Александра Лисина - Песнь жизни

– Не знаю, – наконец, хрипло прошептал Линнувиэль.

– Вот видишь, – неожиданно мягко укорила Гончая, милосердно отстраняясь. – Ты все еще полон сомнений, эльф. Ты не готов к переменам. Твои чувства разрозненны и противоречивы. Ты растерян и сбит с толку, а значит, все еще слаб и не способен к настоящему бою. Ты до сих пор не видишь своего истинного врага и, судя по всему, вряд ли отыщешь его сегодня. Не ходи в Тронный зал, молодой Хранитель. Это не твой день. И не твой бой. Потому что, к сожалению, ты так и не сумел понять самого главного.

– Чего именно?

Она странно улыбнулась.

– Того, что есть вещи, без которых даже твоя долгая жизнь станет абсолютно бессмысленной.

– Я не отступлю.

– Упрямый, значит… ты ведь не откажешься? И остальные тоже?

– Нет. Мы с вами.

– Хорошо, – неожиданно согласилась она. – Отговаривать больше не буду. Но помни, друг мой: сегодня ты можешь потерять гораздо больше, чем когда-либо думал. И я не о твоей жизни говорю. Устроит тебя такая цена?

Линнувиэль невесело улыбнулся и вместо ответа открыл нужную дверь.

В Тронный зал они вошли тесно сплоченной группой. Не испуганные, но готовые ко всему. Сосредоточенные, собранные, умело прикрывающие друг друга от любых неожиданностей, вплоть до внезапного нападения или предательской магической атаки. Шли ровно, подчеркнуто в стороне от сопровождающей дворцовой стражи, на которую наткнулись буквально на выходе из коридора. Настороженно посматривали по сторонам, чутко ловя каждый лишний шорох, и внимательно отслеживали каждое движение знатных сородичей, уже привычно толпящихся вдоль пустых стен. Под безмолвный ропот миновали приглашающе распахнутые двери, встали в центре Тронного зала и выжидательно застыли, будто не в родных Чертогах, а на вражеской территории.

Весть о прибытии Линнувиэля молниеносно облетела Темный Лес еще несколько часов назад, когда в его пределах оказалась высокородная леди Мирена в сопровождении одного из Патрульных. Эта новость заметно всколыхнула Священную Рощу, произвела настоящую бурю среди тех, кто хоть немного представлял себе истинное положение дел, заставила Совет Старейшин отложить важные дела, а Хранителей – срочно поспешить на поиски своего повелителя, чтобы как можно быстрее решить этот животрепещущий вопрос. Владыка Л'аэртэ уже давно повелел будить его в любое время дня и ночи, если Линнувиэль пришлет от себя весточку, и об этом тоже хорошо знали. Поэтому сегодня Тронный зал был взбудоражен, взволновал и полон, как никогда. А едва в проеме показались долгожданные послы, в них буквально воткнулось такое количество пристальных взглядов, что менее стойкие гости могли бы пошатнуться. Да только не на тех напали: вошедшие были полны решимости выяснить источник нехороших перемен в своем доме. А также то, по какой причине их, высших эльфов, вдруг попытались не просто убить на месте (это было бы не так оскорбительно), а самым дерзким образом хотели превратить в каких-то марионеток. В болванов переделать! В безмозглых идиотов, готовых кивать на любой правильно заданный вопрос. И их настрой хорошо чувствовался – в напряженных позах, в прищуренных глазах, в том, как они встали, инстинктивно прикрывая друг друга. В том, как умело охватили вниманием весь немаленький зал и с плохо прикрытым подозрением поглядывали по сторонам. Точно так же, как сейчас отовсюду посматривали на них самых. И была во встречных взглядах такая гремучая смесь любопытства, нетерпения и неприкрытого раздражения (еще бы! столько волнений в такую рань!), что Таррэн не сдержал усмешки: надо же, сколько нынче внимания нашим персонам! Такого ажиотажа он не помнил даже тогда, когда во всеуслышание заявил об Отречении и дерзко обрубил свою ветвь у Родового Ясеня. Видать, сильно их припекло, раз даже Совет Старейшин заявился сюда ни свет ни заря в полном составе. Вон, как таращатся – все десятеро глав Высших Домов, включая упрямого отца Мирены и ближайших родственников Корвина, Маликона и их эльтаров.

