Della D. - Зеркальное отражение

— И вы не правы, — между тем продолжал Гарри. – Что‑то в этом шоколаде есть. Вкус не такой, как когда его эльфы готовят.

— Это ирландский крем, — задумчиво сообщил Снейп, медленно выныривая из своих мыслей.

— Что?

— Ирландский крем. Это ликер такой. Две или три столовых ложки на чашку шоколада.

— Вот как, — уважительно протянул Гарри. – А ваша мать готовила его, когда вы были маленьким? И добавляла ликер?

— Ты так ничего и не понял, Гарри, — голос Снейпа прозвучал глухо. – Моя мать никогда не готовила этот шоколад мне. Она готовила его для себя. Но всегда готовила больше, чем могла выпить, вот я и допивал остатки… Но я не вижу в этом ничего страшного: не такое уж большое содержание алкоголя, чтобы нанести ребенку вред.

— Страшно то, что она не обращала на вас внимания, — неожиданно резко выдал Гарри. Ему самому в этот момент вспомнилась тетя Петуния.

— Она была слишком увлечена своими исследованиями в зельях и темной магии. Если бы роды не были так болезненны для женщины, я бы предположил, что она и не заметила, как я родился.

— А ваш отец?..

— Пил слишком много, чтобы вообще на что‑то обращать внимание. Мне кажется, он очень страдал от холодности моей матери, потому и кончил так плохо. – Северус говорил ровным, спокойным тоном, словно его не касалась тема разговора. Он, конечно, помнил слезы, пролитые в детстве из‑за постоянных ссор родителей, но с тех пор прошло так много времени и столько всего случилось за это время, что его эти воспоминания больше не ранили.

— Даже не знаю, что хуже: быть сиротой и полжизни ничего не знать о своих родителях или иметь родителей, которым на тебя наплевать, — задумчиво протянул Гарри, поворачиваясь на бок и глядя на Снейпа. Тот только пожал плечами.

— Это не была ее вина, — тихо произнес Северус. – Она была эмоциональным инвалидом, родилась такой. Просто ей нельзя было заводить семью и тем более детей.

— Вы поэтому не женились сами? – осторожно спросил Гарри. Каждый вечер ему удавалось вызвать зельевара на небольшую откровенность, но так далеко в личную жизнь он еще не пытался залезть.

Снейп покрутил в руках полупустой бокал вина, внимательно вглядываясь в темную бордовую жидкость, но потом все‑таки заговорил:

— Нет, мои родители здесь ни при чем. Просто были обстоятельства, которые не позволили бы мне вступить в брак или завести ребенка, даже если бы у меня были такие намерения.

— Почему? – все также осторожно спросил Гарри.

— Темный Лорд, — коротко ответил Снейп, заставляя мальчика вздрогнуть. – Мы с директором знали, что он еще вернется. И знали, что я буду должен вернуться к нему. Какая уж тут семья? Шпион, двойной агент не должен иметь привязанностей, иначе он будет уязвим.

Гарри вдруг оттолкнулся от пола и сел, обхватив руками колени. Несколько минут он сосредоточенно вглядывался в огонь, а потом глухо произнес:

— Значит, все это время вы ждали. Ждали, что он вернется. И запрещали себе жить. И все потому, что заклятие Волдеморта отразилось от меня, и его развеяло, но не уничтожило до конца… Теперь я понимаю, что у вас были причины меня ненавидеть…

Северус вздрогнул. Он не ожидал услышать этого от Гарри. Из всех людей именно от него! Он понял. Черт побери, он его понял! И судя по выражению лица, даже испытывает чувство вины. Вот только этого Северусу совсем не хотелось. Больше не хотелось…

— Не имел я права тебя за это ненавидеть, — произнес он так мягко, как только мог. – Ни за это, ни за то, что ты похож на своего отца, ни за что… Да и что теперь об этом сожалеть? Жениться мне было не на ком, да и кто захотел бы связываться с бывшим Пожирателем, а хорошим отцом я все равно не смог бы быть…

— А вот тут я с вами не соглашусь, — твердо возразил Гарри. – Я видел, каким отцом вы могли быть. И если вы смогли так принять и полюбить чужого ребенка, то своего вырастили и воспитали бы еще лучше. Я просто уверен в этом… Даже интересно, каким бы он был, — вдруг задумчиво протянул Гарри, все еще не оборачиваясь к Снейпу. – Ваш родной сын.

— Уж во всяком случае он точно бы не учился на Гриффиндоре, — фыркнул Снейп и почему‑то почти сразу пожалел об этом. Наверное, потому, что плечи Гарри при этом едва заметно поникли.

— Конечно, — с едва различимой горечью в голосе усмехнулся он, — это был бы прирожденный слизеринец. Вроде Драко Малфоя…

— Давай не будем говорить о том, что могло бы быть, но не случилось, — поспешно предложил Северус, желая свернуть неприятную тему. – Все равно мы не сможем проверить. У меня уже не будет детей.

— Почему же? – Гарри повернулся в его сторону и чуть улыбнулся. – Война кончится рано или поздно.

— И даже самое оптимистичное «рано» для меня будет уже поздно, — усмехнулся Северус. – Я достойный сын своей матери, Гарри. Мне не стоит заводить семью.

— Зря вы так говорите, — почему‑то обиделся Гарри, словно эти слова задевали лично его. – В том мире у вас была жена, очень красивая, и вы любили ее. И если бы не вернулся Волдеморт, у вас могли быть и дети. И я уверен, все было бы замечательно!

— Пожалуйста, не называй его по имени! – потребовал Снейп больше для того, чтобы увести разговор в сторону. Поднятая тема ему не нравилась. – И вообще тебе спать пора…

Такими словами заканчивались почти все их вечерние посиделки. Каждый раз, когда разговор становился слишком личным, Снейп обрывал его. Гарри, конечно, понимал, что не должен давить на профессора, что тот и так делает для него больше, чем можно было ожидать, но это не мешало ему с прежней страстью желать построить вокруг себя тот мир, который он был вынужден покинуть. Он торопился, боялся, что не успеет. Он боялся, что следующее столкновение с Волдемортом станет для него последним и он так и не успеет почувствовать себя членом семьи.

В другой вечер разговор неожиданно зашел о Диане, а потом перекинулся на еще более неприятные темы.

— Вы хорошо ее знаете? – спросил Гарри после того, как Снейп вдруг упомянул ее имя.

— Мы познакомились очень давно, — признался Северус. – Я тогда еще служил Лорду, а она не была одержима Огнем. Меня послали с заданием на ее территорию, а ее послали помешать мне, то есть убить меня.

— И что?

— Ну, как видишь, меня она не убила, а я, в свою очередь, не выполнил задание, — на его лице промелькнула странная улыбка, как будто он вспомнил о чем‑то очень приятном. – Разговор с ней очень повлиял на меня. Не могу сказать, что именно она склонила меня к Свету. Она сама в тот момент стояла на пути во Тьму. Но многое из того, что она мне сказала, помогло мне потом принять решение.

— Скажите, она правда сумасшедшая? – осторожно спросил Гарри.

— Сумасшедшая? – усмехнулся зельевар. – Не более чем я. Я бы назвал ее эксцентричной. Просто у нее сбилась система ценностей, что неудивительно при ее роде деятельности. Сначала она убивала, потому что так надо было. Потому что это было ее судьбой. А потом ей понравилось. И она пошла по наклонной. Но Диана так и не переступила черту. Ее прокляли, но никто так и послал за ней другого Карателя. Значит, она по–прежнему занимается своим делом.