Дмитрий Скирюк - Осенний Лис

— Понятно, — травник поднял взгляд на девушку. — Ждешь меня?

— Сам понимаешь — только здесь поговорить и можно… вдвоем.

— А нужно ли?

— Не знаю. — Зерги помолчала. Отбросила волосы со лба. — Думаю, что — да.

Здесь было тихо, только сверху еле слышно доносились голоса. Прислуга с кухни, поразмыслив, разбежалась по домам — страх пересилил жадность, осталась лишь одна Агата. Травник поднял взгляд.

Зерги мало изменилась, разве что слегка поправилась, да волосы стали подлиннее. В личине, видно, надобности больше не было.

— Как ты жила?

— Не жалуюсь. Бывало плохо, но сейчас уже получше. Хм… Раз десять представляла нашу встречу, — усмехнулась она. — А встретились, и вроде не о чем говорить. Эта девушка… давно ты с ней?

— С Линорой? Как сказать… Не очень. Я об этом не задумывался. А что?

— Ты ее любишь?

— Да.

— Ты не давал ей серебра? Она вампир.

— Я знаю. Мне до этого нет дела. На серебро ей, кстати, наплевать.

— А, понимаю… — Она помолчала. — Не ожидала все таки, что ты… А впрочем, что я говорю. Не знаю, как ты, но я теперь понимаю, почему Яльмар так зачастил сюда.

— Послушай, Зерги, — прервал ее Жуга. Взъерошил волосы рукой. — Зачем нам весь этот никчемный разговор? Я ничего тебе не должен и ничего от тебя не хочу. Ты прогнала меня на все четыре стороны, чего уж теперь… Или, может, думаешь, что я в нее тебе в отместку влюбился? — Он усмехнулся. — Так напрасно думаешь. А то, как мы с ней встретились, и где… Долго рассказывать. Да и надо ли? Не время нам сейчас об этом говорить.

— Вот как… Да. Может, ты и прав. А ты изменился. До тебя сейчас не достучаться.

— Коркой оброс, а иначе не выдержать всех этих… потерь. Не могу любить двоих. Прости, если сделал больно, но ты сейчас пожинаешь только то, что посеяла.

Повисло неловкое молчание.

— Скажи, — Жуга вдруг замялся, — ты… с Яльмаром сейчас?

— Нет, — девушка взглянула травнику в глаза. — Он хороший, и я приплыла на его корабле, но я не с ним. Хоть он, наверно, был бы и не прочь… А знаешь, все таки мне жаль, что ты так быстро меня позабыл.

— Я не забыл. Я никогда и ничего не забываю. Ни плохого, ни хорошего. И я очень благодарен тебе. Но мне было больно… и больно сейчас. Прости, меня ждут.

— Подожди, — Зерги замерла, кусая губы. — Я еще хотела тебе сказать одну вещь. Помнишь те стихи? — Жуга кивнул. — Так вот, я вспомнила. Там есть еще пара строк. Вот, послушай.

Зерги закрыла глаза, и прочла:

Жуга стоял, косясь на узкую дверь с прорезанным в ней дурацким окошком в виде угловатого сердечка масти черв, и лишь поэтому остался жив. На сей раз никакого скрипа не было — дверь просто разлетелась в щепки, Охотник сделал шаг и оказался в коридоре.

«Берегись!» — Жуга метнулся к Зерги. Оба повалились на пол. Меч Лонда свистнул, рассекая воздух, выбил искры из торчащего в стене гвоздя, и запетлял неровными восьмерками — неудержимо, мощно, быстро.

Слишком быстро.

— Яльмар!

В узком коридоре мечнику трудно было развернуться для хорошего удара. Жуга оттолкнул подальше Зерги и зашарил по полу в поисках оружия. Под руку попались только швабра и помойное ведро. Недолго думая, травник запустил в Охотника тряпкой и вскочил с ведром в руках. Выплеснул ему в лицо грязную воду, отбил удар и поднырнул под занесенный меч.

— Яльмар!!!

Меч врубился в дерево. Ободья треснули, и ведро рассыпалось. Травник повалился на спину, и прежде чем нагнувшийся над ним Охотник замахнулся вновь, Жуга ударил снизу вверх что было сил обеими ногами, и попал. Подброшенный ударом, Охотник буквально влетел в раскрытую дверь… и с треском рухнул в выгребную яму — прогнившие доски стульчака не выдержали такого испытания.

— Черт… — пробормотал Жуга, садясь и потирая ушибленный локоть. — Надо же…

Такого результата он никак не ожидал.

По лестнице со страшным топотом сбежал Яльмар. За ним, прыгая через две ступеньки, мчались Золтан и Линора. Орге появиться не соизволил.

— Что? Опять?!

Жуга лишь молча указал ему на темный провал. Викинг опасливо приблизился и заглянул вниз. Мутная зеленая жижа была неподвижна. Волны ужасающего смрада разносились по коридору. Яльмар содрогнулся.

— Он… там?

Зерги кивнула и отвернулась. ее тошнило.

— Что за дурь — ходить по делу без оружия?! — взорвался Яльмар. — Да и вообще, как он сюда пролез? — Он посмотрел наверх. — А, крышу разобрал! Вон, гляньте-ка…

Некоторое время царила тишина.

— Черт возьми, — нарушил молчание Хагг. — Здесь и так не очень-то уютно, а теперь ты еще и разгромил единственный сортир в этой харчевне! Кстати, — он посмотрел на них обоих. — Что вы вообще тут делали?

Зерги и Жуга переглянулись.

— Говорили, — ответил Жуга.

— Хозяйка…

Агата обернулась.

Травник стоял в проеме кухонной двери, слегка согнув в колене правую ногу; после схватки с третьим двойником Охотника он снова стал хромать. Жуга сильно похудел за несколько последних дней, на его скуластом, потемневшем от усталости лице поблескивали ярко-голубые глаза. Белел шрам на виске.

— Чего тебе?

Травник не ответил. Агата помедлила, затем махнула рукой.

— Ну заходи, раз уж пришел. Садись.

Травник благодарно кивнул и медленно опустился на трехногий темный табурет. Прислонился к стене и закрыл глаза.

— Есть хочешь?

Жуга помотал головой.

— Почему вы не ушли? — спросил он, не открывая глаз. Камень на его браслете медленно переливался красным, плавное движение цветов невольно завораживало взгляд. Агата помолчала. Протерла полотенцем и поставила на полку глиняную кружку и пожала плечами.

— Куда мне уходить?

— Домой.

Агата обвела рукой вокруг себя.

— Это и есть мой дом.

— Дом… — со вздохом повторил Жуга и умолк.

Почему— то Агате казалось, что несмотря на закрытые веки, рыжий постоялец прекрасно знает или даже — видит, что творится вокруг. Впрочем, подобным ее вряд ли можно было удивить. Агате было лет под сорок, и за долгую бытность свою хозяйкой корчмы она успела насмотреться всяческих чудес. Она не могла понять другого.

Ей почему-то было жалко парня.

Травник вдруг открыл глаза.

— Давно вы работаете на Золтана? — спросил он.

— Я не работаю на Золтана, — ответила Агата. В голосе ее чуть слышной ноткой недовольства прозвучал упрек. Жуга вздохнул. Взъерошил волосы рукой.

— Что ж, может, так даже лучше.

Он поднял руку к плечу, непослушными пальцами расстегнул серебристую пряжку перевязи, положил свой меч на стол вместе с ножнами, подвинул в сторону Агаты и некоторое время сидел молча. Затем сказал, глядя куда-то в сторону и ни к кому не обращаясь, как бы про себя: