Александра Лисина - Песнь жизни

Он поджал губы.

– Надо же… и когда, интересно, ты стал таким мудрым?

– Недавно, – странно улыбнулся Владыка. – Каких-то пару недель назад, хотя, казалось бы, должен был поумнеть гораздо раньше. Мне и сейчас нелегко, веришь? Но я не променял бы эту правду ни на что в жизни. Даже на второй шанс.

Таррэн только головой покачал.

– Боюсь, это невозможно.

– Значит, я снова опоздал, – горько прошептал повелитель, с болью принимая такой ответ. – А жаль…

– Жаль, – эхом повторил молодой лорд и быстро отвел взгляд.

Они неловко замолчали.

– Эй, хватит кукситься. Тирриниэль, забудь о прошлом – не до него сейчас. Мы все-таки по делу пришли, а не на вечер встреч. Скажи лучше, что ты сумел сделать? – деловито вмешалась Гончая, требовательно глядя на обоих. – Ты же не сидел, сложа руки, все эти двадцать лет? Что у вас получилось?

– Ничего, – кротко сообщил Владыка, поворачиваясь и бесстрашно глядя прямо в ее изумрудные глаза. – Поначалу было еще терпимо – сила уходила постепенно и очень медленно. Если честно, я даже не сразу понял, в чем дело, но когда во время одного из занятий вдруг потускнел и оплавился перстень, Иттираэль забеспокоился. Мы вместе просмотрели ауру. Обратились к Родовому Ясеню, трижды все проверили, потому что это – слишком рано для настоящего Ухода, но после пары недель никаких сомнений не осталось. Сами знаете, Уход не приносит боли. Только слабость и плавное угасание. Первые годы мне даже помощь не требовалась – недостаток силы едва ощущался. Потом понадобились накопители. Дальше – больше. В конце концов, пришлось задействовать свой родовой перстень, чтобы скрывать очевидное, а в последние дни я вообще живу исключительно за счет других. Что, признаться, начинает сильно тяготить и заставляет чувствовать себя паразитом. Собственно, я именно поэтому и отправил Зов. Сын мой…

Таррэн прикусил губу, прекрасно понимая, о чем его будут просить.

– Нет, – покачал он головой. – Мы это уже обсуждали: я не приму Передачу. Это не мое. Прости. Я знаю, что для тебя это важно, но не останусь в Лесу. У меня есть новый дом и семья, которую я не брошу. Да и Ясень меня уже не примет. Я – Отреченный, отец, и этого ничто не изменит: ни время, ни твое желание, ни все усилия Совета. Даже Уход. Я НЕ МОГУ вернуться, понимаешь? Не оставлю МОЙ Лес и МОЮ стаю. Единственное же, что я могу – это попробовать продлить тебе жизнь за счет собственных резервов.

Белка хмыкнула.

– Ага. А потом свалиться на пару недель холодным трупом, который даже я не смогу сразу поставить на ноги. Тирриниэль, что с Рощей?

– Вянет, – немедленно ответил эльф. – Пока только с краю, однако процесс уже запущен. Иттираэль регулярно обходит Холмы, но без толку – с каждым днем опавших листьев становится все больше. Деревья постепенно умирают. А Ясень, хорошо чувствуя мой Уход, очень быстро меняется. Ему нужен новый Хозяин.

– Я не могу занять твое место, – повторил Таррэн, рассеянно поглядывая на напряженных Хранителей. – Прости, но это невозможно.

– Я знаю.

– ?!

Тирриниэль слабо улыбнулся и пояснил:

– Я знаю, что ты не можешь остаться. Правда, поначалу мне казалось, что я смогу тебя уговорить. Найду нужные аргументы, доводы, сумею в чем-то убедить, пообещать или даже заставить, если не получится по-другому, но… теперь вижу – твое место действительно не здесь, сын мой. Твое сердце больше не принадлежит нашему Дому и Темному Лесу. Твоя сила не зависит от Родового Ясеня, тогда как Источник всегда должен быть под рукой. А твой Источник теперь в Серых Пределах – это правда, и я хорошо тебя понимаю. Но, если честно, вовсе не хочу, чтобы ты тратил силы на продление моей агонии.

– Гм, – озадаченно нахмурился Таррэн. – Тогда чего же ты от меня ждешь?

Владыка Л'аэртэ мягко улыбнулся и, кивнув кому-то, тихо сказал:

– Помощи.

– В чем именно?

– Обещай, что выполнишь одну мою просьбу, – требовательно взглянул царственный эльф. – Она не доставит тебе много хлопот и вряд ли будет неприятной. Это не потребует отказа от твоих принципов, от стаи или твоей пары. Всего лишь небольшая просьба, которую ты можешь исполнить и дома. Огромное одолжение, о котором мне больше некого попросить…

– Отец, о чем ты говоришь? – нахмурился Таррэн.

– Тартис, пусть войдут.

Молодой эльф, с замиранием сердца ожидавший команды повелителя неподалеку от входа, молниеносно метнулся к дверям и на мгновение пропал за зеленой завесой. Какое-то время отсутствовал, явно кого-то разыскивая, но очень быстро вернулся. Правда, уже не один, а с двумя новыми лицами, при виде которых у Таррэна внезапно окаменело лицо. Шранк издал странный звук и машинально потянулся к мечу, Линнувиэль неверяще ахнул, а Белка неожиданно побледнела, подобралась, как перед мощным прыжком, как-то разом заледенела и опасно сузила зеленые глаза, будто едва сдерживала свирепый рык своей грозной стаи.

– Тир, Милле… – Владыка Тирриниэль протянул руку к замершим на пороге детям. – Познакомьтесь, это – Торриэль Илле Л'аэртэ. Мой младший сын и отныне – ваш единственный прямой родственник. Теперь он станет о вас заботиться. Вместо меня. Если, конечно, согласится…

Тронный зал на долгое мгновение словно вымер. Взволнованный ропот по углам испуганно притих, живые стены Чертогов настороженно застыли, не смея нарушить гнетущее молчание ни шелестом, ни шорохом, ни даже легким шевелением листьев. Высокородные ллеры медленно подались в стороны, освобождая место для новоприбывших. Те, кто был поумнее, постарались затеряться среди зеленых насаждений. Кто-то тихо вздохнул, тут же испугавшись получившегося звука, который прозвучал не слабее, чем удар медного гонга. Кто-то мысленно содрогнулся, предчувствуя близкую развязку, потому что сразу двое претендентов на трон в роду Л'аэртэ никогда прежде не сталкивались друг с другом. Хотя бы по той причине, что в небольшом споре за наследство мог рухнуть мир и упасть небеса на землю: слишком страшной силой наделил их безумный предок. Понимая это, кто-то беззвучно взмолился неведомым богам, чтобы маги разобрались между собой по-тихому и оставили в живых своих верных, ни в чем не виноватых подданных. А еще лучше – просто разошлись миром, спокойно поделив власть и остальное наследство поровну.

От повисшего внутри напряжения у многих свело скулы. Воздух в зале сгустился настолько, что казалось – еще намного, и его начнут распарывать грозовые разряды. Дышать стало неожиданно тяжело, как перед нашествием урагана, а под ногами вдруг заклубился невесть откуда взявшийся дымок. Так, будто Огонь Жизни уже рвался наружу, грозя сжечь несогласных и разметать по бревнышку весь Темный Лес. И эпицентром этой бури, ко всеобщей панике, стали две странные пары, замершие друг напротив друга в диком напряжении.