Надежда Федотова - Пограничный камень мира

Жизнь да пребудет в речах моих,

Связны да будут слова мои,

Как спелые вишни - уста мои,

Доколе домой не вернусь из странствий.

Любовь, что людям Христос даровал

Да исполнит сердца, что в пути я встречу,

Любовь, что людям Христос даровал

Да исполнит меня при встрече со всяким!

В темных лесах, на широких полях,

На склонах холмов и в долинах зеленых…

Тихий голос чтеца заглушил булькающий кашель. Брат Колум поперхнулся последней строфой и умолк. "Господь Всемилостивый!- с душевной болью подумал летописец, отводя взгляд от вздрагивающих плеч брата Лири.- Только дай ему дойти!.. Мы-то уж как-нибудь сами… Ох, Пресвятая Дева, он же сейчас легкие свои выплюнет!.. Нет. Нельзя. Думай о хорошем, Колум! Не раскисай! Всё обойдется. И мы дойдем. Мы никого не потеряем. Мы и так потеряли уже слишком многих…"

Брат Лири умер ночью.

Монахи, только что кончив читать заупокойную, молча сидели вокруг костра, не глядя друг на друга. Брат Даллан, уставившись в темноту невидящими глазами, мерно отстукивал посохом по земле. Рядом с ним, уткнувшись мокрым от слез лицом в теплый бок слепого, скорчился Гален. Брат Колум, серый, как самые горы, что окружали со всех сторон маленькую кучку монахов, глядел на огонь и молчал. У него не было сил ни говорить, ни даже думать о чем-то. Послушники устроились чуть поодаль, на торчащих из земли больших скалистых обломках. Джеральд, стиснув пальцами свой молитвенник, покачивался из стороны в сторону, словно в забытьи. Годфри ковырял пальцем моховые наросты на камне. Алби подошел только что - он последние полчаса искал хоть что-нибудь, из чего можно было бы соорудить крест на могилу. Подошел, переглянулся с Годфри и легонько потрепал по плечу пребывающего в прострации Джеральда:

- Эй, ты как?.. Джерри! Джерри, ты меня слышишь?

Тот повернул голову:

- Слышу. Ты нашел ветки?

- Да где там!- с досадой махнул рукой Алби.- Все окрестности чуть не на пузе излазил! Ни деревца, ни кустика. Горы же!.. Что ж делать-то… Нельзя ведь без креста-то.

- Это всё я…

- Ты о чем?- удивленно наморщил брови крепыш.

- Из-за меня всё,- прошелестел Джеральд.- Недоглядел. Брат Лири… лекарство…

- Да что ты там бормочешь?- крестьянский сын решительно взял товарища за плечи и хорошенько встряхнул:- Очнись, слышишь, Джерри? При чем тут ты? Братец болел. Если б не холод этот проклятый, дак, может, и выкарабкался бы, а так-то… Ты уж здесь точно не виноват!

- Виноват,- быстро перебил его послушник.- Дал слабину! Позволил ему лекарство это до самого донышка… А ведь брат Лири не ел ничего совсем… Аббат сказал, что сильное лекарство было. Никак нельзя его на пустой-то желудок! А я… ну ведь он так кашлял! Так просил!

- Ну тихо, Джерри. Тихо.- Алби утешительно похлопал безутешного друга по спине.- Аббат, небось, это уж после сказал? Ты ведь не знал же. Чай, не ясновидящий, ну?.. Да и плох был брат Лири, совсем плох, земля ему пухом…

Губы Джеральда задрожали. Он вскочил, оттолкнул опешившего Алби и широким шагом ушел в темноту. Крестьянский сын только руками развел:

- Вот ведь натура нежная. Дворянская кровь, что тут скажешь?.. И ведь нисколечко же не виноват, а так и будет себя травить теперь до старости… За ним пойти, что ли? А, Годфри?

