Дмитрий Скирюк - Драконовы сны

— Яд, — медленно проговорил Жуга. Камень кроваво светился в отблесках каминного огня. — Яд и пламя… Ты его не надевал?

— Нет, — Вильям потряс головой. — Нет, нет!

Жуга поддел ножом красную искорку рубина, невозмутимо выломал камень из оправы и бросил колечко в огонь.

— Тебе поменьше надо распускать язык, — сказал он, мрачно наблюдая за тем, как пламя лижет жёлтый ободок. — Это слишком опасная игра. Если хочешь жить, то никому не говори, куда и с кем мы собираемся плыть. Понял?

— Понял, — потупился тот. — Только… Я хотел бы плыть с вами.

— Плыть с нами? — Жуга поднял бровь. — Тебе действительно этого хочется?

Тот поспешно закивал.

— Я могу заплатить.

— Ну что ж, — Жуга вздохнул, — наверное, придётся тебя взять. А то ведь ты такого наболтаешь… Так, яд, похоже, уже выгорел, — он снова огляделся, подцепил колечко кочергой и положил его на стол. — На, держи своё кольцо. Да погоди хватать, дурак, — оно ж горячее… В Англии продашь. Надо же тебе там будет на что-то жить первое время. Тил! Ты куда?

Тот обернулся на лестнице.

— Хочу взглянуть на доску.

Травник посмотрел на распростёртое на полу тело наёмника. Провёл рукой по волосам.

— Это уже ничего не изменит. После поглядим. Собирайся. К утру мы должны быть на корабле.

За сутки до отплытия Яльмар всё-таки нашёл ещё троих человек. Точнее, нашёл он одного, а двое других заявились сами — слухи по тавернам расходились быстро. Герхард Грюммер отрекомендовался как знакомый Гальберта. Медлительный, немногословный, с крупными руками и головой, он приглянулся Яльмару сразу. Клаус Лей из Аверкампа, косматый и носастый, похожий на страшноватое рыжее пугало, попался Яльмару в таверне, на глазах у викинга согнул монету пальцами и тут же был зачислен в экипаж. Насчёт него Яльмар сомневался, но выбирать уже не приходилось. Быстро разобравшись с этими двоими, Яльмар некоторое время молча рассматривал третьего — внушительного толстяка с огромной лысиной и маленькими глазками, явившегося вслед за Грюммером.

— Как тебя зовут? — спросил он наконец.

— Винцент, — ответил тот. Голос был самым обычным. — Винцент ван Хейден.

— Плыть, значит, хочешь, — задумчиво проговорил варяг. — А грести умеешь?

Вместо ответа тот поднял ладони. Корявые валики мозолей говорили сами за себя.

— Неплохо, — Яльмар крякнул. — Ладно. С кем ходил?

— С Хёвдигом Собакой. С Ториром Бальдурссоном. С Карлом Хитрым.

— Знаю их. Чего ж ты в таком разе на берегу сидишь?

— Пожрать люблю, — он похлопал себя по брюху.

— Да, это верно, это — причина… Хм! Дракона не испугаешься?

— Чего мне их бояться? — пожал плечами тот.

— Ну что ж, пожалуй, я тебя беру.

Ушедшие от Яльмара моряки быстро разнесли сплетни о драконе по окрестным кабакам. Любопытные горожане некоторое время ошивались возле пирса, но постепенно им это надоело. В итоге только двое или трое видели, как возок с драконом в деревянном ящике прибыл на корабль к четырём утра. Дракошка оказался далеко не так тяжёл, как можно было ожидать — четыре человека, не без помощи верёвок и упоминания его драконьей матери погрузили ящик на телегу. Явившись на корабль, Рик долго нюхал палубу и фыркал, пока в конце концов не расположился возле кормовой надстройки, едва не перекрыв собою весь проход. Бородатые, одетые в мохнатые штаны мореходы-северяне косились на него со странной смесью страха и восхищения в глазах. Особенно всех поразило, как свободно обращается с ним Тил. Два гнома пришли чуть позже и сошли на борт так уверенно и невозмутимо, будто всю жизнь плавали по морю, а к семи утра явилась Герта с небольшим дорожным сундучком, который принесла сама.

