Сара Бреннан - Договор с демоном

— Привет, — окликнула его Мэй. — Врать не стану — я подслушала разговор. В общем, нагло влезла в твою личную жизнь. Что-то случилось?

Себ резко обернулся и побледнел как мел, несмотря на загар.

— Д-да, — пробормотал он. — Да. Я тут говорил с приемными родителями…

Мэй знала, что у Себа дома не все гладко — его семья часто переезжала, — а вот о приемных родителях слышала в первый раз.

— Они с тобой как, ничего?

— Да, — ответил Себ успокаиваясь. — Более чем. В приюте и с предыдущими кандидатами было так себе, а с ними — просто супер. Хорошие люди, и кормят отлично. Даже дом что надо, на Леннокс-стрит.

Он метнул в нее еще один затравленный взгляд, потупился и стал озабоченно засовывать мобильник в карман, потом смущенно одернул рукава с обтрепанными манжетами.

«А ведь у него все рубашки и футболки — с длинными рукавами, — подумала Мэй. — Может, он так прячет синяки или даже шрамы?»

— Они узнали, что я к Кроуфорду цеплялся, — тихо объяснил Себ. — И теперь сердятся. Я б-боюсь, что меня отправят в другой город. Ты тоже нас видела. Пришла сказать «отвали»?

Мэй усилием воли прекратила думать об ужасах, которые Себу, возможно, пришлось вынести, и сосредоточилась на том, что знала наверняка. Например, кого ей больше жаль — брата или этого парня?

— Возможно, — ответила она мягче, чем собиралась.

— Я больше не буду! — выпалил Себ. — Серьезно! Да я и не бил его никогда. Клянусь! И бить не собирался. Он сам вечно под руку лезет.

— Ну, скажем, это не самое лучшее оправдание…

Себ еще раз одернул манжет, который от рывка совсем разлохматился.

— Просто… я помню, как учился драться со сломанной рукой и не высовываться лишний раз… Но меня трясет при виде этого Кроуфорда, который треплется по поводу и без. Такое чувство, что он это неспроста: шуточки, насмешки, кривляния… Как будто он знает что-то, чего не знают другие, и посмеивается втихаря.

Мэй не на шутку напутала его проницательность.

— Джеми ничего от меня не скрывает, — уклончиво заметила она.

Себ втянул голову в плечи.

— Не важно. Знаю, это не оправдание. Только на меня будто находит что-то. А теперь получается, что я подвел и своих приемных родителей, и тебя тоже. П-прости. Это больше не повторится. Я пойму, если ты не захочешь меня видеть.

Он наконец оторвал взгляд от рукавов, виновато посмотрел на нее и тут же отвернулся сложить карандаши и альбом. Мэй подошла ближе, потом еще ближе…

Себ обернулся и вздрогнул от неожиданности: Мэй стояла совсем рядом.

— Запомни: еще раз брата тронешь, считай, что ты труп… — Она одарила его чуть скованной улыбкой. — Может, когда-нибудь твое тело отыщут на краю вселенной, по кускам.

Себ нервно прыснул в кулак и попятился.

— И я не буду встречаться с тем, кто так себя ведет, — продолжила Мэй. — Хотя… ты меня поддержал, когда мне было паршиво, а тебе ведь досталось гораздо больше. Так что пока считай, что мы дружим, а там — будет видно. Годится?

Себ прямо-таки засиял, радуясь, как ребенок, и вдруг стал еще симпатичнее. Мэй порывисто взяла его за руку. Он вздрогнул, но вырываться не стал.

— Было бы классно… дружить.

— Соображаешь, — одобрила Мэй. — А ведь могло закончиться хуже. Пришлось бы сделать из тебя отбивную и бросить тут кому-нибудь на съедение.

Они зашагали к дверям рука в руке.

Вины за собой Мэй старалась не чувствовать. Она ведь не солгала — Себ ей нравился. А если его приемные родители — не сахар, то она попробует ему помочь. В конце концов, он ее подбодрил в трудный час, хотя был с нею едва знаком. Опять-таки, Себ догадался, что Джеми не так прост, а еще видел Джеральда за колдовством, так что нелишне за ним приглядывать. Ради брата. Уж тут-то ей не в чем себя упрекнуть…

Мэй толкнула дверь, протиснулась на полшага впереди Себа, и полуденное солнце ударило ей в лицо, ослепив на миг.

Вдобавок теперь, после приезда братьев Райвз, необязательно оставаться в одиночестве. Что плохого в серьезных отношениях? Впервые в жизни Мэй решила заняться личной жизнью, вместо того чтобы распутывать чужие проблемы.

Поток солнечного света померк, рассыпался у нее перед глазами яркими пятнышками. Мэй недоуменно моргнула: прямо перед ней стоял Джеми — наверное, увидел, как она вошла в художественный корпус, и решил дождаться у входа.

Брат оторопело, будто не веря своим глазам, глядел на их с Себом сцепленные ладони.

— Привет… — начала Мэй.

Джеми не отрывал от сестры застывшего, оскорбленного взгляда. Оторопь сменилась неприкрытой яростью.

— Послушай… — воскликнула Мэй, но брат стремительно выбежал на улицу.

Она отпустила руку Себа и бросилась за братом, однако Джеми уже и след простыл.

Мэй искала его почти час, потом плюнула и пошла домой — поднялась по ступенькам, открыла дверь и застала мать за чаем с посланницей колдовского Круга.

— Это, э-э… — промямлила Мэй — само красноречие и смекалистость.

Аннабель Кроуфорд старательно играла роль радушной хозяйки, но бледность и излишняя суетливость делали ее похожей на чрезвычайно вежливого упыря.

Посланница в элегантном деловом костюме казалась куда более нормальной, хотя Мэй могла запросто вообразить ее в джинсах и свитере, заботливой матерью одной из школьных подруг. Посланница слегка наклонила голову, и из-под темных волос показалась серьга — круг с крошечным, но острым кинжалом внутри.

Алан как-то объяснил, что колдуны заставляют своих посланников носить этот символ — обещание смерти любому, кто решит им помешать. Что ж, Мэй всегда считала, что украшения должны быть со смыслом. Впрочем, этой посланнице опознавательных знаков не требовалось: едва завидев ее, Ник и Алан обнажили мечи. В ту памятную встречу она улыбнулась напомаженной улыбкой директрисы — слишком спокойно, почти жестоко, — и произнесла:

— Черный Артур просил передать, что время вышло. Он хочет вернуть свое.

Тогда Мэй не знала, ни кто такой Черный Артур, ни что именно ему нужно. Теперь дело обстояло иначе, вот только имя посланницы по-прежнему оставалось неизвестным.

Аннабель два раза моргнула, словно отбила морзянкой: «У меня гостья, а ты вломилась, как слон в посудную лавку».

— Моя дочь, Мэвис, — произнесла она извиняющимся тоном. Трудно было сказать, что, по мнению Аннабель, заслуживает больших извинений: внезапное появление дочери или ее выкрашенные в ярко-розовый цвет волосы. — Это Джессика Уокер, моя коллега. Хочет получить в совете разрешение на перепланировку.

— Моя клиентка собирается открыть здесь филиал своей фирмы, — пояснила Джессика Уокер и наигранно улыбнулась. — Мы ведь уже встречались, не так ли, милочка?

— Не может быть! — удивилась мать.

При виде откровенно издевательской улыбки Джессики Мэй вдруг нащупала опору среди объявшего ее моря паники, так же деланно улыбнулась в ответ и, подражая насмешливо-холодному тону посланницы, спокойно подтвердила: