Сергей Дорош - Светлая сторона Луны (трилогия)

…десять.

Подчинение старшим — закон. Меченый сделал шаг назад. Плутонцы надвигались, и теперь это были не желторотики: матерые бойцы.

…девять.

Шаг вперед.

…восемь.

Рукоять клинка опускается на затылок Ратибора.

…семь.

Левая рука подхватывает тело сотника.

…шесть.

Развернувшись, Меченый швыряет его в портал.

…пять.

Кинжал, брошенный плутонцем, входит в спину. Всего лишь еще одна рана, их и так множество, кровь хлюпает в сапогах.

…четыре.

Разворот, быстрый подшаг, меч входит в грудь прыгнувшего вперед врага.

…три.

Стряхнуть безжизненное тело с клинка.

…две.

Меченый собрал последние силы, и навстречу атакующим устремился поток огня.

…одна.

Он резко прыгнул назад.

…ноль.

Влетая в портал, Меченый видел взрыв и уже понял, что опоздал. Его воображение, подстегнутое знанием того, какая энергия была высвобождена, еще успело нарисовать картину замка, разнесенного на мелкие осколки, видение каменного дождя, павшего на Город — единственный город Плутона. И на губах его появилась улыбка. По происхождению он славянин, как и большая часть Волчьей сотни. Это древний обычай — умирать с улыбкой на устах: ведь сотня выполнила задание, нанесла врагу самый чувствительный удар, подкосила основу его мощи. Братья по оружию, которые пойдут дальше, долго будут вспоминать тех, кто ценой своей жизни дал им шанс победить.

Мы почти дошли до Эдема, сметая на своем пути любое сопротивление. Очаги его подавлялись безжалостно, крестоносцы и ангелы, верные Синоду, вырезались. «Почти» — горькое слово. Слово несбывшихся надежд. Посланный вперед отряд некромантов не вернулся. Прибежал лишь один высший.

— Миракл, Иерусалимское братство и друиды в Эдеме! — закричал он.

— Откуда они там взялись?! — воскликнул я.

— Лезут из всех порталов. Не щадят никого! Мы даже сопротивление оказать не успели. Я сбежал предупредить тебя.

— Посмотри вверх, — хмуро произнес Хантер.

Я узнал их. Люфтваффе — так их называли в шутку свои. Друиды-птицы.

— Остановите их, — приказал я своим ангелам.

Но было уже поздно. С одной стороны в город вступали наземные подразделения Круга. Летуны довольно легко захватили ворота и впустили их. С другой надвигались иллюминаты.

— Гонцов к Хорену, — приказал я. — Пусть оставит небольшой заслон и отступает к городу. Пусть ударит в спину иллюминатам и вышибет их отсюда, а мы остановим друидов.

— Миракл, — тихо произнес Хантер, — я не знаю здешних высших достаточно хорошо, но Бьярни не ударил бы по Небесному Престолу, оставив в тылу почти восьмидесятитысячную армию плутонцев. Он прекрасно понимает, что наши люди имеют преимущество в уличных боях. Скорее всего, силы Хорена уничтожены.

— Он прав, — подтвердил некромант.

— Тогда мы справимся сами. — Я не хотел сдаваться. — Поднимите всех мертвецов, до которых дотянетесь.

— Конунг, это не поможет, — покачал он головой. — Иерусалимцы прекрасно знают, как бороться с нежитью, я видел это. Мы лишь зря истощим силы. Города нам не удержать. Нужно отступить, собрать новые армии и ударить вновь, когда все успокоится.

— Нет! — закричал я. — Мы уничтожили Синод! Я не дам отнять у нас победу!

— Вот именно, — злобно зашипел глава братства. — Мы уничтожили всех врагов, о которых договаривались. Я могу не подчиняться тебе. И я не хочу дохнуть здесь из-за твоего безумия. Мои люди отступают!

— Конунг, — быстро заговорил некромант, — нас наверняка попытаются взять в клещи, отрезать все пути, а потом раздавить. Нужно уходить. Умерев, мы ничего не добьемся. Нужно отступить, перегруппировать силы.

Я и сам прекрасно понимал их правоту. Но как же сложно признать ее. Это все равно что поставить роспись на собственном приговоре. Еще утром у меня была самая большая армия на Луне, грандиозные планы и возможности. Сейчас же самое важное, что у меня осталось, — это конь. Отступление? Перегруппировка? Бегство! Мы именно бежали. Вырвались из города с ободранными боками. На одной из площадей нас атаковала когорта легионеров. Дождь пилумов выкосил половину некромантов. Потом сверху ударили Люфтваффе. Я бросил ангелов им навстречу, свой последний воздушный резерв. Часть братства осталась прикрывать нас, когда на правом фланге появились отряды друидов. Стоит ли говорить, что никто из детей Хансера, брошенных в Небесном Престоле, не вернулся в Северный замок?

Выскользнув из города, мы разделились. Те, кто это умел, сразу же ушли в Тени. У меня оставались лишь выжившая горстка некромантов, крестоносцы и моя конница. Я решил отступать обычным способом. В случае чего, в Тени уйти всегда успею. Это был кошмарный марш. Я гнал пехоту бегом днем и ночью. Останавливались только на короткие передышки, подремать немного — и опять в путь. Мы не ждали отстающих. Они падали, не выдержав такого напряжения, и никто не пытался помочь им встать. Провизии не хватало. В любую попадавшуюся нам на пути деревню мы врывались как стая саранчи. Те, кто не успел убежать, убивались и скармливались коням. Сами мы до каннибализма не опустились. Однажды путь нам преградили ополченцы Бордового домена. Скорее всего, те из учеников иллюминатов, кто не успел уйти в Город Ангелов. Несколько сотен человек под черным знаменем с многолучевой звездой, вышитой серебром — гербом иллюминатов. Мы прорвались, продавили их строй своим отчаянием, но потеряли при этом большую часть крестоносцев. На плечах висели друиды. В конце концов я бросил пехоту добираться как получится, примерно в дневном переходе от замка. Такой бесславный конец был у нашего похода.

Я спешил в Северный замок. Вернуться на Плутон, собрать новую армию, отбить Небесный Престол. Воинство Небесное пало. Эти слухи настигали нас в пути. Хирото справился с последним заданием, друиды взяли Византий и Рим. В мою душу медленно вползала пустота. Борьба с союзниками плутонского Конклава окончена. Но передо мной вырос новый враг, которого до сих пор сдерживало лишь Воинство Небесное. А встать против него сил уже не осталось. Быстрота потеряла свою актуальность. Нужно было подготовить новую армию, способную противостоять иллюминатам, но большая часть офицеров-северян погибла, а некроманты знали лишь одну тактику — забросать противника поднятыми мертвецами. Они были не очень хорошими наставниками для живых. Я думал, хуже быть не может. Я ошибался.

Меня встретил Магнус, и по его лицу я понял, что произошло что-то ужасное. Я оглянулся на сопровождавших меня бойцов и жестом приказал ему молчать. Распорядился подать обед, и пообильнее, в Центральный зал. Я потерял Аркадию, чтобы воплотить свою мечту, а потом и эту мечту у меня отобрали. Я не вернусь в свои комнаты. Там слишком живо все напоминает о том, в какой яме я сейчас оказался. Желудок, измученный постом, требовал еды немедленно. Магнус сидел напротив, ждал, пока я утолю первый голод. Он ни о чем не спрашивал. Он уже знал обо всем. Это знание сквозило в его позе, его взгляде, во всем.