Вадим Проскурин - Хоббит, который слишком много путешествовал

– Так это же и так ясно, смотришь себе в душу и решаешь, что тебя не устраивает. Главное – еще хуже не сделать.

– Чтобы заглянуть себе в душу, нужно владеть высшей магией. Или традиционной, но очень хорошо.

Сссра снова оживился.

– Разве низшая магия позволяет произвольно управлять душами? Я всегда считал, что она годится только для самых простых вещей, ну там воодушевление вызвать.

– Ну… я точно не знаю, – растерялся я. – В книгах написано, что Моргот, например, вызывал с помощью магии ненависть к валарам у своих подчиненных.

– А кстати, что это за Моргот, чьим именем вы постоянно ругаетесь?

– Моргот был одним из валаров, – начал я. – Он был самым толковым и талантливым из всех валаров и фактически занимал второе место после самого Творца – Эру Илуватара. Однажды он захотел стать первым…

– И что? – перебил меня Сссра, – у него получилось?

– Нет, конечно, против него выступили все валары и майары во главе с Эру, была большая война и Моргот был повержен. Уриэль говорит, что Эру осудил Моргота на пять тысяч лет пребывания в кошмарном мире Унголианты, недавно этот срок закончился и Моргот обрел свободу. Эру сделал его простым майаром и вроде бы Моргот больше не стремится к верховной власти над вселенной.

– Жаль, – вздохнул Сссра. – Интересная мысль – стать Творцом самому. Моргот, видать, был очень умным, раз такая мысль пришла ему в голову.

– Если бы он действительно был умным, – возмутился я, – эта мысль не пришла бы ему в голову. Будь он по-настоящему умным, он бы понимал, что власть – отношение двустороннее, имеющее смысл лишь тогда, когда те, над кем ты властвуешь, с радостью признают твою власть, а власть сама по себе – совсем не то, к чему стоит стремиться.

– А если бы разумные поддержали Моргота не под действием заклинаний, а добровольно, ты признал бы его поступок достойным?

– Ни за что! Никогда не может быть достойным действие, направленное на ниспровержение справедливого порядка.

– Помнится, ты рассказывал, что когда был Обериком, ты завоевал несколько варварских поселений.

– Ну да, я завоевал их и принес им свет цивилизации…

– Разве эти ящеры и клаконы так жаждали узреть твой свет? В частности, те, кого убили в бою и сразу после боя. Кстати, Хэмфаст, может, ты объяснишь, почему при захвате города солдаты начинают вести себя как сумасшедшие, убивают, жгут, грабят… будто в них во всех одновременно Шери вселилась.

– Не знаю. У нас в Средиземье то же самое.

– Да? Жаль. Я было подумал, что это один из вывертов наших миров, вроде того, что время в дороге по-другому течет… жаль. Не хочется верить в то, что это всеобщая закономерность… так о чем я… значит, ты считаешь, что порядок нельзя ниспровергать?

– Ну да. Если порядок правильный, он должен оставаться таким до тех пор, пока не возникнет необходимость что-либо поменять.

– А кто решает, когда наступает необходимость?

– Хороший порядок изначально содержит в себе пути к совершенствованию. Например, у нас, хоббитов, есть ежегодный совет кланов, на котором любой клан может выставить на обсуждение возможность изменения любого закона.

– И часто у вас меняются законы?

– Ну… после войны с Риорданом у нас ввели обязательное военное обучение для мальчиков-подростков, до этого установили сам совет кланов, еще раньше…

– Раньше совета кланов не было. Значит, совет кланов за все время принял только один новый закон?

– Ну… я точно не могу сказать, наверное, какие-то еще законы принимались.

– А давно у вас существует совет кланов?

– Риордана изгнали в 1001 году… две тысячи семь лет.

– И за это время принят только один закон, о принятии которого помнят до сих пор. Развитое средство изменения порядка, ничего не скажешь.

– Но это средство не единственное. У нас еще есть герои…

– Помню-помню. Хоббиты, совершающие подвиги во имя всеобщего блага.

– Да. А ты знаешь, что хоббит, возжелавший стать героем, становится вне закона?

– Это как? – оживился Сссра.

– А вот как. Хоббит покидает родной клан, перестает быть его членом и не может пользоваться поддержкой и защитой соплеменников. Если то, что ведет хоббита за собой, справедливо, то потом хоббита провозглашают героем и почитают как… ну примерно так, как почитают героев в Мирроре, только сильнее. Но большинство тех, кто мнил себя героем, безвестно прозябают в изгнании и их век не бывает долгим. За всю историю Средиземья только пять хоббитов были признаны героями…

– Погоди, – перебил меня Сссра, – вроде ты говорил, что хоббит признается героем только когда он умер или исчез.

– Ну да, – подтвердил я.

– Но тогда какая польза герою оттого, что он стал героем? Он ведь уже не сможет воспользоваться преимуществами своего положения.

– А разве цель жизни только в личной выгоде?

– А в чем еще?

– Ну как тебе сказать… те воины, которых ты отправляешь на смерть, разве они ищут личной выгоды? Если бы все было так, никто не сражался бы на твоей стороне!

– Ты все упрощаешь! – губы Сссра непроизвольно приподнялись, обнажая клыки. – Есть желания, а есть судьба, и судьба выше желаний. Моя судьба – жить в башне и управлять страной. Судьба солдата – выполнять приказы хозяина и умереть в бою. Я зря пошел с вами, я не сразу понял, что пошел против судьбы, я только сейчас окончательно понял это. – Сссра просветлел лицом, если так можно сказать о драконе. – Спасибо, Хэмфаст, ты настоящий друг! Теперь я знаю, в чем причина моей печали… странно, как я раньше не сообразил… нельзя идти против судьбы, это не то что не принесет счастья, это просто бессмысленно. Я хотел покинуть Миррор и я вернулся обратно. Думаешь, это Олорин перебросил меня сюда?

– Уриэль, – я машинально поправил Сссра. – Не Олорин, а Уриэль.

– Неважно. Олорин, Уриэль… Нет! Это судьба воспользовалась Уриэлем, чтобы вернуть меня на предначертанный путь. Ты когда-нибудь видел, как рыбьи мальки спускаются вниз по течению горной реки? Мало кто из них отдается на волю течения, большинство прыгают из стороны в сторону, пытаясь чего-то добиться, сами точно не зная, чего именно. И что происходит? Неумолимое течение возвращает на стремнину почти всех. А те, кто рвался наружу сильнее других, те, кто думал, что достиг своей цели – они заканчивают свой короткий век на прибрежных камнях, становятся добычей ворон, чаек и спрайтов…

Я перебил Сссра.

– А некоторые перепрыгивают водораздел, – сказал я, – и попадают в другую реку, в которой гораздо больше еды и меньше хищников, где они могут вести долгую и счастливую жизнь, оставить множество потомков…

Сссра усмехнулся.

– Так происходит только в сказках, – сказал он. – Где ты видел, чтобы две горные речки разделялись десятком футов? Больше ведь мальку не перепрыгнуть. И где ты видел, чтобы две соседние речки принципиально различались по среде обитания для рыбы?