Светлана Ст. - Выродок

Драко набрал в грудь воздуха, собираясь дать гневную отповедь зазнавшемуся хаму, подумал немного – и закрыл рот. Немного помолчав, юноша произнес не очень уверенно:

— Мне трудно ответить сразу: я никогда не задумывался о таких вещах. Но неужели, по–вашему, древняя кровь и великие предки ничего не стоят?!

— Великих предков – если они и вправду сделали что‑то толковое – я уважаю, — пожал плечами Горбин, — но вот потомков, если они ничего не совершили, я уважать не буду. Кстати, почему вы, мистер Малфой, забыли о двух ваших родичах, действительно вписавших свои имена в историю науки ХХ века?! Один из них — Сигнус Долгопупс, непревзойденный знаток травологии. По написанным им книгам почти целый век учатся все растениеводы, зельевары и целители. Возможно, вы не принимаете достижения родича всерьез, потому что над Сигнусом и его любовью копаться в земле потешалась вся семья? Тогда вы не правы… Впрочем, второму вашему родичу, добившемуся огромных успехов в науке, повезло даже меньше. Когда Беллатриса и Андромеда Блэк заявили, что хотят после окончания школы начать работать, родители им это строжайше запретили. Белла послушалась – и прожила, прямо скажем, не лучшую жизнь, а смерть вашей тетушки была поистине ужасной. Андромеда не подчинилась и ушла из родного дома – и ее прокляла семья. Более того, отец девушки, знавший, что она мечтает стать мракоборцем, попросил своего лучшего друга, возглавлявшего именно этот департамент, отказать мисс Блэк в приеме на работу. Так и было сделано. В одночасье Андромеда лишилась и денег, и дома, и семьи, и друзей. Ни на какую приличную работу ее не брали, и от полной безнадеги мисс Блэк устроилась учительницей в школу для троллей, куда прежде девушек не принимали вообще, а вашу тетю взяли, потому что отчаянно не хватало людей. Ох, как же все – особенно мисс Белла — потешались над высокородной волшебницей, утирающей сопли троллям! Сейчас Андромеда Тонкс – лучший в мире знаток тролльего языка, психологии и мифов! Ваша тетя основала целую научную школу! Кстати, вернувшись из тюрьмы, вы даже не подумали навестить свою знаменитую и небедную родственницу, а отправились ко мне! Интересно, почему?

— Речь сейчас идет не о моих родичах, а обо всех высокородных, — Драко, которого неприятно поразило упоминание тети–предательницы, постарался вспомнить, что еще говорил отец. – Высокородные нужны потому, что сохраняют культурные традиции, историческую память поколений, это неприкосновенный запас, то, что не продается и не покупается…

— Напомню, мистер Малфой, что маглы живут без высокородных, но их историческая память никуда не пропала. У нас тоже решили пожертвовать культурными традициями ради того, чтобы надменные высокородные волшебники исчезли с лица Земли и никогда больше не беспокоили Министерство своими бесконечными претензиями и кровавыми бунтами.

— Что вы хотите этим сказать? – у юноши пересохло в горле.

— Я хочу сказать, что через десять лет в Британии не останется высокородных, — просто ответил ростовщик.

Драко почему‑то сразу поверил, что Горбин не пытается его запугать, а говорит именно то, что думает. Хотя в комнате ярко горел камин, юноше стало холодно.

— Значит, Министерство еще не навоевалось? – улыбнулся он одними губами. – Что ж, мы без боя не сдадимся…

— На самом деле все еще хуже, чем вы предполагаете, мистер Малфой, — вздохнул ростовщик. – Маглы действительно убивали своих аристократов без суда и следствия: англичане – в XVII веке, французы – в конце XVIII–ого, болгары и немцы – в первой половине ХХ–ого. Но наше Министерство учло этот печальный опыт и действует умнее. Оно решило воплотить в жизнь слова одного умного магла: «Аристократы отличаются от прочих не тем, как они себя держат, а тем, как с ними себя держат». (Это слегка измененная цитата из «Пигмалиона» Бернарда Шоу – прим. авт.) Высокородные искренне убеждены в своем превосходстве над прочими людьми и даже представить не могут, что эти прочие способны оскорбить их и унизить. Министерство взялось развеять это заблуждение, и десять лет спустя в Англии не останется высокородных — только люди, помнящие больше поколений своих предков, чем другие.

— Высокородные всегда останутся высокородными! – Драко удивился наивности собеседника. – Никакие унижения их не сломят! Древность рода накладывает свой отпечаток на душу, это не смоешь!

— Я бы с удовольствием с вами поспорил, — улыбнулся ростовщик, — но лучше докажу свою правоту на примерах. Вы считаете мистера Блейза Симпсона и мисс Миллисенту Томкинс высокородными?

— Нет, они сами отреклись от своей крови. Такое не прощается!

— Мистер Симпсон и мисс Томкинс сломались, потому что не хотели ни провести свои лучшие годы в тюрьме, ни работать за гроши. Теперь они богаты и счастливы.

— Но это единичные случаи! Симпсона и Томкинс никогда не примут настоящие высокородные!

— Их уже принимают высокородные Блетчли, Дэвисы, Харперы, Бэддоки… Симпсон помог условно–досрочно освобожденному Майлсу Блетчли перевестись из пошивочной мастерской в офис Британской Федерации по квиддичу… Как вы относитесь к высокородным семьям, принимающим помощь тех, кто отрекся от своей крови?

— Они уже не высокородные! Те, кто принимают помощь предателей, — тоже предатели!

— Восхищен вашей непримиримостью, мистер Малфой! Самое смешное, что я с вами совершенно согласен: все эти семейства теперь не высокородны, а влиятельны и более–менее богаты. Они уже поняли, что ради денег и положения в обществе готовы поступиться своей честью так же, как последние нищеброды… Но это еще не все. Вы знаете, почему Маркус Флинт получил условный срок заключения?

— Нет.

— Изучите, пожалуйста, этот фоторепортаж о повседневной жизни Министерства Магии! Он был сделан за пять месяцев до того, как вы начали там работать…

Горбин протянул юноше старый номер «Волшебного зеркала». Драко внимательно просмотрел большие, яркие фотографии, запечатлевшие за работой сотрудников разных отделов, но ничего интересного не обнаружил.

— Вы не туда смотрите, мистер Малфой, — улыбнулся ростовщик, — вот эти снимки…

Юноша взглянул – и оторопел. Подпись под тремя большими фотографиями гласила: «Миссис Вирджиния Флинт – уборщица Министерства». Он прекрасно помнил надменную красавицу миссис Флинт и не сразу понял, что именно она, одетая в мышиного цвета мантию и косынку, усердно трет полы министерских коридоров. Усталая женщина с потухшими, безнадежными глазами и красными, потрескавшимися руками ничем не напоминала себя прежнюю.

— Но это же… злодейство! – Драко не мог найти подходящего слова. – Преступление!

— Почему? – удивился ростовщик. – Миссис Флинт никто насильно не заставлял мыть полы! Такую же сделку предложили Паркинсонам и вашей матушке, но они отказались, а мать Маркуса согласилась! При этом было заранее оговорено, что согласие родных начать работу уборщицами позволит осудить обвиняемых условно, но не повлияет на решение о конфискации имущества, а отказ никак не ухудшит положение приговоренных к тюремному заключению. Все свои обещания Министерство выполнило: несмотря на отказ ваших родичей, и вы, и мисс Паркинсон были условно–досрочно освобождены и трудоустроены…