Дмитрий Скирюк - Кукушка

Она умолкла, подошла к фонтанчику, струя которого стекала в каменную чашу, вымыла лицо и напилась воды. Попутно проводила взглядом маленькую девочку: та, прихрамывая, двумя руками тащила корзинку, полную дряблой прошлогодней картошки с белыми ростками. Проходя мимо, девочка испуганно посмотрела на странную парочку, отвернулась и ускорила шаг. Скрылась за углом. Зерги потрясла головой, вытерлась передником, шумно выдохнула и сжала кулаки.

— Ладно, — вдруг решительно сказала она. — Где здесь площадь?

— Там, — указал Бенедикт.

— Там есть церковь? Или ратуша?

— Есть, даже две. А что?

— Показывай дорогу.

Эта женщина поражала его. В ней было что-то жуткое, почти нечеловеческое, словно она перешла некую грань, за которой нечего терять. Её тон был так сердит, в нём было столько яростной энергии, что Бенедикт не стал спорить, молча подчинился и зашагал к площади. Зерги не хотела идти следом или рядом с ним, как благовоспитанная девица, всё время хмыкала, вертела головой, забегала вперёд. В её повадках было что-то хищное. Юбка хлестала её по ногам.

— Эти дураки думают, что могут удержать город, — ворчала она. — Ха! Хотела бы я послушать, как они запоют зимой, когда наступят холода, кончится уголь и рыба уйдёт в море... Я пыталась вразумить их, но меня обозвали сумасшедшей! А начни я приставать к людям на улицах, не удивлюсь, если они захотят арестовать меня и посадить в тюрьму, чтоб не смущала горожан... Это площадь впереди?

— Да, мы уже пришли.

— Отлично... By Got, это что там наверху, часы? Я плохо вижу или уже в самом деле пять часов? Проклятие, сколько же времени я потеряла с этими ублюдками... Это здесь у вас висят колокола?

До Бенедикта наконец начало доходить, что она замыслила.

— Может быть, не надо? — осторожно сказал он. — На звон сбежится весь город.

— Дурак! Мне этого и надо! — рассердилась Зерги. — А если не нравится, предложи что-нибудь другое. Ну?

Бенедикт замялся.

— Нет, я не это хотел сказать... Я думал... — Он поправил очки и нерешительно посмотрел наверх. — Может быть, лучше попозже, когда все проснутся?

— Да ты спятил, парень! Нашёл о ком беспокоиться — полгорода и так не спит, а остальные скоро встанут. У меня нет времени ждать. Или хочешь сказать, что ты, такая мямля, сможешь это сделать? Идём. А не хочешь — оставайся тут.

Она решительно направилась к высоким дверям, украшенным резным изображением старцев апокалипсиса, постучалась, не получила ответа, стащила туфлю и забарабанила каблуком.

— Эй, вы! Открывайте!

Через некоторое время изнутри послышались шаги, дверь распахнулась, и на пороге показался заспанный привратник.

— Что за шум? Что нужно? — недовольно осведомился он.

— Хочу собрать народ. Вели ударить в колокол.

— Да ты с ума сошла, женщина! — рассердился он. — Какой колокол? Нашего звонаря убили в позапрошлом месяце! Да и не стану я звонить. Что за пожар? С чего звонить?

— Имею право!

— Ничего не знаю! Дозорные на стенах молчат, пальбы не слышно, стало быть, нападения не было. Убирайся прочь! Отправляйся домой и не мешай людям спать, и без тебя тошно... Христос Спаситель, и когда только эта осада кончится?!

Он стал затворять дверь; Зерги тотчас вбила в щель башмак. Привратник ослаб от голода, но девица тоже не отличалась силой, и некоторое время между ними шла молчаливая борьба. Бенедикт растерялся и никак не мог сообразить, что делать. Наконец страж победил, и дверь захлопнулась с грохотом, от которого, казалось, даже ратуша содрогнулась. Зерги топнула ногой и грязно выругалась.

