Сергей Дорош - Светлая сторона Луны (трилогия)

— Знаешь, в самом конце этих записей есть еще одна, как мне кажется, совсем свежая… — Слова были произнесены тихо, но я услышал и почувствовал, что это — важно.

— Продолжай.

— Почерк корявый, как будто детский…

— Или писали левой рукой, — вставил я свое слово.

— Да, может быть, — закивал Магнус, — даже, скорее всего, так и есть.

— И что пишут?

— Я попробую дословно, у меня хорошая память.

— Ну! — От нетерпения я даже подался вперед.

— Там опять упоминается эта самая «Она». Я…

— Магнус Торвальдсон, не тяни кота за хвост, твою…

— Да, я вспоминаю… — Кажется, он испугался моей вспышки. — Там говорится так: «Я догадываюсь, кто ты или кому служишь. Это не суть важно. Раз ты сейчас читаешь мой последний привет, значит, я оказался прав. Впрочем, Санахт не вернулся, а при его прямолинейности это может обозначать лишь смерть, — вряд ли он спасся. Но он отстоял свою точку зрения и первым погиб, все справедливо. Меня ты можешь не опасаться. Сейчас бой бесполезен. Проект „Плутон“ не оправдал себя, я ухожу с этой планеты. Она уже почти мертва, по крайней мере, анализ ситуации приводит меня к такому выводу. Ты хорошо начал, силенок только чуть-чуть не хватило. Я не желаю твоей смерти, хоть ты каким-то образом меня искалечил. Но я буду рядом, я буду наблюдать. Когда-нибудь Она отдаст тебя своим новым фаворитам, как отдала нас тебе. Сам бы ты не прожил и дня после того, как Конклав присудил тебя к смерти, но отсутствие у меня правой руки говорит о том, что именно Она стоит за тобой, Ее сила прикрыла тебя. И когда ты станешь Ей не нужен, когда Она отдаст тебя более молодым, более сильным, я вновь появлюсь. Молись, чтобы к тому времени ты стал подобным мне. В этом случае мы станем союзниками. В противном — я тебя уничтожу. Балласт мне не нужен. Несмотря ни на что, ты нравишься мне, в тебе есть огонь. Поэтому прими последний совет: не бойся быстрых клинков и изощренных чар. Бойся тех, чей ум не закостенел. И не позволяй костенеть себе. Ну все, извини за краткость, надо бежать. Тут на меня слегка охотятся. Кейлтран».

— Кейлтран, — тихо произнес я, запоминая непривычное по звучанию имя. От него веяло седой древностью, но слова, оставленные мне последним бессмертным Плутона, могли бы быть сказаны любым из моих современников. Не было в них ни древней мудрости, ни необычности слога. Простые слова.

— Странный он, — сказал Магнус. — Даже не верится, что ты искалечил его.

— Мы не все понимаем, Магнус. Мы не знаем, что представляет собой эта самая Она, и мы не знаем, в каких отношениях Она со своими слугами. Кейлтран прав в одном: сам бы я не справился. Мне была дана сила. Кем? И, главное, зачем? Я этого не понимаю. А он понял, потому и спасся. И если он прав, в будущем нам придется объединиться, если мы хотим выжить.

— Я так и знал, что это все покажется тебе интересным. — Магнус заулыбался чуть заискивающе.

— У меня к тебе другое дело было, — тихо начал я тот разговор, которому давно пора было бы уже состояться. — Пора вернуться к нашему самому первому разговору. Ты когда-то говорил, что я спас тебе жизнь и ты теперь мой должник?

— Да, и от слов своих не отказываюсь. — В этот момент в его облике даже промелькнуло некое величие.

— Я придумал, как ты можешь вернуть мне долг, а заодно поквитаться со своими обидчиками и вернуться домой…

Зачем лишние слова? Я был убедителен и в меру настойчив. Мы проговорили до самого заката, а это без малого шесть часов. Конечно, он согласился помочь нам. К вечеру я уже имел представление о численности войск Северного домена, местах их дислокации, укреплениях, ловушках, расположении комнат, зал, коридоров и лестниц — словом, я был готов к штурму гораздо лучше, чем когда мы шли на замок Конклава. А завтра должно было начаться приобщение наших бойцов к алтарю Северного домена, нашего нового дома. Взамен я пообещал Магнусу не преследовать тех из его собратьев по домену, кому удастся сбежать, а тех, кто сдастся или будет захвачен в плен, либо отпустить на все четыре стороны, либо принять на службу. Последняя идея мне очень понравилась. Наставников у нас не хватало. А настоящие высшие, связанные со мной общим алтарем, неплохое пополнение нашего пока еще нестройного воинства.

Пока все складывалось удачнее некуда. Тер принесла мне ужин, и заснул я прямо здесь, в кресле возле Плутонского Паука, в великолепном настроении.

Досадно, мне не удалось от него избавиться. Он вновь пришел. Наверно, последнюю неделю я слишком много времени провел в Мире Видений и, расслабившись и заснув, опять соскользнул туда. Сначала я не понял, что происходит, думал, это просто сон. Но пара горящих глаз вернула мне память о наших предыдущих встречах. А я так и не выяснил, был ли этот дух подослан ко мне бывшими владыками Плутона. Мне так и не удалось уничтожить Конклав целиком, а значит, я обречен на преследование.

Какое-то странное шипение послышалось слева. Я скосил глаза туда, при этом не выпуская из поля зрения духа, готовый действовать. Плутонский Паук. Он в привычной мне манере встряхнулся, разбрасывая во все стороны каменные чешуйки, превращаясь опять из великолепной статуи в ужасную тварь. И теперь он дышал неприкрытой угрозой. Я чуть попятился, готовясь отражать атаку с двух сторон, но членистоногое игнорировало меня. Оно прыгнуло на пришельца.

Дух двигался очень быстро. Перекатом он ушел в сторону от выброшенной Пауком нити. А потом метнулся назад, подхватил ее одной рукой, натянул и рубанул ребром ладони. Паук отшатнулся назад, в его движениях теперь читалась паника, хотя я вроде бы и не представляю, как выглядит паника у пауков. Ощущалось интуитивно: добыча оказалась не по зубам охотнику. Вооруженный обрывком паутины дух буквально взлетел и, развернувшись в воздухе, приземлился на спину Пауку.

Членистоногое встало на дыбы, пытаясь сбросить нежданного седока, и в этот момент мой преследователь захлестнул обрывок паутины чуть ниже его головы, ловко закрутив нить в петлю. Паук предпринял еще одну попытку освободиться, уже более вялую. Окончилось это натянутой нитью и ударом второй рукой по брюшку. Дух прижал ладонь к голове твари, и тут я услышал настоящий крик, полный мучительной боли. И было в этом крике все: неизбывный ужас, признание поражения, просьба больше не мучить и обещание покорности.

Все это заняло столь малый промежуток времени, что, сорвись в самом начале с моих пальцев капля воды, она бы еще не долетела до пола. Я выхватил оружие, устремился на помощь Пауку. Что там говорить, я привязался к этому артефакту, уже почти забыл, что он — просто каменная статуя. Но Паук развернулся ко мне и выбросил очередную нить. Я оказался медленнее духа — не смог уйти от атаки. Паук прямо-таки напрыгнул на меня, начал опутывать все новыми и новыми петлями. А на его спине сидел мой преследователь, и под низко надвинутым капюшоном мне померещилась легкая усмешка.