Людмила Горбенко - Вооружен и очень удачлив

— Аарус! Я протестую против твоих бесчеловечных опытов! — заорал освобожденный из горшка хомункулус. — Уже осень, в конце концов! Холодно! А я голый!

— Тихо, тихо, — успокоил алхимик, вертя Черри вокруг оси и внимательно осматривая его тело.

Опыт с выращиванием на хомункулусе кожи продолжался уже третьи сутки. Аарус не один час ломал голову, думая, как бы пометить новую кожу, чтобы не перепутать ее с той, что образовалась на тельце Черри в лесу. В итоге, так и не придумав ничего путного, он просто стал красить лоскутки эпидермиса в разные цвета, используя для этой цели кожевенные краски. Так как контрольный осмотр и окрашивание производились четыре раза в сутки, то на данный момент хомункулус стал похож на драного бесхвостого кота специфического телосложения и еще более специфической желто-красно-зелено-сине-фиолетово-оранжевой расцветки.

— Ай! — взвизгнул Черри от особенно настойчивого щипка. — Больно! Аарус! Может, прекратим твой дурацкий эксперимент? Мне холодно! Вчера уже снег срывался, а я в не-утепленном горшке сижу!

— Аксиома. Чем холоднее, тем быстрее организм вырабатывает новый эпидермис, — задумчиво сказал алхимик, постукивая указательным пальцем по столу.

— Аарус! — взорвался Черри. — Так ты чего добиваешься, скотина старая? Чтобы я не только кожу, но и мех отрастил?! Говорю же, продрог, как цуцик! Отпусти!

— Отпущу, — ласково согласился алхимик, доставая кисть и коробку, в которой теснились баночки с красками. — Черт! В какой же теперь тебя цвет красить?

— О! — обрадовался хомункулус. — Знак свыше. Сам Господь Бог говорит тебе: «Опамятуйся, сын мой Аарус! Прекрати издевательства над маленьким несчастным существом! А чтобы, сын мой Аарус, до тебя лучше дошло, я тебе намекаю: красок всего девять с учетом черной и белой, а бедный Черри уже и так весь исчеркан». Аарус! Бог недаром придумал всего девять красок!

— Еще Господь придумал алхимиков, — рассеянно возразил старик, доставая чашку и кисть. — А уже алхимики самостоятельно додумались, что девять красок вполне можно смешать. Подставляй ногу, протестант!

— Даже у Бога случались ошибки, — мрачно подытожил Черри, вытягивая в пространство худую конечность. — Вот алхимики — точно ошибка. На сто процентов. Если бы не они…

— То и хомункулусов не было бы, — закончил Аарус, старательно выводя завиток.

— Ой! — умилилась Найса-Мария, входя в комнату и всплескивая ладошками. — Какой Черри хорошенький стал! Это вы его к празднику красите?

— К поминкам, — буркнул хомункулус, опуская ногу и вздергивая нос.

— Найса! Милая! — обрадовался Квайл, отставляя котелок. — Иди ко мне, лапушка моя!

— Квайличек! — расплылась в счастливой улыбке черноволосая красавица. — Любимый мой муженек!

— Тьфу! — неодобрительно сплюнул хомункулус. — Теперь понятно, отчего краткий период после свадьбы, когда у новобрачных еще не прошло помутнение мозгов, назвали медовым месяцем! Уж такая приторная сладость, что прямо уши слипаются!

Алхимик только усмехнулся, вытирая руки тряпкой.

— Любовь — это прекрасно! — провозгласил Квайл, отрываясь от супруги.

— Мерзость! — не согласился Черри. — Тьфу и еще раз тьфу! Полное разочарование! Крах мечты, можно сказать. Одна надежда теперь на алхимию. Авось в будущем люди перестанут размножаться таким дурацким способом и станут расти в пробирках. Как и пристало порядочным разумным существам. Квайл, и как ты только можешь заниматься этим…

— Замечательно может, — мечтательно протянула Найса-Мария. — Квайлик мне самим Богом предназначен! Словно его по моему заказу лепили. Тютелька в тютельку…

— Молчи, женщина! — строго оборвал хомункулус. — Твоя тютелька вообще гнуснейшее зрелище! Теперь понимаю, отчего Аарус во время своих кобеляжей пудреницу крышкой прикрывал. Меня, родимого, от шока берег! Тьфу!

— Но почему сразу «тьфу»? Откуда такие грустные выводы? — с высокомерием опытного ловеласа хмыкнул Квайл. — Только не придумывай, что видел лично!

— Зачем придумывать? — пожал пестрыми плечами Черри. — Правда, видел. Вчера. Своими собственными глазами. Ветерок сеть раскачал, я за подоконник уцепился, в вашу с Найсой комнату заглянул и… лучше б меня вообще сдуло. Ей-богу! Чудом удержался, чтобы от омерзения с подоконника не сигануть.

— Черри! Ты за нами подсматривал? — ахнула Найса. — Ах ты, поганец мелкий!

— Стоп! А как же крышка?! — вскинулся Аарус. — Я же ее плотно прикручивал!

— Ее теперь плотно прикрутить невозможно, — доверительно поведал хомункулус, грызя палец. — Дорогая Квайлова супружница аккурат вчера горшочек мой мыла. Так усердно скребла, что резьбы уже почти не осталось. Спасибо тебе, Найса-Мария Тресс, за доброту и хозяйственность, а отдельное спасибо за силушку богатырскую.

— Я же хотела как лучше. — Черные глаза молодой жены наполнились слезами.

— А вышло даже лучше, чем ты хотела, — буркнул алхимик, хватая крышку и внимательно ковыряя ногтем резьбу. — Точно! Ты бы, Найса, чем столбом стоять, лучше сообразила бы нам с Квайлом какую-никакую еду. Но не оладушки! Купи что-нибудь у разносчика.

Все еще насупленная девушка отправилась выполнять поручение.

— А чем тебе, Аарус, оладушки не нравятся? — удивился Квайл, прихватывая с блюдца давно остывший румяный овал и отправляя его в рот. — По-моему, вкушно…

— Стар я уже для этого деликатеса, — с издевкой поведал алхимик, пихая Черри обратно в горшок и старательно заматывая поверх крышки кусок ткани. — Зубы не те. А алмазные протезы нынче дороги, не укупишь.

— Да они же во рту тают! Даже вчерашние! — не поверил Квайл, взмахивая рукой и нечаянно сшибая блюдце на пол. С глухим стуком оладьи рассыпались по прикроватному коврику.

— Прогресс наблюдается, улыбнувшись, согласился алхимик, поправляя сеть за окном. — По крайней мере, звук падения уже гораздо мягче, с этаким многообещающим «шлеп», не как камень. Ох, ученик… Смотрю я на тебя и диву даюсь — редких качеств ты человек! И умный, и решительный, и упрямый, и в еде неприхотлив, и если уж воруешь, то не безделушку какую-нибудь, а сразу бесценную вещь. Недаром именно к тебе обратился за помощью демон. И ангел, что характерно!

Квайл потупился от комплимента, одновременно чувствуя некий скрытый подвох. Ведь не может же быть, чтобы сам Аарус Густ — ученый сухарь, высокий авторитет, меняющий учеников как носки, чуть ли не каждую неделю — его хвалил!

— Я вот давно хотел тебя спросить… — задумчиво продолжил алхимик. — У тебя в роду, случайно, не было гномов?

Из-за приоткрытого окошка донесся тонкий язвительный хохот, резкий вскрик, шум скользящего по стене и цепляющегося за выступы кирпичей тела и, наконец, задавленный кашель.