Клайв Льюис - «Покоритель Зари», или Плавание на край света

Мгновение спустя вся корабельная команда, кроме Люси и сомлевшего Рипичипа, вытянулась двумя рядами вдоль фальшбортов. Каждый упирался грудью в спину стоящего впереди, и общее усилие передавалось последнему человеку, упиравшемуся в Змея. В течение первых тягостных минут, показавшихся часами, ничто, на первый взгляд, не менялось. Слышался хруст суставов, капал пот, раздавалось тяжёлое хриплое дыхание. Потом все почувствовали, что корабль начал сдвигаться, а петля – чуть дальше от мачты. Теперь надо было спешить: всё зависело от того, успеют ли они протолкнуть петлю над ютом, или она окажется слишком тугой. Ют был совсем рядом, а тело Морского Змея нависло так низко, что с десяток человек быстро забрались наверх, встали рядом и принялись толкать петлю. Дело пошло лучше, и надежда вспыхнула с новой силой, но тут все вспомнили про высокую резную корму.

– Топор! – хрипло прокричал Каспиан. – Толкайте, толкайте, не останавливайтесь!

Услышав крик Каспиана с верхней палубы, Люси (которая знала, что где лежит) слетела вниз, в трюм, схватила топор и бросилась по лестнице на ют. Но не успела она подняться, как раздался оглушительный треск, словно упало высокое дерево, корма обломилась, корабль сильно тряхнуло и бросило вперёд.

Все так устали, что одна только Люси увидела в воде петлю Морского Змея, которая быстро уменьшалась и наконец исчезла. Позже Люси утверждала (хотя, конечно, ей могло померещиться), что на морде Змея появилась идиотская улыбка. Как бы там ни было, умным его не назовёшь – вместо того, чтобы преследовать корабль, он нырнул вместе с обломком кормы под воду, словно только и мечтал что о деревянном хвосте. А корабль был уже далеко. Люди вповалку лежали на палубе, охая, отдуваясь и постепенно приходя в себя. Наконец они заговорили, потом засмеялись, а когда из трюма принесли бочонок вина, совсем развеселились и даже выпили за Юстэса (хотя он ничего толком не сделал) и за Рипичипа.

После этого плыли ещё три дня и видели вокруг только море и небо. На четвёртый день подул сильный северный ветер, море заволновалось, а после обеда началась настоящая буря. Но как раз в это время по правому борту заметили землю.

– Если ваше величество не возражает, – сказал Дриниан, – попробуем подойти на вёслах с подветренной стороны и переждём на острове непогоду.

Каспиан согласился, все сели на вёсла, но только к вечеру добрались до острова. С наступлением сумерек вошли в небольшой залив и бросили якорь, но на берег сходить не стали. Проснувшись утром, они увидели перед собой зеленоватую воду и суровый остров, поднимавшийся вверх одинокой скалистой вершиной, над которой, гонимые с севера, проносились тучи.

Мореплаватели спустили лодку, нагрузили её пустыми бочками и поплыли к берегу.

– В залив впадают два ручья, – сказал Каспиан, сидевший на корме. – Из какого будем брать воду?

– Не всё ли равно? – отвечал Дриниан. – По-моему, из того, что восточней. Туда меньше грести.

– Сейчас пойдёт дождь, – сказала Люси.

– Что правда, то правда, – сказал Эдмунд, ибо по лодке забарабанили капли. – Тогда поплывём к западному ручью. Там есть деревья, можно укрыться.

– Правильно, – сказал Юстэс. – Чего зря мокнуть?

Но Дриниан упорно держал прежний курс.

– Они правы, Дриниан, – заметил Каспиан. – Давай-ка поворачивай к западу.

– Как угодно вашему величеству, – недовольно буркнул Дриниан. Вчерашняя непогода доставила ему немало хлопот, да и не любил он, когда в его морские дела вмешивались несведущие люди. Все-таки он переменил курс и, как впоследствии оказалось, правильно сделал.

К тому времени, когда набрали воду, дождь прекратился, и Каспиан, Эдмунд, Юстэс, Люси и Рипичип решили взобраться на вершину холма, чтобы осмотреть окрестности. Идти сквозь жёсткую траву и вереск было трудно, и, если не считать чаек, они никого не встретили. Добравшись до вершины, они обнаружили, что островок крохотный, не больше двадцати акров. Море отсюда казалось огромней и пустынней, чем с палубы и даже с мачты.

– Как всё-таки глупо, Люси, – тихо сказал Юстэс, глядя на восток, – плыть, плыть и плыть, даже не зная куда. – Но говорил он скорее по старой привычке и вряд ли так думал.

С севера по-прежнему дул сильный ветер, и на вершине холма было холодно.

– Давайте спустимся другой дорогой, – предложила Люси, когда они собрались уходить. – Пройдём немного и выйдем к тому ручью, к которому плыл Дриниан.

Все согласились и минут через пятнадцать добрались до второго ручья. Там оказалось интереснее, чем они ожидали: из маленького, но глубокого озерца, окружённого валунами, по узкому руслу тёк к морю ручей. Ветра здесь не было, и все присели отдохнуть на большой валун, густо поросший вереском.

Но один из них (то был Эдмунд) тут же вскочил.

– Чёрт! Камни какие-то острые!.. – сказал он, нащупывая что-то. – Ого! Да ведь это не камень, а рукоять меча! Какая ржавая! Наверное, пролежала здесь много лет.

– Судя по виду, она из Нарнии, – заметил Каспиан, подходя к Эдмунду.

– Я тоже на чём-то сижу, – сказала Люси, – на чём-то тяжёлом!

Это оказалась заржавленная кольчуга. Тут все вскочили и на четвереньках принялись обшаривать густой вереск. Нашли шлем, кинжал и несколько монет – не полумесяцев из Тархистана, а полновесных нарнийских львов и дубов, таких же, какие можно увидеть на базаре в Биверсдаме-на-Бобровой Плотине или в Беруне.

– Может быть, только это и осталось от одного из наших лордов, – сказал Эдмунд.

– И я так думаю, – согласился Каспиан, – но от какого именно? На кинжале нет никаких знаков. Как он погиб?

– И как нам отомстить за его смерть? – добавил Рипичип.

Эдмунд, единственный, кто читал детективные романы, погрузился тем временем в размышления.

– Тут что-то не так, – сказал он. – Этот лорд погиб не в сражении.

– Почему ты так думаешь? – спросил Каспиан.

– Нет костей, – объяснил Эдмунд. – Если бы его убили, меч забрали бы, тело оставили. Здесь наоборот: меч есть, а тела нету.

– Его мог убить хищный зверь, – предположила Люси.

– И умный, – сказал Эдмунд. – Кольчугу снял!

– А может, дракон? – сказал Каспиан.

– Ну уж нет, – уверенно сказал Юстэс. – Дракон не снял бы. Я-то знаю.

– Пойдёмте лучше отсюда, – сказала Люси. После того, как Эдмунд заговорил о костях, ей больше не хотелось здесь оставаться.

– Как хочешь, – сказал Каспиан, поднимаясь. – А это всё, я думаю, брать не стоит.

Они обошли вокруг озера и остановились там, откуда вытекал ручей. Вода здесь была глубокая и чистая. В жаркий день кто-нибудь непременно захотел бы искупаться, и все захотели бы пить. Даже сейчас Юстэс нагнулся к воде, чтобы зачерпнуть её ладонями, как вдруг Рипичип и Люси закричали в один голос: «Смотрите!» – так, что он забыл о воде и оглянулся.