Вадим Леднев - Волк в собачьей стае

Как оказалось напрасно.

Через несколько минут ходьбы, они обнаружили огромный каменный ворот лежащий посреди дороги. Начавший его обходить, старлей неожиданно был ухвачен за шиворот, и с силой, аж пуговицы затрещали, оттянут назад.

Вовремя!

Там, куда чуть было не ступила его нога, чернела пустота провала.

— Лопни все это небо! — медленно, разделяя слова, сказал Щепа, так и не убирая руки со Славиного воротника.

Теха молчал и испугано хлопал глазами.

Брошенный вниз камень ударил только на пятом счете. Старлей облился потом, сообразив, чем могло закончиться для него это путешествие если бы не реакция дружинника.

— Спасибо Щепа! — обернулся он к своему спасителю.

— Ничего господин Валад, — нервно хихикнул тот, — даст небо, сочтемся!

Они осмотрели ворот, вернее то, что от него осталось — огромный, выточенный из цельного куска известняка, барабан со следами наматываемых на него канатов. Сами канаты и вся деревянная оснастка давно сгнили, не оставив после себя даже трухи. Что поднимал с помощью этого ворота из глубокой шахты, работящий каменный народец? Какую-нибудь руду или еще чего, сейчас уже и не узнаешь. Рассудив, что ловить здесь нечего, путешественники двинулись в обратный путь.

Наученные горьким опытом, они шли осторожно, тщательно вглядываясь в темноту перед собой. Однако провалов больше не встретили, наоборот, начался подъем. Сначала это радовало — ведь подъем в рудниках и пещерах ассоциируется с выходом наружу. Но постепенно, восхождение превращалось во все большую проблему. В какой-то момент крутизна подъема, как показалось Славе, достигла сорока — сорока пяти градусов. Чтоб продолжать движение пришлось опуститься на все четыре конечности, и все равно, пять шагов вверх, чередовалось со съезжанием на три шага вниз.

Резиновые подошвы Славиных кроссовок еще как-то держали сцепление с полом, позволяя ему, пусть медленно, но продвигаться вперед еще и помогать цепляющемуся за него Техе. Дружинник же в своих щегольских сапожках, давно отстал от их тандема и пыхтел где-то внизу никак не желая расставаться с ценным мешком. Его жалобные "ксаломассы" то и дело оглашали пространство тоннеля.

Слава уже совершенно выбился из сил, когда подъем, наконец, закончился широкой ровной площадкой. На ее краю валялся такой же каменный ворот, как и у провала. Теперь настала очередь помочь Щепе. Вниз сбросили Техину веревку и через несколько минут, изнемогающий под тяжестью мешка с "сокровищами", дружинник показался из темноты.

Несколько минут путники, молча, лежали прямо на каменном полу, тупо глядя в пространство уходящего в темноту коридора. Все силы были отданы восхождению, а сколько еще идти — неизвестно. Ситуация прояснилась несколько позже, когда уставший меньше всех мальчишка, поднялся на ноги и отошел на несколько десятков шагов с целью справить малую нужду. Оттуда он вернулся бегом, и с такими дикими воплями, словно за ним гналось не меньше дюжины ыхыргов. Лишь потом стало ясно, что вопли радостные.

— Свет, свет! — кричал Теха, распространяя гулкое эхо. — Валад! Там свет!

Забыв про усталость, спутники вскочили на ноги, и не глядя по сторонам, побежали вслед за Техой по широкому коридору. Туда, где вдалеке виднелось, заметное лишь острым глазам мальчика, пятнышко света.

Пятно разрасталось, приближаясь, становилось ярче, а путешественники все поддавали прыти. Пока… чуть не налетели на стену.

Штольня закончилась.

Разочарованию путников не было предела. Да они, наконец, увидели над собой чистое небо. Но только небо это было ограничено квадратной рамкой колодца на дне которого они теперь стояли.

Пол вокруг них, был усеян остатками подъемной клети. Непонятно — то ли она развалилась от старости, а то ли ее просто сбросили сверху.

Оценив расстояние, и осмотрев стенки, Слава забористо выругался — до края колодца не так уж и много, меньше десяти метров, но преодолеть эти метры без специального альпинистского снаряжения не было никакой возможности. Стенки колодца гладкие, без единого зацепа, а сам он слишком широкий — в распорку не подняться.

— Что же получается, — глухо сказал дружинник, — отсюда выхода нет?

Слава посмотрел на своих спутников. Еще немного и даже бравый дружинник падет духом, не говоря уже о мальчишке у которого дергается подбородок, и вот-вот хлынут из глаз слезы.

— Как же нет? — он старался, чтобы голос звучал, как можно более уверенно. — Выход всегда есть! — помолчал и добавил. — Найдется выход! Ладно, идемте назад к площадке, посмотрим, может быть чего пропустили по дороге.

*****

Их поиски увенчались успехом. Метрах в двадцати от колодца, монолит стены нарушало устье бокового хода. Вероятно, это была вскрытая при проходке естественная полость в породе. Заделывать ее никто не озаботился, а может она была для древних строителей, чем-то вроде сточного коллектора, дождей ведь никто не отменял. Встав вокруг дыры на колени и просунув внутрь руку со светильником, они пытались рассмотреть, что таится в расширяющемся мраке уходящего вдаль хода.

— Кажется, можно пролезть, — неуверенно сказал Слава, — во всяком случае, попытаться стоит.

Дружинник, не отвечая на его слова, чуть ли не носом приник к стене, разглядывая то, что старлей сперва принял за случайный узор трещин.

— Чего ты там увидел?

Щепа повернул к нему посеревшее лицо.

— Это хэку… их проклятые писанки.

— Да брось, показалось, наверное… — сказал Слава, уже понимая, что не показалось — прямо над устьем лаза, красовалась неказистая штриховая фигура, курица лапой и то лучше нацарапает. — Ты что язык их знаешь?

— Это не язык… — голос у дружинника дрогнул, — это знак упокоения, оберег от нежити, мы такие на погостах ихних видели.

Они поднялись на ноги, отряхивая колени.

— Нехорошее место, — сказал Щепа, — не надо туда лезть.

— А куда? Обратно в пещеру возвращаться? Развели тут, понимаешь, суеверия! Когда хэку здесь были? Сам же говоришь, еще до этой… до эпохи исторического материализма, в смысле до Великой битвы.

Но дружинник только хмурил брови и отрицательно тряс головой.

— Ну что, кто полезет на разведку? — спросил Слава, уже зная ответ. На лицах его спутников не было даже намека на героическое желание. Они старательно отводили глаза, руками совершали какие-то суетливые движения, перетаптывались с ноги на ногу.

— Ну и рожи у вас, господа-товарищи… Понятно… опять, значит, мне за вас отдуваться? Ладно, Теха давай свою веревку, а ты Щепа, шапку, чтоб мне башку об камни не разбить. И светильник давайте!

— Валад, — всполошился мальчик, — а как же мы без света?

— Отставить разговорчики в строю! Обнаглели совсем… еще и свет им оставь! Если темноты боитесь, идите к колодцу. Ну, все, я пошел.