Андрей Буревой - Страж империи

Такой ход показался мне очень разумным. А то вдруг я сегодня не последний день живу. И завтра буду локти кусать, что такие ценные бумаги куда-то запропастились.

Обтяпав это маленькое дельце, мы покатили дальше. В восточный квартал. На улицу Зеленой Сойки, где находился один из доходных домов, принадлежащих магистрату. И где обитала мальвийка.

Клятвенно уверив Роальда, что не буду встревать ни в какие переделки, я убедил его отправиться домой. Его же семья ждет, а он тут со мной возится. А я все равно ничего преступного делать не собираюсь, так что его пригляд не требуется.

Квартирка Кэйли была на третьем этаже. Небольшая, но симпатичная. Обставлена со вкусом, а оттого уютная. О чем я и сообщил девушке.

Польщенно улыбнувшись, Кэйли соизволила показать спальню, которая понравилась мне еще больше. Особенно низенькая кровать с широкими резными спинками, накрытая черным бархатным покрывалом с золотистыми кисточками на краях. На нее я мальвийку и завалил.

А больше нам ничего и не нужно было. Если не любовь, то что-то похожее вспыхнуло между нами, делая близость желанного человека особенно приятной. И мы никак не могли оторваться друг от друга, затеяв игры в чувственные ласки.

Измяв всю постель, а пару раз даже скатившись на пол, мы угомонились. Порезвились в свое удовольствие и, притомившись, уснули.

Где-то под утро, судя по рассеивающейся за окошком мгле, я проснулся. Полежав немного, не тревожа Кэйли, обвившую меня руками и уткнувшуюся носом в шею, я осторожно освободился из ее объятий. Все здорово, но, если я тут умру случайно, вряд ли Кэйли оценит такой сюрприз.

– Ты куда, Кэр? – спросила сонная девушка, обнаружившая мое отсутствие, когда я одевался.

– Пойду домой, – ответил я и, подойдя к Кэйли, поцеловал ее. – А ты спи, спи.

– А может, останешься? – протянула, перевернувшись на спину, мальвийка. – Позавтракаем вместе…

– Извини, не могу, – с сожалением покачал я головой. – Мне правда нужно идти. До полудня надо кое-какие дела уладить. А вот потом я буду свободен как ветер.

По утренней прохладе я быстро дошагал до дома, поднялся к себе и, завалившись на постель, принялся ждать своего срока. Но переоценил собственную выносливость. Ночные развлечения дали о себе знать, и я заснул, так ничего и не дождавшись.

Из докладной записки ас-тарха Кована главе Охранной управы

графу ди Ноэлю от пятого дня шестнадцатой декады

четыреста пятьдесят седьмого года

…В период между тремя тридцатью и четырьмя часами утра, воспользовавшись необратимыми повреждениями охранного комплекса особняка градоначальника, леди Энжель ди Самери осуществила скрытное проникновение в дом и воплотила свой провалившийся сутками ранее план, казнив графа ди Сейта путем усекновения головы. При этом охрана графа продемонстрировала свою полную несостоятельность, обнаружив злоумышленницу лишь после совершения ею убийства высокопоставленной персоны.

Хочу заметить: мое предположение о том, что леди Энжель работает на наших аквитанских друзей, обрело новое подтверждение. Так, с места преступления исчезла голова кельмского градоначальника, что лишает нас возможности вытащить из усопшего нужную нам информацию.

В настоящее время силами вверенного мне подразделения и приданными силами из других управ в городе осуществляется директива «Капкан». Поимка злоумышленницы и ее пособников будет осуществлена в течение суток.

Незабываемое утро. Оно воистину незабываемое, когда стимулом к пробуждению служит удар утыканной гвоздями дубиной в грудь. Хотя, надо признать, самые сладкие сны подобная побудка развеивает вмиг. Такой вот утренний сюрприз…

У меня даже не хватило сил заорать от нестерпимой боли, пронзившей все тело. Грудь горела неистовым пламенем, не позволяя толком вздохнуть, а изо рта вырывались лишь судорожные всхлипы.

Слепо шаря перед собой негнущимися руками, я склонился вправо и дотянулся до брошенной на стул куртки. Вцепившись в нее, как утопающий в подвернувшуюся щепку, подтянул к себе и, чуть отдышавшись, принялся шарить по карманам в поисках коробочки с дурью. Высыпав на ладонь золотистые шарики, не глядя бросил в рот сразу два или три и, не теряя ни мгновения, разгрыз фольгу.

Полегчало… Осторожно вытерев выступившие слезы, я проморгался и огляделся. Вокруг никого. Поблизости нет никаких незваных гостей, решивших поиздеваться надо мной. Один только бес сидит на подоконнике и ухмыляется.

«С добрым утром!» – поприветствовал он.

«…», – ответил я ему подборкой из самых неприличных слов. В такое доброе утро иное просто в голову не лезло.

«Грубый ты и невоспитанный, – с сожалением поцокал языком мерзкий бес. – Я тут, понимаешь, стараюсь, помогаю ему…»

«Оно и заметно! – бросил я, с трудом удерживаясь от площадной брани, которой только и можно оценить старания этого помощника. – Спор продул, а расплачиваться не желаешь?»

«Ну почему же? – удивленно воззрился на меня бес. – Я все сделал согласно уговору».

«Тогда почему я помираю от боли, если ты исцелил меня от этой вашей иномирной заразы?» – с сарказмом осведомился я.

«А ты б еще резвей кувыркался с отбитым-то нутром да треснувшими ребрами, глядишь, мне и не понадобилось бы тебя от ламмы избавлять! Сам бы раньше сдох!» – с ехидством ответил бес. Переместившись с подоконника на кровать, он подобрался ко мне поближе и проникновенным голоском выдал: «Но, разумеется, я могу избавить тебя и от боли. Тебе достаточно подписать вот этот стандартный договор – и всего делов!»

Перед бесом мгновенно материализовался большой пергаментный лист, и хвостатый пройдоха тут же сунул его мне в руки.

«Что это?» – спросил я, удивленно разглядывая непонятный документ. От начала-то все разборчиво написано – договор на оказание безвозмездных бесовских услуг по моему исцелению, а дальше шрифт такой мелкий, что, как ни силься, не разберешь, что там намалевано.

«Да пустая формальность в общем-то, – уверил меня бес и принялся тыкать пальцами в пергамент: – Тебе нужно только подписать здесь и здесь, и отныне боль не будет тебя беспокоить».

«Да? – недоверчиво хмыкнул я и поинтересовался: – А что это тут внизу так меленько написано, что и не разберешь?»

«А это несущественные детали, – пренебрежительно махнул лапкой бес. – Видишь же, как мелко написаны? Это чтоб сразу была видна их незначительность. – И, склонившись ко мне, доверительно сообщил: – У нас не принято составлять запутанные документы, и самое главное всегда идет вначале и выделено большими буквами. Так что не сомневайся – подписывай».

Проникновенная речь беса живо напомнила мне встречу с одним прилизанным недомерком в ростовщической конторе, принадлежащей ордену Несущих Свет. Все тот же вкрадчиво-льстивый тон… И непомерные проценты по займу. А просрочишь хоть раз уплату, мигом все имущество уйдет с молотка.