- Не надо,- проронил тот.- Только хуже сделаешь. Что ты, Джерри не знаешь?.. Лучше вон Галена покорми. Совсем мальчишка сдал. И чихает весь день. Нам только второго брата Лири не хватало.

- Сплюнь!- подпрыгнул Алби.- Вот ты как брякнешь, честное слово!..

Годфри пожал плечами и не ответил. Крепыш-послушник спрыгнул со своего камня и, поглядев в сторону костра, сказал:

- И правда, схожу-ка к Галену. Испереживался малыш… Только как же с крестом быть, а, Годфри?

- Найдем пару камней, да свяжем веревкой поперек. Вот тебе и крест. Иди уже.

Алби подумал, нашел идею с камнями вполне сносной и направился к монахам. Не дойдя пары шагов до костра, обернулся, собираясь позвать с собой и Годфри… И приоткрыл рот: приятеля как корова языком слизнула! Ну, дела!.. Ведь только что тут был! "Наверное, за камнями теми пошел,- пораскинув мозгами, решил крепыш.- Их ведь тоже пока найдешь, чтоб подходящие…" Он встряхнулся и, подойдя к тихо всхлипывающему Галену, ласково сказал:

- Ну что ж ты так раскис-то, парень?.. Негоже. И брату Даллану вон слезами почитай все одеяние залил!.. Пойдем-ка со мной. Перекусим. И не куксись, не куксись. Впереди еще долгий путь, и я тебе не позволю мощами по дороге греметь! А будешь упираться - отцу Бэннану как есть нажалуюсь! Тебе Господь жизнь даровал не за тем, чтоб ты себя голодом морил!.. Ну? Вот и молодец. Пойдем. Я тебе кусочек сыра припас…

Аббат стоял у свежей могилы. Стоял молча, только руки его стискивали широкую рукоять воткнутого в землю меча. Прятать его дальше уже не имело смысла.

Монах медленно поднял глаза к черному небу. Оттуда на них равнодушно смотрела полная луна. На них обоих - на него и брата Лири. "Что ж,- подумал отец Бэннан,- я сделал, что должен был сделать. Остальное в руках Господа…"

Он посмотрел на стоящий в ногах сундучок. Усмехнулся криво. И опустился на колени, прислонившись лбом к холодному клинку. Из правого рукава одеяния на ладонь аббата скользнули четки. Глава общины прикрыл глаза, вздохнул и тихо зашептал слова моливы.

…Годфри, стоя у него за спиной, под надежной защитой вросшей в землю каменной глыбы, прислушался. И задумчиво сощурил глаза. Разобрать обывками долетающее от могилы бормотание было сложно, но ему это все же удалось. Молитва была странная. И привычной заупокойной там даже не пахло… Так же, как и смирением пред лицом Господа. "А вы не так просты, святой отец",- подумал послушник, переводя взгляд с коленепреклоненной фигуры аббата на поблескивающий в свете луны клинок. Двуручник. Вынул-таки из-под плаща, значит. Годфри невесело усмехнулся - стало быть, аббат решил выложить на стол все карты? Зря. Если только это не прямая провокация, конечно… Но в любом случае - шутки кончились. И тянуть дальше не имеет смысла. Вот только знать бы, что конкретно известно аббату, и известно ли вообще что-нибудь? Хотя, если судить по мечу… Он задумчиво кивнул каким-то своим мыслям и бесшумно отступил в тень.

Когда отец Бэннан поднялся с колен и, бросив прощальный взгляд на последнее пристанище брата Лири, вернулся к остальным, Годфри среди них не оказалось. Братья его не видели, до Джеральда, впавшего в самобичевание, вообще достучаться было сложно, и только Алби высказал предположение, что товарищ ушел на поиски камней для креста. Аббат, пожав плечами, оглядел соратников и велел:

- Тушите огонь.- Он оглянулся в сторону свежей могилы, и голос его предательски дрогнул:- На ночевку встанем где-нибудь в другом месте…