Дмитрий Скирюк - Осенний Лис

Словно не слыша, Жуга придвинулся ближе и замер в двух шагах от моряка. Облизнул пересохшие губы.

Он стоял недвижно, изодранный, страшный, весь какой-то скособоченный. Один его глаз заплыл синяком, рыжие волосы побурели от крови. Рубаха была разодрана на груди, и там, на загорелой коже белел огромный давний шрам.

Жуга молчал, и моряк приободрился.

— Только попробуй тронь! — осклабился он. — Вся команда на берегу. Случись что со мной — и тебе не жить. А твоей родне и друзьям тем более.

— У меня нет родичей, — хрипло сказал Жуга и поднял голову. В глазах его была пустота. — У меня нет друзей.

И коротко, без замаха ударил его в лицо.

В воздухе мелькнули обтянутые сукном ноги в башмаках, снизу донесся всплеск, и ганзеец скрылся под водой. На мгновение показалась голова — моряк забарахтался, крича, в ледяной воде Галленской бухты, вынырнул раз, другой, и погрузился снова, теперь уже навсегда.

Жуга постоял, бездумно глядя на гаснущие круги, подошел к трюму и начал спускаться, осторожно нашаривая ступеньки узкой деревянной лестницы.

Зыбкий свет раннего утра не в силах был разогнать темноту в трюме. Пахло перцем, вином, свежей кровью и еще чем-то, непонятно чем. Жуга пошарил вокруг себя руками, наткнулся на что-то большое и мягкое и придвинулся ближе.

— Зерги!

Ответа не было.

— Зер… — Снова позвал он и осекся, ощутив, как шевельнулись под пальцами раздробленные кости затылка. Грубую ткань капюшона пропитала кровь. Жуга затаил дыхание и склонился к его груди, прислушиваясь.

Сердце не билось.

Помедлив, Жуга поднял на руки безжизненное тело, встал и медленно полез наверх.

— Эй!

…

— Э-эй!

Жуга медленно повернулся на голос.

Прямо перед ним стоял невысокий, ладно сбитый чернявый паренек с серьгою в ухе и свернутым кнутом в руке, одетый в черные широкие штаны и красную поддевку с чужого плеча. Волосы курчавились неровными черными завитками. На вид ему было лет десять. Черные глаза смотрели прямо, не мигая.

— Ты откуда тут взялся? — спросил Жуга.

Вытирая о штанину окровавленный нож, подошел Яльмар. Посмотрел на Жугу, на цыганенка, снова — на Жугу. Нахмурился.

— После объясню… — сказал он. — Больше никого нет? Это кто лежит?

Жуга помотал головой: «никого», и покосился на черный квадрат открытого люка.

— Зерги.

— Что? — машинально спросил Яльмар и вытаращился на распростертое на палубе тело. — Зерги?!

Тело погибшего мальчишки как-то странно преобразилось. Прибавилось роста. Плечи стали уже, бедра шире. Совсем чуть-чуть, но и этого было достаточно, чтобы фигура Зерги изменилась до неузнаваемости. Жуга стер кровь и грязь с его разбитой головы. Исчезли серые мышиные волосы. Исчезли оспины и рябь. Ничего не осталось от неказистой мальчишечьей физиономии. Перед ними, раскинув руки, лежала девушка лет семнадцати, стройная, с золотистыми, неровно обрезаными волосами и задорным, слегка вздернутым носиком. Невидящие серые глаза застывшим взором смотрели в светлеющее небо.

— Баба! — ошеломленно пробормотал норвег, сдвинул шлем и почесал в затылке. Посмотрел на Жугу. — Клянусь Имиром — баба! Где же были мои глаза?

Жуга кивнул, и на лице викинга снова проступило удивление.

— Ты знал?!

— Догадывался… — Он запустил пятерню в свои рыжие, слипшиеся от крови волосы и поморщился от боли. — Чертова дыра… — Он поднял взгляд на Яльмара. В глазах его были слезы. — Голову она разбила. А я… Не успел я. Просто не успел…

Некоторое время все молчали.