— Ну, нет, я этого так не оставлю! — сказала она. — Этак уже было, и так меня не остановишь.

Она стиснула кулаки, сосредоточилась, прижала руки к груди и вдруг, выкрикнув два или три непонятных слова, шагнула вперёд, будто никаких дверей перед нею не было. Ударила плечом. Раздался треск, как от удара тараном. Зерги отбросило назад, она стиснула зубы и ударила ещё. Резная фигура евангелиста Луки разлетелась в щепки, в самой двери образовался неровный пролом, на мостовую посыпались щепки, позолота и куски ляпис-лазури. Фонарщик, гасивший огни на той стороне площади, обернулся и сверзился с лестницы. В ближних домах стали распахиваться окна. Бенедикт, ошеломлённый, потянулся снять очки, чтоб протереть, но в этот момент позади раздался топот, и на площади появился отряд — четыре стражника, десятник и двое ополченцев с аркебузами. За ними, пыхтя и отдуваясь, спешил господин ван дер Верф.

— Это они! — закричал он, увидав девушку и Бенедикта.

— Именем начальника стражи, стойте! — загрохотал десятник. — Стой, женщина! Эй, там! Схватить их!

Стражники рассыпались и побежали к ратуше. Зерги издала смешок.

— Ну, что я говорила! — воскликнула она и обернулась к Бенедикту: — Беги, парень, уноси ноги: дальше я справлюсь сама.

— Но я...

— Беги, кому сказала!

Но у Бенедикта не было сил сдвинуться с места; он словно врос в мостовую.

Изнутри к дыре спешил привратник, причитая и ругаясь. Зерги уже просунула внутрь голову и ногу, но под его натиском вынуждена была отступить, оставив на полу вторую туфлю. Как раз первый солдат подбежал к ней и попытался схватить, но смог только рвануть её за юбку, разодрав подол. В то же мгновение Зерги превратилась в какой-то неистовый вихрь. Стражник схлопотал в ухо, затем — прямой в живот и, наконец, коленом в челюсть, отчего упал и скорчился. Его товарищи слегка опешили и сбавили шаг, рассредоточиваясь веером. Никто не взял с собой ни палки, ни копья, поскольку изначально не усматривали в сём задании опасности; теперь это превратилось в проблему.

Девушка вырвала у стражника из ножен кинжал, сбросила разорванные юбку и передник и осталась в одной рубашке, да и ту тремя движениями ножа укоротила до колен. Потом схватила кинжал зубами, ухватилась за детали горельефа на дверях... и начала карабкаться наверх, к украшенному резьбой портику и открытой колоннаде.

— Да она сумасшедшая! — Адриан ван дер Верф вытер пот со лба и замахал руками. — Скойей задейжите её, не дайте ей поднять тьезвон! Да что ж это такое... И откуда она только взялась на мою голову?!

Зерги уже одолела врата и теперь шла по карнизу — маленькая, вся в белом, на вид почти бесплотная, как ангел или привидение. Стражники, как зачарованные, смотрели на неё снизу, разинув рты, и только после окрика бургомистра опомнились и бросились вперёд, в открывшиеся двери.

И тут Бенедикт, едва соображая, что делает, заступил им дорогу.

— Стойте! крикнул он. — Она посланница адмирала! Она хочет нам помочь...

Больше он не успел ничего сказать. Церемониться с ним не стали: несколько ударов — и ученик художника упал на ступени. Мгновением позже до него донёсся хруст раздавленных очков, потом пинок в живот отбил ему дыхание, и несколько минут ван Боотс провёл в позе зародыша, хватая воздух, словно рыба на песке. Когда он смог оправиться, привстать и бросить взгляд наверх, то никого снаружи уже не было: похоже, Зерги добралась до колокольни, влезла в окно и продолжила свой путь наверх уже по лестницам. Через несколько минут его догадка подтвердилась, когда на пороге ратуши возникли злые и слегка растерянные гварды, а на звоннице ожил и подал голос большой колокол, именуемый borgstorm.