Но кто из них все еще верен трону?

Вот в чем вопрос.

При виде вооруженных смертных, спокойно осматривающихся в самом средоточии власти Перворожденных, у многих эльфов непроизвольно поджались губы, а на красивых лицах появились презрительные гримасы. Однако присутствия Младшего Хранителя Знаний оказалось достаточно, чтобы даже самые недовольные оставили свое мнение при себе и не пытались зацепить суровых Гончих оскорбительным намеком. Приходилось терпеть до разъяснения ситуации, напряженно гадая, почему вместо лорда Торриэля здесь оказались эти двое выскочек, не питающих к бессмертным совершенного никакого пиетета. Впрочем, Белку чужие переживания волновали мало – мазнув по незнакомым физиономиям рассеянным взглядом и мгновенно углядев пустующий трон, она словно ушла в себя, на какое-то время просто отключившись от внешних раздражителей. Владыка еще не соизволил прийти, Хранители тоже не появились, а значит, все остальное пока не имело значения. Так что она преспокойно уселась на мягкую траву, проигнорировала возмущенный ропот сразу на несколько десятков голосов и, прикрыв глаза, глубоко задумалась. А Шранк загородил спиной, чутко оберегая ее покой от постороннего вмешательства, и этим снова неуловимо напомнил эльфам большого, взъерошенного, свирепого пса, готового в любой миг схватиться с огрызающейся стаей диких волков.

– Что-то народу сегодня многовато, – скупо заметил Маликон, делая вид, что не замечает недвусмысленных знаков отца, требующего подойти и доложить о результатах немедленно. – Кажется, сюда только ленивые не пришли.

– М-да, – хмыкнул Корвин. – Мы с тобой нынче в большой цене.

– А когда это нас не ценили?

– Ну, судя по тому, что за лордом Таррэном отправили именно нас… знаешь, я даже начал сомневаться, что раньше был по-настоящему замечен. Результат ведь мог быть гораздо плачевнее, а мы вполне могли не вернуться. Верно, Шранк?

– Безусловно, – спокойно кивнул Воевода, возвышаясь над сидящей Белкой непоколебимой скалой. – Я бы на месте Таррэна вовсе вас на Заставу не пустил. Вам невероятно повезло, что наш Белик так любопытен, а этот остроухий…

– Сейчас обрежет чей-то длинный язык! – свистящим шепотом пообещал Таррэн. – И это будет гораздо милосерднее того, что с тобой сделает твой Вожак, если ваша болтовня собьет его с важной мысли!

– Извини.

– Торк! В первый раз, что ли?! Забыл, как это отвлекает?!

– Нет. Сказал же: извини.

– Да заткнитесь вы, наконец!! – не открывая глаз, рыкнула Белка. И, кажется, сделала это слишком громко, потому что в Тронном зале неожиданно наступила гробовая тишина. Такая внезапная и звенящая, что она невольно отвлеклась от тягостных размышлений и непонимающе завертела головой. Правда, ничего необычного вокруг себя не увидела: окруженная со всех сторон неловко отвернувшимися эльфами, Гончая из своего приземленного положения смогла рассмотреть только девять пар запыленных сапог, безжалостно топчущих зеленый ковер, да столько же пар ног, укрытых чуть не до пяток длинными темными плащами, за которыми и пропадало все дальнейшее обозрение. Иными словами, рослые спутники просто заслонили ее собой. Более того, их голоса немедленно смолкли, послушно прекратив препираться, а черные головы – все, как один, одновременно повернулись куда-то в сторону.