Людмила Горбенко - Вооружен и очень удачлив

— Вот же пакость! — нервничал куратор. В наушнике послышался быстрый перестук клавиш. — Пятый! Это неслыханно! Провал! Полный провал! Техники доложили, что над замком кружит группа Положительных! У нас нет времени! Пузырь вот-вот вскроется!

Я молчал.

— Пятый! — бесновался наушник. — Пятый! Сделай же что-нибудь!

Идея пришла нам с Ифиторелем в головы почти одновременно.

— Кинем кос… — начал он, отчаянно махнув рукой, и шелковая колода карт, заказанная у «Прометея» от дурной головы и сейчас способная оказать неоценимую помощь, с нетерпеливым отчаянием толкнулась мне в грудь. Застоялись без игры мои лошадки с картинками, вон как бьют копытами…

Замахав обеими руками, я поспешил перебить, старательно кривя свое прекрасное лицо в неодобрительную гримасу:

— Кости? Никаких костей! Ты бы еще забег наперегонки предложил! Раз тут собрались одни аристократы, то лучше карты. Правда, после визита цыганского табора в замке тяжело что-нибудь найти на прежнем месте, но у меня в кармане имеется одна нераспечатанная колода. Кто выигрывает, тот заходит в хранилище первым и берет все, что нужно. Остальное проигравшему.

Демон выжидательно уставился на меня, не шевелясь. Лишь рука с легкой нервозностью защепила манжет куртки и сжала его.

— Знаем мы эти штучки! Нераспечатанная, говоришь? Небось крапленая! — хмыкнул демон недоверчиво. — А ну дай сюда!

— Прошу, — я небрежно протянул артефакт противнику, внутренне напрягаясь (инструкция инструкцией и цена ценой, но в работе я картишки еще ни разу не проверял). — Можешь рассматривать под микроскопом — все чисто. Ну так что?

Ифиторель надрезал упаковку и щелкнул костяшками, заставляя карты развернуться в воздухе павлиньим хвостом и вновь сложиться аккуратной стопкой. — Действительно, новые. И вроде без подвохов. Только игру я выберу сам!

— Не возражаю! — с тщательно скрываемым облегчением выдохнул я.

— Сдает один из смертных! Не заинтересованных лично.

— Согласен. Во что играем?

Черные крылья радостно хлопнули.

— Вот тут ты и попался в ловушку! — торжествующе воскликнул демон, сияя расплывшимся в улыбке лицом. — Шабаганский ставень! И поверь, лучше бы ты согласился на кости или забег наперегонки! Только что ты лишил себя реальной возможности стать хозяином сокровищницы — я лучший игрок этого континента. Без дураков, из восьмидесяти партий лишь одна в минус. Что молчишь? Подсчитываешь шансы?

— Да что тут подсчитывать? — ответил я дрожащими губами. — Мы, полевые работники, ребята тупые, высшей математике не обученные. Зови своего нотариуса, пусть сдает.

Аарус открыл не сразу. До слуха Квайла долетали глухие смешки с покашливанием и визгливое девичье хихиканье. Наконец, замок щелкнул и дверь распахнулась. На пороге появился алхимик в диагональной пиратской повязке поверх утерянного стеклянного глаза, с голым торсом и смятым полотенцем вокруг бедер. Балдахин затрясся, и в проеме красных драпировок показался золотистый завитой локон и розовый нос.

Борясь с желанием покаянно опустить голову, Квайл задрал ее вверх и уставился на алхимика с отчаянной решимостью, подтолкнув вперед Кдрата.

— Это я. Но не один.

— Вижу, — меланхолично почесывая свежую царапину на виске (судя по всему, в отсутствие ученика взял новый заказ), буркнул алхимик. — Эк, как тебя разобрало… Цепи… наручники… Что, ученик, так спешил насолить мне и расстаться с девственностью, что не разобрал, на кого прыгаешь? Ну и как оно? Понравилось?

— У меня проблема. Медицинская.

— Естественно, — согласился Аарус. — Не такая уж редкая по нашим временам проблема, кстати. Садомазохистские отношения, насколько мне известно, не запрещены государством при условии совершеннолетия и согласия обоих партнеров. А вот церковь настоятельно не рекомендует. И что требуется от меня? Надеюсь, не присоединиться к вашей теплой паре?

— Аарус! Я серьезно! Неужели вы не видите, что это не человек!

— Конечно. Раб не человек, а полностью зависящее от прихотей хозяина жалкое существо.

— Пан Аарус! Посмотрите на его одежду! На грязь, на это… лицо!

— Прости. Виноват, — язвительно откликнулся алхимик. — Сразу не обратил внимания. Действительно, все не так примитивно, как мне показалось сначала. Еще Тапмир Копсский об этом писал, приводя в пример собственного двоюродного брата. Желание измазаться грязью в качестве любовной прелюдии обычно уходит корнями в детство пациента. Клумба во дворе дома, садик с цветочками и вечными лужами, вытекающими из нужника, и тому подобное. Если мать или няня после такой прогулки применяли к малышу физическое наказание, иначе говоря, шлепали грязнулю по попке, то этот рефлекс мог у него закрепиться и вызвать подсознательные ассоциации… впрочем, для тебя это слишком сложно. Что касается одежды, то ролевая игра, при которой раб наряжен в испачканную робу, приобретает новые интересные оттенки. А лицо… хм… своеобразное лицо, да. Что-то даже от обезьяны просматривается. В общем, молодец, ученик! Хозяин-садист с зоофильским уклоном и раб в роли подсобного слуги с комплексом грязнули — красивая пара. Тема для доклада на ученом совете как минимум. Одно не понимаю: при чем здесь я?

— Аарус! — взвыл студент. — Я не извращенец, клянусь! Разве вы не видите, что это гном?

Алхимик скрестил на груди руки и, наклонившись, внимательно изучил насупленное лицо Кдрата.

— Хмм! — изрек он в итоге с меланхоличной задумчивостью. — И правда, гном. Род гномов обыкновенных разумных, класс… если не ошибаюсь, садовники?

— Точно! — обрадовался Квайл. — Теперь вы понимаете?

— Наоборот. Теперь я понимаю еще меньше, — язвительно признался алхимик. — Где ты нашел это вымершее ископаемое, ученик? И куда подевал моего хомункулуса? Неужели тоже… И после этого ты еще утверждаешь, что не извращенец? Бедный, бедный Черри! Стать жертвой сумасшедшего маньяка…

— Аарус! — заорал Квайл. — Прекратите немедленно! Я нормален!

— Типичное заблуждение! — быстро вставил алхимик, отпрыгивая — студент разъярился до того, что попытался с наскока пихнуть его плечом.

— Аарус! Поверьте! Я люблю женщин! Хотите, докажу? Нет, давайте! Прямо при вас! Я же вижу: в кровати девушка, и она все равно за нами подсматривает!

— Зерана! — опомнился алхимик, сдерживая напор чересчур ретивого ученика. — Совсем забыл! Девочка моя, иди пока к себе от греха подальше. У меня важные гости. С отклонениями.

— Вижу, — не слишком огорченно промурлыкала девушка, сползая на пол и с явным интересом поглядывая на распаленного спором Квайла. — Это тот наглец, что сначала хотел отправить Найсу на кухню чистить картошку, а потом бросил, да?