Сергей Дорош - Светлая сторона Луны (трилогия)

«Белый конь, который летает по небу», — вдруг осенило меня. Безумный Кузнец говорил про него. Значит, не случайно привел нас сюда Дух Теней. Я-то думал, он настоящего зверя имеет в виду, а оказывается, всего лишь вывеску над таверной.

Из распахнутых дверей доносился нестройный гомон. Глаза Шута загорелись. Видимо, в своей прошлой жизни, до Плутона, он любил такие заведения. Мать недовольно поморщилась. Ну а нам, плутонцам, было просто интересно. Шут шагнул внутрь первым. Чуть-чуть помедлив, мы последовали за ним. Дверной проем достаточно широк, чтобы пропустить всех четверых разом, но непроизвольно я вошел первым, следом — женщины, а Грешник — замыкающим. Шут прошелся колесом по переполненному залу, умудрившись никого не задеть, напоследок высоко подпрыгнул, сделал тройное сальто и приземлился прямо за один из свободных столов, положив ногу на ногу с такой грацией и непринужденностью, что, будь он настоящим шутом, его хозяин это оценил бы.

Впрочем, его выходка и так привлекла море ненужного внимания. А он, словно купаясь в удивленных взглядах, самодовольно вздернул нос, стукнул кулаком по столу и крикнул:

— Хозяин! Мне и моим друзьям всего и побольше!

Шут играл. Передо мной предстал совершенно незнакомый человек. В катакомбах, как ни крути, его все знали, никто его игре не поверил бы, а здесь все ужимки воспринимались за чистую монету. Кое-кто заулыбался, кое-кто даже лениво похлопал в ладоши. Нас словно бы и не было. И ведь никто из сидевших здесь и подумать не мог, что такая вот пестрая и неказистая компания, в случае чего, запросто положит половину посетителей. Они видели мечи за спиной у Шута, и что с того? На Плутоне даже дети по нужде без оружия не выходят, а взрослые — и подавно. Разве может этот весельчак представлять угрозу?

Я широко улыбнулся. Ведь и я поверил, и я почти согласился: не может. Ай да наставник! На Плутоне ведь, по сути, будь ты хоть Бьярни или Лин-Ке-Тор, силой жизнь недолго удержишь. Один выход — купить ее за свободу. А вот Шут со своей маскировкой мог свободы не терять и живым оставаться. Зачем он в катакомбы полез — это еще вопрос, но здесь, на поверхности, я видел: скорее убьют за амулет другого плутонца, чем его, чужака. Пожалеют, оставят в покое, посмеявшись над трюками.

Задумавшись, упустил момент, когда мой наставник исчез, а появился он, уже жонглируя какими-то желтыми маленькими дисками. Весь народ уже неприкрыто глазел на него. Иногда кто-то доставал из кармана такой же желтый диск и бросал Шуту, тот подхватывал на лету и присоединял к тем, которые уже порхали в воздухе, словно бы и без участия его ловких рук.

Так я впервые увидел деньги, золото. Наконец Шут вспрыгнул на наш стол. Монетки, сделав последний круг, приземлились в его ладонь ровным столбиком, с мелодичным звоном ложась одна на другую. Люди захлопали в ладоши, застучали по столам кружками.

— Хозяин, мне долго еще ждать?! — надменно выпятив губу, закричал Шут. Его возмущение тут же поддержало полтаверны.

И хозяин появился с двумя огромными подносами. Я сразу понял, что это именно он, а не один из его слуг. Был он не очень высоким, весьма широким в плечах, с основательным брюшком, круглыми щеками, что говорило о том, что недостатка в пище он не испытывает. Но под слоем жирка все еще угадывались мускулы тренированного бойца, а взгляд зеленых глаз был цепким, ощупывающим. Человек с таким взглядом вряд ли стал бы подчиняться какому-то тавернщику.

Ловкими движениями он переставил содержимое подносов на наш стол. Несколько глиняных кувшинов, тарелки, полные мяса с овощами, и — глаза у меня чуть на лоб не полезли — хлеб. Я никогда не пробовал настоящего хлеба. Самое лучшее, что удавалось достать, — это сухари, которые приходилось размачивать в воде, чтобы не сломать о них зубы. А тут хлебушек, белый, с хрустящей корочкой, тонкие кусочки. Я схватил один, понюхал, вбирая в себя незнакомый запах, от которого желудок возмущенно заурчал. Откусил половину… божественный вкус. Вспомнилось наше последнее убежище и его бывший хозяин. Теперь я понял, почему того низшего так охраняли. Ну а про то, как хлеб готовится, мать, конечно, приврала. Не может тем способом, который она описала, получаться такая вкуснятина. Да и не кухарка ведь она, моя мать. Откуда ей знать, как и что готовится.

Шут отсчитал несколько золотых кругляшей, которые тут же словно бы исчезли в широкой ладони хозяина «Белого пегаса».

— Приятного аппетита, — приветливо улыбнулся тот. Да, улыбка-то приветливая, а вот глаза так и остались холодными.

Хотя чему я удивляюсь? Этот человек заручился поддержкой пяти крупнейших банд — непростая задачка. И уж точно главари не поддержали бы слизняка.

Шут попробовал мясо, долго жевал, а потом лишь протянул свое обычное:

— Да-а-а…

Я тоже откусил кусочек. Привычка относиться ко всему незнакомому с настороженностью на Плутоне въедается в кровь. Это было просто великолепно. Мягкое, в меру жирное, с какими-то специями, отлично приготовленное мясо совершенно незнакомого животного. Я даже не думал, что такое бывает. Все звери на Плутоне в той или иной мере хищники, и хищники сильные. По-другому просто не выжить. Их плоть жесткая, как ее ни приготовь, и от неприятного привкуса избавиться сложно — со временем начинаешь его просто не замечать. Но, попробовав то, что нам принесли, я ощутил огромную разницу.

Шут подцепил ножом кусочек с другой тарелки. И вновь все то же:

— Да-а-а…

Отхлебнул прямо из кувшина и лишь покачал головой.

— Что это? — тихо спросил я.

Шут промолчал, сосредоточенно жуя, — ответила мать:

— Вот здесь — свинина, а на этом блюде телятина.

— Не плутонские, — поспешил добавить Шут. Да уж, я пробовал мясо плутонских свиней: не каждым зубам оно под силу.

— Это из Внешнего Мира, — пробормотал мой наставник.

Беспокойство матери все нарастало. Я это видел. Она прикрыла глаза, что-то прошептала, а потом сказала:

— Странное место, и на нем лежит странная защита.

— Ты о чем? — Я тоже чувствовал что-то необычное и в то же время знакомое. Как будто вернулся в катакомбы.

— Здесь защита интересная, — повторила она чуть рассеянно. — Сама арка носит следы древних заклинаний, а тот, кто строил этот сруб, как-то умудрился сделать так, что снаружи стены даже и на капельку не пахнут чарами и в то же время защищают таверну от любого магического наблюдения. Деревья, из которых строили, странные… вроде бы срубленные, но вроде бы и живые. Неизвестная мне система. Хотя, возможно, сотрясающий Вселенную сказал бы больше. Я не чувствую чего-либо знакомого.

— Это друидская система, — тихо промолвил Грешник и вновь занялся поглощением пищи. Казалось, странность происходящего его больше ни капли не волнует. Пантера тоже была спокойна, но то и дело бросала на него быстрые взгляды.