— Все в сборе? — Яльмар оглядел сидящих на скамьях мореплавателей. — Никого не забыли? — «Все! Все!» — нестройно отозвались голоса. — Тогда вёсла на воду! Отваливаем!

Он натянул рукавицы и встал за рулевое весло, но тут Золтан с пирса вдруг замахал ему здоровой рукой, привлекая внимание. Яльмар нахмурился.

— Ну что там ещё?

По причалу кто-то шёл. Неторопливо, но уверенно. Это был невысокий жилистый парень неопределённого возраста, с приплющенными к черепу ушами старого кулачного бойца и задорным взглядом голубых глаз. Одетый в чёрную кожаную куртку, он был бы довольно неприметным, если б не одна деталь — он был побрит наголо, то есть, был без бороды и без волос. В руке он держал топор. По мере его приближения лицо Яльмара вытягивалось всё больше и больше.

— Один и Фрея, — пробормотал он наконец. — Это что ещё за чучело?

Незнакомец замедлил шаги и остановился возле кнорра.

— Эхой, Яльмар! — он помахал топором. — Чего вытаращился? Не узнаёшь?

— Хельг! — рявкнул тот. — Глазам не верю. Ты ли это? Где твои волосы?

— Проиграл, — признался тот. Провёл ладонью по бритой макушке. — Вчистую проигрался. В пух и прах. Даже меч заложил. Говорят, ты снова набираешь народ. Возьмёшь меня обратно на своё корыто?

— Ещё чего! — тот гордо подбоченился, но стоявший рядом травник уже разглядел в глазах варяга весёлые искорки и понял, что вся их перепалка — не более, чем дружеские подначки. — Чего бы ради? Ты же сам ушёл.

— Ушёл, — кивнул согласно тот. — Да только услышал краем уха, будто с вами поплывёт дракон. Это правда?

— Правда, — вместо Яльмара ответил травник. — Телли! Покажи ему.

Тил наклонился. Рик с любопытством поднял голову и, оказавшись на одном уровне с Хельгом, заглянул ему в глаза. Тот отпрянул от неожиданности, но через мгновение уже приблизился заворожённо. Протянул руку.

— Клянусь той пропастью, откуда все мы вышли, — выдохнул он, — я никогда не видел ничего прекраснее… Яльмар! Я поплыву без платы.

Варяг расхохотался.

— Ладно. Ещё никто не смел назвать Яльмара Эльдьяурссона жадным! Прыгай, так и быть, пойдёшь как все. Всё веселей. И хватит трепаться — отлив провороним. Эй, Золтан! Бросай канат!

Хельг бросил на корабль мохнатый мешок, топор, и пружинисто спрыгнул сам. Нашарил меж скамеек свободное весло и ловко продвинул его в истёртое гнездо уключины. Поплевал на ладони.

— Давай!

Канат свился неровными кольцами. Моряк, стоявший рядом, подхватил его, ловким движением свернул в аккуратную бухту. Золтан помахал им с пирса, крикнул «Счастливо!» и остался стоять, провожая взглядом. В шорохе и скрипе вёсел корабль медленно стал отваливать от пристани.

— Вёсла! — рявкнул Яльмар, крепче сжимая руль, и топнул ногой. — Навались! Эхой!

Пятнадцать вёсел погрузились в воду. Стукнулись. Поймали ритм.

— Идём, — Яльмар неотрывно глядел на пирс.

Гертруда стояла у борта, напряжённая, как струна. Костяшки её пальцев побелели, губы что-то шептали беззвучно. Жуга напряг слух, но не услышал ничего — всё заглушал плеск волн. Вильям молчал, верхом усевшись на скамью. Два гнома оживлённо обсуждали что-то на своём наречии, подталкивая друг друга локтями и указывая на берег, совсем как дети. Невысокий ростом Орге то и дело подпрыгивал, кривил губы и всматривался в даль из-под ладони. Его спутник Ашедук был вышел и плотнее, с руками мощными как корни дуба, и необычно мелкими для гнома чертами лица, терявшимися в чёрной и курчавой бороде. При взгляде на него у травника всякий раз возникало подозрение, что Ашедук — наполовину человек. Возможно, так оно и было.