— Я тут пошарил немного, — Яльмар протянул Жуге зеленоватый браслет с подвесками и камнем. — Твой, что ли?

— Мой.

Он взял его, не глядя, и привычным движением надел на руку.

В молчании шло время, и вдруг…

Сперва просто показалось, будто что-то непонятное разливается в воздухе. Жуга вздрогнул и обернулся, ощутив за спиной чей-то тяжелый пристальный взгляд, а в следующий миг почувствовал, как некая живая, неведомая и бесконечно чуждая сила заполняет все тело, примеряя его на себя, как человек примеряет рукавицу, пошевеливая пальцами. Жуга похолодел.

— Жуга, ты чего? — забеспокоился Яльмар. Янко на всякий случай поспешно оступил назад. — Ты чего, Жуга!?

— Нет… — прошептал тот. — Нет… Нет! Я не хочу!!!

Он вскочил и тут же рухнул на колени. Голова взорвалась болью. Мысли свернулись тугим клубком, и Жуга, по крохам теряя себя, сделал единственное, что смог — забился в уголок, и уже оттуда, со стороны беспомощно смотрел, как…

Двинулись!

Они все таки решились на штурм…

Окно распахнулось, впуская крылатого гонца: «Они идут, хозяин! Идут!», и — рухнул бессильно на каменный пол. Поворот. Отражение в стекле — лицо мертвеца в глубинах зеркал. Снова Башня — черный камень стен. Снова ветер — свежий, яростный.

Неси меня, ветер, неси!

Штурм!

Пошли, повалили неровной тучей. Красные, синие, белые… Все громче звучит набат… А Рее нету сна. Рядов уже двадцать пехоты полегло, а они все лезут и лезут. И в воздухе — твари, твари — глазастые, злые, оскаленные морды… Надо быстрее на вираже! Они готовы все отдать за пару крыльев. Они не остановятся ни перед чем.

Взмах руки — брешь, еще взмах — еще брешь. Неси меня, ветер, неси! Ты единственный, кто не предал меня!

Кто, кто, кто же им помогает?!

«Боги, как я устал!»

Вцепились. Снова и снова… Ну нет, я просто так не дамся!

Рея! Рея!

Жуга сидел молча, не шевелясь, остекленевшим взором глядя перед собой. Камень на браслете бешено пульсировал.

Мертвое тело вздрогнуло.

Еще раз.

Еще.

Янко взвизгнул, и спешно полез рукою под рубаху, нащупывая крест.

С телом Зерги что-то происходило.

Кровь на досках запузырилась. Мышцы свело судорогой, сжались пальцы на руке. Голова двинулась вправо… влево… Струйка слюны, окрашенная розовым, сбежала изо рта. Кости сходились с леденящим душу скрежетом. Громко щелкнув, встал на место выбитый в драке сустав. Еще одна судорога — запахло грозой, и забилось сердце. Веки девушки дрогнули, а еще через миг бледные губы раскрылись, кашель выбил кровь из горла, и тяжкий, стонущий вдох всколыхнул неподвижную грудь.

Яльмар, отступивший в начале на шаг, подошел ближе и теперь, не веря своим глазам, смотрел на Зерги.

Она дышала! Резко, хрипя и содрогаясь, но — дышала! Дыхание ее становилось все ровнее и ровнее, и лишь теперь Жуга почувствовал, как непонятное нечто медленно и неохотно покидает его. Он вздохнул и опустил занемевшие руки.

Яльмар медленно повернулся к Жуге.

— Один и Фрея… — пробормотал он. — Ты и вправду великий ворлок!

— Это не я… — выдохнул Жуга. В глазах его был ужас.

Он встал, шатаясь, прислонился к мачте. Глянул на Зерги, на Яльмара, медленно согнул руку и осмотрел браслет.