Дмитрий Скирюк - Драконовы сны

Лютня монотонно тренькала. Оба пели по принципу «Что вижу, о том и пою», для верности то и дело сверяясь с лежащим перед ними оригиналом. Рик благосклонно внимал происходящему и сонно жмурил глаза на огонь.

— За что, за что не трогать? — заинтересованно спросил Телли, уже перебравшийся к этому времени за стол.

— Э-э… — замялся Вильям, густо покраснев, — я тебе потом объясню.

Эльдон утробно захохотал, после чего они с бардом добавили ещё по одной и затянули полюбившийся куплет по второму разу. Орге с кружкой в обнимку сидел на краешке стола и косился на них с неодобрением.

— О какой вражде говорил Браги? — спросил его Жуга.

— Вражда? — вскинулся маленький гном. — Какая вражда?

Травник вспомнил, что в тот момент Орге был без чувств и взялся было объяснять, но гном прервал его:

— А, понял, понял. Эльдон из северных тангаров. Его предок Монсогнир и предводитель Светлых когда-то не смогли сторговаться о плате за работу. Обычная история, но в тот раз дело кончилось крупной сварой. Это долго рассказывать, но часть из них потом попала в рабство к эльфам, а часть пошла на них войной… — Орге поёжился, хлебнул из кружки и после паузы продолжил: — Большинство предпочли пойти на мировую, и тогда Монсогнир с отрядом преданных ему тангаров ушёл и закопался где-то в северных увалах. Они называли себя «Кархаз'д» — «Чёрные гномы», у них даже доспехи были воронёной стали. Их подкопы и набеги наводили ужас на эльфов. Они взорвали и разорили три эльфийских замка, затопили их горную цитадель в Аэглинберге… О том, что сделал Монсогнир, было сложено потом немало песен, как Чёрными гномами, так и другими.

— Да уж, есть чем гордиться… — хмыкнул Жуга.

Браги поднял голову. В глазах его была печаль.

— Ты не понимаешь, Лис, — сказал он. — Ситхи — хитрый и очень коварный народ, они причинили нам немало горя. Они охотились на нас, как на собак, сгоняли с насиженных земель… Не все, конечно, — поспешил добавить он, поймав взгляд Телли, — только несколько племён. Беда Монсогнира была в том, что поглощённые войной со Светлыми, тангары проморгали новую опасность — людей. Эльфы были хоть сильны, но малочисленны, а люди размножались как… — двараг замешкался, подыскивая сравнение, — как…

— А кто же начал свару?

— Да разве ж теперь вспомнишь…

— Напрасно ты обвиняешь во всём эльфов, — неожиданно сказал молчавший доселе Арнольд.

— Что ты хочешь сказать? — повернулся к нему Браги.

— У каждой битвы есть другая сторона. Историю пишут победители.

— А если победителей нет?

— Тогда — уцелевшие.

Устав от разговоров, с гудящей от выпитого пива головой, травник встал и вышел в коридор. Спускаться вниз не хотелось, и вот тогда-то Жуга и вспомнил про разрушенную драконом комнату. Здесь было холодно, но здесь был свежий воздух, темнота и тишина, и думалось гораздо лучше.

Дверь скрипнула, прерывая его размышления, и на пороге показался Тил.

— Жуга, ты здесь? — окликнул он.

— Здесь. Заходи и дверь прикрой, а то корчму выстудишь.

— Я это… — Тил поёжился. — Я поговорить. Можно?

Он смахнул снег со скамейки, передвинул её к стене и сел, подобрав ноги под себя. Помолчал, собираясь с мыслями.

— Они все говорят, что я… не человек, — сказал он. Травник видел, с каким трудом дались мальчишке эти слова, и потому не стал его перебивать, лишь кивнул, чтобы он продолжал. — Они сказали, что у них со мной вражда… Но почему… Я хочу сказать, ведь я же ничего такого не хотел.

— Какого чёрта ты полез в трубу?

— Да это… Вы же всё равно бы ничего мне не сказали, вот я и решил… Я уже так делал. А здесь и ступеньки есть в трубе. Я ж не думал, что будет так! Я… — он беспомощно повёл руками. Поднял взгляд. — Жуга, я ведь в самом деле ничего не знаю. Я правда из этих?.. Как это могло случиться?

В наступившей тишине неслышно падали снежинки. Тил молча ждал ответа. Жуга только теперь увидел, под каким нелепым углом согнуты колени у мальчишки — человек не просидел бы так и двух минут.

— Я не знаю, что тебе сказать, Тил, — проговорил он наконец. — Я тоже малость обалдел, когда узнал об этом… Может, после поговорим? Не подумай чего плохого, но Золтан прав — надо искать того, кто знает. Как доску ни верти, а разгребать-то всё придётся нам, хоть ты и расставлял фигурки.

— Но я же их не двигал! Честно, нет! Ты же видел — они сами…

— Видел, — Жуга вздохнул и положил ладонь мальчишке на плечо. — Не бери в голову, я верю тебе, но все эти вопросы без ответов… Хотя, теперь мне ясно, кто врал, а кого здесь не должно быть.

— О чём ты?

— Да так, о своём. Скажи мне лучше вот что — как Рик попал на крышу? Он всё-таки научился летать?

— Не, он летать не может. Я не знаю, как. Однажды я затащил его на крышу, и он, наверное, запомнил.

— А в город как пролез? Ты где его нашёл?

— Да говорю же, я его не находил!

Жуга взъерошил волосы рукой.

— Ты позвал его, и Рик пришёл тебя спасти. Наверное, Золтан прав, раз гномы тоже это говорят — ты ситха, Тил. Но только почему-то ничего не помнишь. Твоя память просыпается только когда становится уже совсем невмоготу. Вот в этой голове, — он ткнул мальчишку пальцем в лоб, — хранятся все ответы. Только их оттуда никак не достать. Ты должен заставить себя вспомнить. Я тут ничем помочь не могу. Пойдём-ка в комнату.

— Я не замёрз, — запротестовал Телли, — а там накурено.

— И всё-таки, лучше вернуться. Там Рик… и остальные.

— Ты не заходил к Норе?

— Нет. За ней присматривает Агата, а на неё и так сегодня свалилось слишком много. Яд и пламя, что за кошмарная ночь!

У двери в комнату Жуга остановился.

— Проклятое пиво… — он потёр ладонью лоб. — Знаешь, Телли, у меня такое чувство, будто я что-то упустил из виду. Что-то очень важное, какую-то мысль… — травник встряхнулся. — Ладно, пойдём. Может, завтра вспомню.

Казалось, никто не заметил их отсутствия. Бард и его новый приятель уже угомонились и уснули, привалившись к драконьему боку. Рядом с ними валялась на полу опустошённая бутыль. Орге что-то негромко втолковывал Арнольду. Жуга прислушался к их разговору.

— …конечно, так бывает, — говорил, кивая головой, маленький гном, — золото притягивет радугу, так же, как железо притягивает молнию. Там где её начало, там и клад.

— Да разве ж разберёшь, где у неё начало, где конец?

— А чё тут разбирать? Где золото, там и начало…

Жуга почувствовал, как кто-то тянет его за рубаху, обернулся и увидел Браги. В руках у дварага было две кружки, до краёв наполненные пивом, в усах и бороде желтели пятнышки горчицы.

— Лис, — с пьяной торжественностью объявил чернобородый гном, — я бы хотел с тобой выпить.