Елена Самойлова - В проклятых землях

За время нашего краткого совместного путешествия, когда я позволил этой сладкой парочке разойтись с линией фронта, задержав наступление на два дня, я решил для себя следующее: во-первых, если бы не наличие рядом Джерайна, то я бы своими руками придушил Алессьер. За наглость, хамство и хроническое несоблюдение этикета. Нет, придушил бы не до смерти конечно же. Совсем не до смерти, потому что, во-вторых, приударил бы я за ней с не меньшим удовольствием. Если отбросить в сторону ее озлобленность — очень интересная женщина. Очень. Храбрая до безрассудства и везучая до крайнов, а главное — горячая, как пески юга, и столь же непредсказуемая и опасная.

Я был очень рад, когда мы встретились повторно — и Джер даже согласился на то, чтобы следовать дальше не в одиночку, а с моей армией. С него бы сталось и отказаться… «Красная смерть Рэддета» сам себе армия. Я даже благодарен в чем-то Танцующей — пусть она и играла со мной во флирт, в который я бы предпочел отнюдь не играть, ибо это ранило уставшее самолюбие и рождало опасные желания, но она и предупредила меня об опасности, которая могла стоить жизни тысячам существ. Кроме того, сидхе довольно успешно удерживала д'эссайна от опрометчивых поступков.

Для полного моего счастья она совершенно заняла Джерайна практически на все время полета. Говорят, что стоны, вскрики и громкий шепот из ее каюты не раздавались только в те редкие моменты, когда оба спали или же выбирались на открытый воздух. И если вы думаете, что на воздухе они отдыхали, то ошибаетесь. Они просто получали максимум возможного удовольствия друг от друга, радуясь единению и жизни в таких масштабах, что я даже позавидовал их счастью. И Джеру лично. Судя по тому, что я мог чувствовать кожей в ее компании… Хотя я повторяюсь. Но, по крайней мере, ели они за двоих и совершенно ничем не интересовались из того, что происходило вокруг. Это, конечно, необычно для моего учителя, но он сильно изменился. И не знаю, в какую сторону.

Эта сладкая парочка, погрузившись друг в друга, умудрилась даже пропустить наши короткие переговоры с встреченным кораблем кэрсов. Это была великолепнейшая картина.

Представьте: по морю плывет ма-аленький белый кораблик. Вот только почему-то на волнах он почти не качается, а так, плывет себе и плывет, разрезая волны, порой захлестывающие его по верхнюю палубу. Проходит час, другой, а затем, совершенно внезапно, он постепенно показывается из-под воды полностью, и ты понимаешь, что это очень большой ма-аленький белый кораблик. Очень большой. Просто огромный. «Птица» рядом с ним смотрится малюткой, что было особенно заметно, когда мы провели переговоры. Я был очень рад, что пушистики согласились на встречу, их помощь мне будет очень нужна, а с них сталось бы отвергнуть далее то предложение, которое никто иной бы не отверг.

Сами кэрсы ростом не превосходят среднего человека, они даже чуточку ниже, зато шире в плечах, тела покрыты густой шерстью, с рыжеватым или же сероватым отливом. Глаза широко расставлены и немного навыкате, а усы-вибриссы позволяют не бояться внезапного нападения. Ушки у них на макушке, хвост торчком, одеваются в натуральные ткани и условно всеядны. Разговаривают на своем диалекте, так что худо-бедно, с пятого на десятое, да через четырнадцатое к сорок второму договориться можно. Если повезет. Кроме того, их речь пестрит огромным количеством всяческих односложных частиц, некоторые из которых не значат вовсе ничего, в то время как другие коренным образом влияют на смысл сказанного.

Конечно, в таких условиях полноценные переговоры проводить сложно. Но перед нами такой цели не стояло. Главное было договориться об условиях следующей встречи, многосторонней. У меня на нее большие планы, и мне удалось убедить кэрсов, что у них их не меньше. Мы даже провели сложный совместный обряд ради того, чтобы этот «следующий раз» таки состоялся. Ну и обговорили протокол будущей встречи. Думаю, что остальные участники планируемого «совета» очень удивятся. Но до него еще далеко, и лучше, чтобы не сглазить, я не буду лишний раз продумывать свои планы. Еще не время. Тем более что скоро мы подлетим к Запретке, так что пора бы нашим любовничкам оторваться друг от друга и подготовиться, хотя бы морально, к тому, что скоро вокруг нас будет твориться такое безобразие, которого не увидишь и в бреду наркомана.

Я сидела у слегка приоткрытого окна в моей… впрочем, теперь уже можно сказать — нашей с Джером каюте и задумчиво смотрела на растянувшегося на скомканных простынях д'эссайна. Солнце почти зашло, и косые тени падали на спящее лицо Джерайна, делая его чересчур резким, жестким и волевым. Интересно, каким он был до того, как мы познакомились? Каким он был до своего тысячелетнего сна? Спрашивать Фэя было бесполезно — браслет либо отбрехивался малозначительными фактами из биографии своего создателя, либо начинал рассуждать совершенно «не по теме», рассказывая о научных достижениях Джера или о его почти отсутствующих любовных похождениях ввиду общей занятости. Но вот вытрясти из этого артефактного паразита, как и при каких обстоятельствах д'эссайн познакомился с Дрейком, пока тот еще не стал вампиром, нипочем не удавалось.

«Лесс, я бы с радостью тебе ответил, но, к сожалению, часть сведений либо стерта из моей памяти, либо имеет гриф секретности, снять который может только мой создатель».

А снимать он, разумеется, не хочет.

«Ну не хочет, и что с того? — Фэй снова принялся скрипеть в моей голове, как несмазанное тележное колесо. — Почему бы тебе не спросить у самого Джерайна? Мне кажется, что тебе он расскажет все, что сочтет нужным».

Ага, как же. Вот прямо сейчас разбужу и спрошу.

Я поднялась со стула и, бесшумно пройдя по комнате, открыла гардероб и наугад вытащила оттуда что-то белое, шелковое и с кружавчиками. Сначала надела, потом едва не плюнула — вытянутое «нечто» оказалось ночной сорочкой эльфийской работы, причем, если верить тонкой вышивке на груди и подоле, предназначавшейся для первой брачной ночи. Я криво улыбнулась — это такая шуточка древнего вампира, или же он просто выбрал понравившуюся ему вещь из энного количества предложенных вариантов?

«Ох, вряд ли, — хихикнул Фэй. — Дрейк из тех мужчин, у которых на все есть своя причина, и случайности в его поступки закрадываются крайне редко».

Тогда счастье, что Джер не знает ритуальных эльфийских символов.

«Может, и знает. Когда-то давно он интересовался культурой эльфов».

Я только вздохнула, надевая сорочку через голову и затягивая ленты горловины. У сидхе есть похожие «ритуальные одеяния», да и вышивка почти не изменилась — разве что наклон букв. По сути, ночные сидхе и эльфы когда-то давно, еще до Равеновой войны, имели общих предков, но потом две ветви одного рода не смогли уладить тонкости вероисповедания, и эльфийский народ раскололся надвое. Одни остались на поверхности, под светом солнца, другие предпочли жизнь под землей и блеклое сияние луны.