся в ее лицо, решая, что изменить. Сделать ее уродливой? Только не когда Гарри стоит позади и наблюдает. Драко вздохнул и поднял палочку.

— Я буду сильно не похожа на себя? — спросила Грейнджер.

— Лучшая ложь — это небольшая манипуляция правдой, — ответил слизеринец. — Теперь сиди смирно.

Прошептав: «gramaire» [19] (от старофранц. «gramaire») — грамматика (подразумевается магия, теснее связанная со словами, чем современная) , он провел палочкой над ее лицом. Возникшее мягкое свечение словно впиталось в кожу девушки. Следующим взмахом палочки Драко приподнял ее скулы, сделал глаза чуть больше и изменил их цвет на голубой, потом удлинил, выпрямил и осветлил волосы. Из‑за внезапной судороги в руке ее нос сделался крючковатым, но он быстро это исправил. Напоследок он на тон осветлил кожу гриффиндорки и со вздохом отодвинулся.

— Готово.

Под удивленное бормотание одноклассников Грейнджер поднялась и взяла карманное зеркальце, которое протянула ей Лаванда Браун. Увидев свое отражение, она едва слышно ахнула и коснулась лица.

— Это больно? — спросила Парватти.

— Нет. Я не чувствую ничего необычного, — покачала головой Гермиона и повернулась к Драко: — А эти чары могут сделать меня похожей на кого‑то другого?

— Если ты имеешь в виду превращение, как с многосущным зельем, то нет. Для этого у темных магов есть зелья, как и у вас. С помощью маскировочных чар нельзя притвориться кем‑то другим. Они могут лишь изменить твой облик, чтобы тебя не узнали.

— Значит, это что‑то вроде маски, — заключила девушка.

Драко кивнул.

— Они могут покрывать все тело, могут сделать человека выше или ниже. Все зависит от того, насколько тщательной должна быть маскировка. Некоторые ведьмы используют эти чары так часто, что забывают, как выглядят на самом деле.

Стоявшая в другом конце класса МакГонагалл явно ощущала себя не в своей тарелке, наблюдая, как темная магия используется на одной из ее подопечных.

— Я слышала, что эти чары могут вызывать зависимость, — заметила она. — И что некоторые ведьмы теряют все свое состояние, стараясь поддержать наколдованный облик.

— Потому что они позволяют тщеславию взять над ними верх. — Драко кивнул на Гермиону. — Такая маскировка обычно стоит сотню галлеонов и может продержаться неделю.

Девушка испуганно распахнула глаза.

— Мне придется оставаться такой целую неделю?

Драко покачал головой.

— Нет, эта иллюзия скоро исчезнет.

— А почему это так дорого стоит? — удивился Симус. — У тебя на все ушла пара минут.

— Темная магия отнимает много сил, — объяснил Драко. — И обычно у покупателя очень конкретные требования. Чтобы выполнить их правильно, нужно время.

Немного поколебавшись, Гермиона искоса взглянула на остальной класс и сказала:

— Темная магия отнимает много сил, потому что меняет саму природу вещи, правильно?

Драко бросил на нее пронзительный взгляд. Он сам сказал ей это несколько недель назад. Она бы не забыла его уроки так легко.

— Да, примерно так же люди превращаются в оборотней. А что?

— Если эти чары всего лишь создают иллюзию, почему на них уходит столько сил?

Драко был вынужден признать, что вопрос хороший, но решил этого не говорить.

— Потому что я изменил кое‑что в тебе. Не само твое лицо, а то, как оно выглядит. Я изменил то, как воздух вокруг тебя преломляет свет.

— О, как вода отражает свет, — поняла девушка.

— Именно. Ну что, готова вернуть все как было?

Не дожидаясь ответа, он наложил стирающее заклинание — deletrius. Легкую дымку чар словно сдуло с лица Гермионы.

— Видишь? Никакого специального контрзаклятья. От таких иллюзий легко избавиться.

В классе наступила тишина. Драко надеялся, что теперь он может уйти и немного отдохнуть. Он плохо спал, а впереди его ждало еще много заклинаний. Но вдруг Симус произнес:

— Я не понял, зачем заморачиваться с маскировкой, если от нее так легко избавиться?

Драко недоуменно уставился на него. Неужели это не очевидно?

— Вам ведь должны были рассказывать о случаях применения таких чар? — он посмотрел на МакГонагалл. Та кивнула:

— Мы обсуждали недавний случай, когда двое замаскированных Пожирателей проникли в Министерство и убили несколько служащих.

— Но их же поймали, — упрямо гнул свое Симус — Зачем нужна маскировка, если можно использовать многосущное зелье?

— Как их звали? — негромко поинтересовался Драко, глядя на профессора.

Сначала никто не ответил.

— Это было несколько недель назад, — отозвалась, наконец, МакГонагалл. — Боюсь, я не помню.

— Подождите‑ка, — Гермиона вернулась на место, вытащила из сумки блокнот и принялась листать его. Остановившись где‑то на середине, она сказала:

— Я кое‑что выписала о том случае. Тех Пожирателей звали Гелия Саррацения и Бетула Кэрривей.

Драко узнал эти имена. Когда Нарцисса вела дела с Волдемортом, она была очень осторожна и помечала бутылочки с ядами, чтобы не перепутать, опасаясь того, что с ней сделает Темный лорд, если она даст кому‑то не то зелье. Драко облокотился на профессорский стол и уставился в пол.