Олег Микулов - Закон крови

Работа закончена. Последнее прибежище Арго уже ожидает своего хозяина в четырех-пяти шагах от могилы его детей. Теперь здесь собралась вся община. Плакали в голос, кричали женщины, до крови царапали свои груди. Плакали дети. Мужчины молчали. Смерть – всегда горе, всегда слезы. Смерть вождя – тем более. Но сегодня, сейчас это была не только смерть вождя. Самые проницательные понимали: это смерть самой общины! Арго привел их сюда, уводя от той страшной, неведомой силы, что так внезапно обрушилась на их Род, неустанно преследовала на всем их тяжелом пути. Привел вопреки ей, неведомой, даже одолел ее в последней смертельной схватке – и все же был повержен! Погиб, ушел вслед за сыном, передав ему, умирающему, свою власть! Нет больше вождя! И Колдуна нет: солнце высоко, а он так и не пришел! Дети Мамонта одиноки, как никогда. Предки отвернулись от них, духи отказались помогать!.. Что теперь? Остаться здесь, в чужом, неприветливом мире? Идти дальше, неведомо куда и зачем?.. Значит, конец? Дети Мамонта обречены?

Колдуна уже и не ждали, не надеялись, когда на тропе, ведущей из леса, от жилища Колдуна, появился он сам! КОЛДУН!! Уже готовый к обряду, в красном траурном облачении, с траурной раскраской лица… И не один! Послышался удивленный говор, даже женщины на мгновение перестали рыдать. Рядом с Колдуном шел молодой волк необычного бурого окраса. Шел спокойно, неторопливо, шаг в шаг, как человек, как равный, как знающий: его место – здесь!

Колдун остановился между двух могил. Волк лег, положив голову на передние лапы. В его глазах не было ни злобы, ни угрозы, ни страха.

– Дети Мамонта! – заговорил Колдун. – Духи и предки долго молчали, и мне нечего было вам сказать. Но в эту ночь я получил ответ.

Все замерло. Прекратились не только плач и вопли – ни единый шепот не нарушал молчания застывших общинников.

– Дети Мамонта, – продолжал Колдун, – после всего, что случилось, мы не можем оставаться теми, кем мы были, и сейчас я в последний раз назвал вас этим именем! Но покровители нас не оставили, ради тех, кто принес себя в жертву, кто не пожалел себя! Мы не сироты. Нам дан другой Родич и другое Имя. От наших новых Родичей, новых предков, пришла ко мне посланница – Олина … Мы больше не дети Мамонта! Отныне, с этого дня, мы – дети Волка!

Посланница лежала неподвижно. Ее карие глаза, совсем человеческие, смотрели серьезно и строго. Колдун продолжал:

– Наша новая тропа – здесь; нам не нужно идти дальше, чтобы отыскать ее! Наша новая родина – вот она, вокруг! Теперь это наша земля, и завтра Олина покажет мне ее, и откроет Священные места. Потом мужчины начнут готовиться к новому Посвящению , его должны пройти все, рожденные как сыновья и дочери Мамонта… Но среди нас есть первый, рожденный в эту Великую ночь. Он изначально, по рождению – сын Волка! Где же он, Первый?

Нага выступила вперед:

– Великий Колдун! Новорожденный вместе с матерью, но Туйя очень слаба! Она хочет проводить своего мужа, и Нага пообещала ей помочь прийти сюда, когда настанет срок… Но Нага боится, что Туйя пойдет за Дрого слишком далеко. По ледяной тропе и дальше… И не оставит нам своего сына!

– Идем, веди нас! – сказал Колдун. – Остальные пусть ждут.

Волчица поднялась и пошла вместе с Колдуном, почти прижимаясь к его ноге.

