Сергней Ефанов - Следы на воде

— Жозе, а ты что скажешь? — спросил я её. — Это ведь несправедливо!

— Ну, если она сама не против, то почему мы должны что-то менять? — резонно проговорила Жозе.

— Жозе, но ты ведь каждый день у неё списываешь! Ты могла бы ей помочь, хотя бы из чувства благодарности!

— Вот ещё! Тебе надо, ты и помогай! — заявила она мне. — Она мне никогда не говорила, что её это не нравиться!

Я вздохнул и понял, что моя девушка такая же эгоистка как и все остальные.

— Значит больше никому до этого дела нет? — спросил я возмущённо.

— Да что ты так развозмущался? — недоумённо спросила меня Лу Лан. — Она что просила тебя за неё заступаться?

— Нет, не просила. Она вообще ничего не просит. Но это же неправильно!

— Смотрите, какой поборник справедливости нашелся! — язвительно произнес Ричард. — Может она тебе понравилась? И ты поэтому за неё вступился?

Я посмотрел на Ричарда и внутри меня поднялась злость.

— А что заступаться можно, только за того кто тебе нравится? — мрачно проговорил я. — Просто так нельзя?

— Пожалуйста, не спорьте! — сказала вдруг Селеста. — Мне совсем нетрудно убираться! Сергей, не надо из-за меня со всеми ссориться! Пожалуйста!

Я посмотрел на Селесту и понял, что её и саму это всё устраивает. Я снова вздохнул, а потом сказал:

— Сегодня я уберусь вместо тебя. Мне не трудно.

— Спасибо. — тихо сказала Селеста и мне показалось, что она слегка улыбнулась.

— Милый, пойдём выйдем, на пару слов. — ласково сказала мне Жозе.

Мы вышли в коридор и встали в нише у окна.

— Ну зачем тебе это надо! — повернувшись ко мне Жозе зло сверкнула глазами. — Тебе она что, правда нравится?

— Нет, конечно, — сказал я, — но это же несправедливо, что она одна за всех убирается!

— Ха! Да хватит тебе! Что ты всё заладил: «справедливо» — «несправедливо»! Жизнь вообще несправедлива! И если кто-то позволяет на себе ездить, это его личные проблемы, а не твои! Этим нужно пользоваться, а не требовать непонятно чего!

— Пользоваться? Так ты поэтому списываешь у Селесты, да?

— Да! Потому что она такая безотказная дура! Ну и что?

— Да ничего… — проговорил я грустно. — Ладно, пойду убираться.

— Да оставь ты это! Зачем оно тебе нужно? Селеста всё уберёт сама!

— Я дал слово, — сказал я спокойно и молча пошел в класс.

Всё время пока я убирался в классе я думал. Жозе предстала для меня в каком-то ином, странном свете. Я думал, что она благодарна Селесте за списанные домашние задания, но в её голосе я никакой благодарности не почувствовал, там было презрение и ничего больше, даже небольшого сочувствия не было.

А ведь и со мной она ведёт себя практически точно также, подумалось мне вдруг. «Да нет! Не может быть! Она ведь меня любит!» — сказал я сам себе. — «Ерунда это, с тобой она ведёт себя совсем по другому, ведь ты её парень!» А если бы я не был её парнем? Она бы тоже меня использовала? Эта мысль так и не давала мне покоя.

Я вернулся в свою комнату совершенно измученным своими мыслями. Жозе встретила меня с улыбкой, обняла меня и поцеловала так, как она это обычно делала. Я почему-то отметил, что она всегда делает это одинаково, как будто это ритуал какой-то.

Потом мы пошли обедать в ресторан и и мне вдруг подумалось, а почему она никогда не готовит? Я вспомнил, что практически всегда, когда мы ели в комнате, готовил только я. «Странно, может она просто готовить не умеет?» Когда мы вернулись, я спросил Жозе умеет ли она готовить и получил ответ, что готовить должны кухарки, а не господа! Позиция Жозе мне стала совершенно ясной.

После ужина мы снова отправились в клуб. Но мне было как-то совсем тоскливо и я сказал Жозе, что у меня болит голова, я жутко устал и пойду домой. Мне показалось, что она даже не очень расстроилась этому обстоятельству. Дома я лёг в кровать, и не мог заснуть ещё около часа, постоянно вспоминая, как ведёт себя Жозе в разных ситуациях.

Примерно с этого момента, я и стал от неё отдаляться. Если раньше я терпел все эти разговоры о шмотках, звёздах и высшей аристократии, то теперь мне стало совершенно противно. Я попытался перевести наши разговоры на какую-то другую тему, но как оказалось никаких общих тем для разговора у нас нет. Осознание этого погрузило меня в ещё большую депрессию и привело к вопросу: «А что же у нас вообще общего?»

Ответ на этот вопрос, я искал следующие несколько дней. Я перебрал практически всё чем мы занимались и ни нашел ничего кроме учёбы и секса. И то учёба интересовала Жозе постольку-поскольку и не больше.

В результате подобных размышлений, настроение моё было вовсе не радужным, а по большей части мрачным. И если раньше Жозе без труда удавалось мне его поднять, то теперь её жалкие потуги не вызывали у меня никакого энтузиазма. Мы даже сексом стали заниматься реже и без особой страсти.

Развязка наступила в субботу. Жозе, как обычно, встретила меня после работы и с большим энтузиазмом стала рассказывать, об очередном замечательном, эксклюзивном и прелестном платье, уже пятом или шестом по счёту, которое я ей купил. Мне совершенно не хотелось опять покупать ей очередную тряпку, так что я сказал:

— Милая, у тебя уже пять или шесть этих платьев! Может уже хватит?

Жозе посмотрела на меня, похоже что она почувствовала моё настроение, так что лицо её стало каким-то холодным и злым.

— Ты снова начинаешь? — ледяным тоном сказала она. — Я тебе уже говорила, что если ты не хочешь мне его купить, найдётся кому это сделать! Ты понял?

— Ну вот пусть этот кто-то тебе его и купит! — сказал я, с облегчением. Я почувствовал, что с меня как будто упала какая-то ужасно тяжелая ноша.

— Да? Ну как хочешь! Не пожалей потом!! — рявкнула Жозе и развернувшись зашагала прочь.

Я посмотрел ей в след и подумал, что наконец-то всё это разрешилось. И какое же это счастье. Я тоже развернулся и пошел в противоположную сторону.

Три дня после этого мы с ней не разговаривали, полностью игнорируя друг друга. А на третий день Жозе стала на моих глазах открыто флиртовать с Ричардом. Мне стало смешно. За эти три дня я полностью осознал каким же я был идиотом, так что меня её потуги вовсе не трогали. А вот Пилар восприняла всё совершено всерьёз и закатила Жозе дикий скандал. У них с Ричардом дела шли как-то странно, они то обнимались друг с дружкой, то ругались аж до хрипоты, не разговаривая после этого день или два. Мне было не до разборов чужих проблем, так что я во всё это особо не вникал.

В конце-концов, когда Жозе поняла, что я её совершенно не ревную, она решила дать задний ход. Вечером, когда я уже ложился спать, она объявилась у меня на пороге.

— Я подумала, и решила тебя простить, — заявила мне она.

— Да? С чего бы это? — спросил я её язвительно.