Вадим Леднев - Волк в собачьей стае

Вокруг были горы — темно-синие, с белыми нитями водопадов, кое-где затянутые легкой дымкой облаков. В небе, широко раскинув крылья, парили какие-то большие птицы. Кристально чистый воздух, жгучее сухое солнце и прохладный ветер высокогорья. Черт, куда его занесло? В Альпы? Кавказ? Саяны? Бред, и еще раз бред! Слава развернулся и подошел к краю обрыва — слева была видна скала в форме змеиной головы. Она, казалось, нависала над неширокой долиной. А внизу, у подножья, колыхалось зеленое море леса, щедро выплескиваясь высоко на склоны. До ближайших деревьев было недалеко — метров триста, разлапистые невысокие сосны, казалось, из последних сил цеплялись за склон холма, стараясь не свалиться вниз. Ни намека на дорогу или тропинку. Слева и справа, сколько хватало взгляда, тянулась гряда таких же холмов. Взгляда, впрочем, хватало недалеко — долина изгибалась, скрываясь за горными кручами. В ширину она была не больше километра. Скорей не долина, а какое-нибудь ущелье.

"Налюбовавшись" на окрестности, Славка спустился вниз. Это оказалось значительно сложнее, чем карабкаться наверх. В отчаянии он сидел у входа в проклятый грот, кляня себя за любопытство. "Вот не полез бы ты, товарищ старший лейтенант, куда ни попадя, сидел бы не тут, а у соседки — бабы Тоси, жрал бы пироги со сметаной!" А есть уже и вправду хотелось. Мысли о еде, как ни странно, успокаивали, настраивали на философский лад. Слава поглядел на высокое уже солнце — утро, как и там, откуда он прибыл. Но вот время года… он внимательнее присмотрелся к деревьям — сосны стояли зеленые, как им и положено, а вот лиственные деревья еще только-только успели одеться в нежнейшую зелень. Под деревьями же словно разлили яркую киноварь, охру, кобальт — вовсю цвели первоцветы — весна, весна, а не осень. Где он все-таки оказался? Выходило, что в другом полушарии, только там сейчас весна. Анды? Драконовы горы? Чертовы кулички? Сиди, не сиди, а решать что-то надо. Выбор всего из двух зол — оставаться здесь на месте, до полного окоченения и голодной смерти, или спуститься вниз, в это ущелье-долину, и попытаться отыскать хоть какое-нибудь человеческое жилье. Интересно, что он скажет, этим перуанцам? Деньги и документы остались у экскурсовода? Отошел на секунду и заблудился в песках?

Машинально сунув руки в карманы, в правом, он что-то обнаружил. Это, что-то мешалось и кололось острыми уголками. Ах, да! Проклятая записка, из-за которой он и полез в треклятый лаз. Старлей извлек сложенный листок из кармана и обалдел. Развернул, и обалдел еще больше — плюгавый тетрадный листочек неведомым образом превратился в простыню формата А3. Весь исчерчен изрисован. Ба! Да это же карта. Ему ли штурману не узнать карту. Вот стороны света, а вот и масштаб — один к десяти тысячам. Начерчено от руки, но аккуратно. Кривые концентрические окружности горизонталей — горы, между ними лес, извивистая полоска реки на южном крае. А где же записка? Перевернув листок другой стороной, он вместо корявой строчки увидел целое послание, написанное знакомым твердым почерком.

"Владислав, мальчик мой! Если ты читаешь эти строки, значит, обстоятельства сложились так, что без твоей помощи не обойтись. Я не хотел привлекать тебя к нашему делу, по крайней мере, на текущем этапе — ты еще слишком молод и неопытен. Но раз письмо у тебя, значит обратиться больше не к кому. Писалось оно давно, на самый крайний случай. Я не знаю точно, что тебе поручено доставить, ибо вариантов может быть множество, но одно, несомненно — тебе нужно выжить и добраться до меня. Если будешь следовать моим указаниям, большого труда это не составит. По крайней мере, я на это надеюсь!

У тебя в руках карта. Найди на ней деревню Корчу, иди туда. Там разыщи Леку-колдуна. Это будет несложно — личность его в округе известна многим. Найдешь — он узнает тебя сам. Снабдит всем необходимым и даст кого-нибудь в проводники. Далее следуй до двора старого Махи, что на Оравской дороге. Маха имеет инструкции на твой счет. Он переправит тебя за внутреннее Кольцо Хром-Минеса и найдет провожатых из старателей — они ему многим обязаны. С ними ты доберешься почти что до самого места назначения. Там мы сможем связаться с тобой и снабдить дальнейшими инструкциями.

Я не знаю точно, что будет при тебе, но обязательно сохрани эту вещь. Обязательно сохрани и принеси!

Удачи тебе!

Твой дядя Марк".

* * *

Славка в сотый раз перечитал письмо, силясь отыскать в нем скрытый смысл. "Сперва эта странная записка от тетки Софьи, теперь вот и дядя Марк, спустя десять лет выискался. Засуетились что-то покойнички, или кто там под них косит? Впрочем, дядю мертвым никто не видел. Но если он жив, почему за прошедшие годы никак себя не проявил, ни разу не попытался связаться с ними? Странно все это! Странно до такой степени, что мозг отказывается признавать это реальностью. Матрица какая-то. Ладно, не время сейчас мудрствовать," — он перевернул листок и вгляделся в карту. От его нынешнего местоположения, обозначенного жирным крестиком, до деревни, километров десять не больше. Но это по прямой, а в горах нет прямых дорог, также как и ровных. Добраться же желательно засветло, еще ведь надо найти какого-то Леку-колдуна, может хоть тогда что-то прояснится.

Приняв решение, старлей почувствовал себя гораздо уверенней. Есть цель, ее надо достичь. Это по военному — просто и понятно. Но все равно, что-то мешало уйти, червь сомнения точил душу — уйдешь, а вдруг коридор появится опять? Помаявшись еще минут десять, Слава сплюнул с досады, послал червя сомнений в направлении известном каждому русскому человеку, и, закинув тубус на плечо, пошел к обрыву.

Цепляясь за кусты и ветви деревьев, иногда даже на четвереньках или на "пятой точке" он сумел благополучно выбраться на более пологий склон. Дальше уже можно было идти относительно спокойно, если не считать за серьезные препятствия лесную чащу и громадные осколки скал. Встречались и более значительные преграды. Ровная, вроде бы, земля, буквально под ногами разверзалась узкими щелями-оврагами перебраться через которые, без специального снаряжения, не представлялось возможным. Приходилось разворачиваться, возвращаться назад и идти в обход. Проведя в бестолковом шарахании на местности несколько часов, Слава понял, что смертельно устал. Ему стало казаться, что он бродит взад-вперед по склонам одного и того же холма-горы, и никогда этому не будет конца и края. Хотя карта говорила, что это не так и он все же продвигается в нужном направлении, утешало это мало — ноги-руки болели неимоверно, голова раскалывалась от жары и усталости, во рту пересохло, а перед глазами все кружилось и плыло в зелено-золотом мареве. Солнце торчало над самой головой и нещадно жгло макушку и плечи, легкая, точно цыплячий пух, зелень на деревьях не давала желанной тени. Прохладный ветер от ледников не добирался до дна долины.