В жилище за завешенный полог почти не проникает дневной свет. Только сверху, через дымовое отверстие, падают солнечные лучи, обесцвечивая и без того слабое пламя очага. Туйя, до пояса прикрытая оленьей шкурой, в забытьи. Ее новорожденный сын рядом, у груди. Спит или…

Колдун склонился над женщиной и ее сыном. Чуткие руки, источающие Силу , не касаясь, снова и снова пробегают вдоль тела. Темно, но Колдун знает: сейчас прильет здоровая кровь, и на лице Туйи проступит хороший румянец… Она не уйдет на ледяную тропу , хотя и очень туда стремится. Но нет, не уйдет, Дрого не даст! Дрого сейчас помогает Колдуну – оттуда . А с малышом все хорошо, малыш просто спит.

Волчица сидит подле и внимательно следит за руками Колдуна. Нага посматривает на нее с нескрываемой опаской, но молчит.

– Туйя!

Дрогнули ресницы, и из глубин сна она устремилась сюда, в этот Мир, еще сопротивляясь, но не в силах противостоять его воле.

– Туйя!

Глаза открылись, и рука невольно, как бы стремясь уберечь, прикрывает ребенка. Она узнает Колдуна, но говорить не хочет.

– Туйя, ты должна собраться с силами! Я видел Дрого. Он не хочет, чтобы ты шла за ним – сейчас. Он хочет, чтобы ты и сын проводили его – здесь!

Она молчит. Собирается с мыслями. И с силами.

– Туйя, я знаю: ты можешь. Ты должна сделать это – для Дрого! Он тебя ждет.

Она попыталась сесть. Нага и Колдун помогли ей. За-гулькал малыш, и, забыв обо всем остальном, Туйя поднесла его к своей груди. Пока малыш ел, ее взгляд скользнул вниз. Заметив волчицу, Туйя вопрошающе взглянула на Колдуна. Она все еще молчала.

– Это Олина, – пояснил старик. – Посланница тех, кто дал нам новую Родню. И новую жизнь. Мы больше не дети Мамонта, Туйя! Мы дети Волка. И твой сын – Первенец нашего нового Рода!

Колдун осторожно подвел Туйю с сыном. Усадил на приготовленной шкуре белой кобылицы, расстеленной подле вырытых могил. Туйя подчинялась безропотно, по-прежнему молчала.

По знаку Колдуна Вуул, Донго, Аун и еще трое мужчин пошли за телами. Их несли на шкурах белых кобылиц и положили у края могильных ям.

– Туйя! – заговорил Колдун. – Знаю: тебе тяжело! Но ты должна не только проститься со своим мужем! Ваш сын – первый, кто начинает Род детей Волка. При его отце, завершающем тропу нашего прежнего Рода детей Мамонта, ты должна дать ему детское имя!

Туйя не отрываясь смотрела на мертвого мужа. Можно было подумать, что она ничего не слышит, ничего не понимает. Но при последних словах Колдуна ее губы разжались, чтобы произнести первое слово за весь этот многострадальный день:

– НАГУ.

Колдун ничего иного и не ждал.

– Так покажи малыша Нагу его отцу! И пусть посланница приветит первого сына Волка!

Туйя развернула на коленях мягкую замшу, в которую был завернут малыш. Ее глаза по-прежнему смотрели на Дрого, губы что-то шептали.

Олина, подчиняясь руке Колдуна, приблизилась к женщине, внимательно посмотрела в ее лицо своими совсем человеческими, такими же карими, такими же печальными глазами. Ее жаркий язык несколько раз коснулся красного сморщенного тельца. Маленький Нагу не заплакал.

Вновь заговорил Колдун:

– Круг замкнут, и новая тропа открыта – для детей Волка. Проводим же наших братьев, последних детей Мамонта, на ледяную тропу , ведущую к их предкам. Наши тропы разошлись, но покидающие нас навсегда останутся у развилки: в Конце и в Начале. Теперь Великий Мамонт будет посылать нам в пищу своих детей, как он делал для наших прежних соседей, – через тех, кто вступает сегодня на ледяную тропу .