Диана Чауш - Овермун

Теперь говоришь вздор... Думаешь, что мне жалко поделиться секретом долголетия с тобой, с ними? Жалко? Да ведь бессмертие - это проклятие, а не дар свыше! Пойми, Шимрон, проклятие... Нет в нем секрета. Человек живет, пока ему есть за что жить. Жить дольше - это уже существовать в старой, никчемной оболочке... Существовать. Иначе быть не может. Так и овермунцы: живем, пока есть, ради чего. Империя - наш смысл жизни, а ее постоянно нарушающаяся безопасность - стимул быть в ней долго, очень долго... Потому как у каждого из нас есть... была цель.

Говоришь, я живу несравненно дольше их... Это правда. Но я знаю, зачем. В отличие от многих смертных, я знаю, почему здесь. Моя судьба полна того, чем не может быть наполнена судьба человека. Все, что произошло сегодня - тому доказательство. У меня была цель... Я ее утратила. Смысла существовать дольше теперь нет... Я приму смерть, я тебя не боюсь.

Наместник Акиллера стал буквально звереть от ее слов.

- Довольно же! Мне надоели твои рассуждения! - закричал он в ярости. - Я даю тебе последний шанс выжить. Ответь, ты будешь моей?! Да или нет?

- Нет!

То, что случилось дальше, Шимрон предвидеть не смог. Велитта вдруг махнула рукой наотмашь, и из ее ладони вырвался блестящий разряд молнии. Так как на ее глазах была повязка, воительница все еще не знала, сумела ли она попасть. Однако громкий крик противника был тому красноречивым доказательством.

Шимрон держался руками за искалеченное лицо: молния, столкнувшись с его постоянной мощной защитой, лишь оставила косой ожог во все лицо, хотя последствия могли быть и смертельными. Но в тот же миг он потерял управление над всеми энергетическими нитями в зале. Аден ощутила освобождение рукам и ногам, поднялась с трона, шатаясь на непрочных шагах.

Пока Шимрон кричал и сжимал руками лицо, Велитта безуспешно попыталась защититься от напавших на нее темных.

Царевна в то же время склонилась над мертвым телом полковника Вальдара. "Любимый, прости меня!" - прошептала она, обняв холодную шею воина. Ей больше всего на свете хотелось вновь услышать так полюбившийся голос, ощутить тепло кожи того самого, кому была отдана душой.

Тем временем чудовищам удалось схватить воительницу. Они бы разорвали ее на части, если б не повелительный возглас Шимрона:

- Нет, оставьте, я сам!

Ее оставили.

- Отойдите!

Они отошли.

- Все равно ты будешь моей когда-нибудь! - яростно вскричал он, открыв лицо с уродливой раной. - Умри, Велитта, смертью, достойной царя!

Угнетатель нашел новое убежище где-то в ее животе, и Велитта без сил опустилась на колени. Она ощущала, как кровь поглощается этим ужасным жалом... Ее дрожащие руки коснулись обжигающе холодной рукояти, но не имели сил изъять его. Каждое прикосновение к нему лишь приближало неминуемое.

Шимрон, теперь уже бесстрастно, глядел на единственную женщину, которую хотел по-настоящему любить. Она лежала перед ним в побелевшей форме воина, с бесчувственным лицом и закрытыми глазами. Ее мраморная кожа показалась в последний раз прекрасней обычного, оттененная темными волосами... Золотые нити ее овермунского плаща отпустили темно-синюю ткань. Флаг империи, обагренный кровью и овеянный пеплом, был поднят самим предводителем темных.

- Столько смертей... - зашептал Шимрон как будто в лихорадке. - Отец, брат... Горожане, овермунцы... Теперь и она! Она!!! Все они - цена моей власти... Ты слышишь, Зелиал?! Я заплатил ее! - он воздел к видневшимся из-за разрушенного потолка небесам руки с флагом. - Теперь Овермун мой! Мой! Мой!

- Наш! - зашипело что-то вокруг.

Шимрон замер, ощутив какие-то потоки сил...

В зале завихрилась черная воронка, стены задрожали. Подсвеченная молниями, воронка восклицала:

- Я, Дэлион, Ракшаса, твой хозяин, теперь заполучил все! - громовой смех леденил остатки души Шимрона.

- Но ты ведь обещал власть мне! - воскликнул повелитель темных. - Дэлион! Твое время еще не настало!

- Я не буду ждать конца года, чтобы воплотить в жизнь свои желания! Ты хотел власти, и ты правил, не так ли?

- Три дня?.. - прошептал в ужасе Шимрон. - Ты дал мне три дня?..

- Ха-ха-ха! Не бойся, сын мой! Ты будешь править и дальше. Под моим началом, ведь я без тебя ничто... Объединимся же!

Воронка затянулась так же быстро, как и появилась. На ее месте оказалась абсолютно черная фигура, плотно укрытая какими-то невесомыми покрывалами, вихрившимися, как сгустки дыма.

- Объединимся! - повторил Ракшаса, протягивая ему руку. - И тогда мы вместе будем править этими двумя мирами! Иди же ко мне, сын мой, отдай мне свою плоть!..

- Не бывать тому! - воскликнул внезапно кто-то.

Шимрон, желая обернуться, не успел ступить и шагу. Острое лезвие меча пронзило его, и он застыл на месте. Крайне удивленный, он чуть приоткрыл рот. Ему уже было больно.

- Нет! - вскричало эхо. - Нет! Наследница! Почему она еще не мертва?!

- Получи, Шимрон, то, к чему стремились все мои друзья, - прошептала ему на ухо ожесточенная царевна. - Получи по праву... презренный наместник, убийца царей!

Повелитель темных больше не мог ответить ей. Его губы только бесшумно размыкались. Когда меч покинул свою недолгую обитель, у мужчины подкосились ноги, и он упал навзничь. Алое пятно отходило от его одежд. Адеинен с трудом держала в одной руке меч полковника Вальдара, которым привела в исполнение приговор Шимрону.

Наследница рода Акиллеров сумела отомстить, совершив то, чего никогда бы не смогла совершить прежде - убить.

- Адеинен Акиллер, это ты? - зашипело эхо. - Да... Я тебя чувствую. Твоя энергия не сравнится ни с какой другой... Так похоже на твою мать. Да... Знаешь ли ты мое имя и то, чем являюсь я?

- Знаю, - ответила девушка.

- Конечно, ты не можешь не знать обо мне... Знаешь ли ты, какова цель моего пребывания здесь?

- Знаю!

- Да, тебе предрекли это. Прими же судьбу, умри! - зашипело эхо, и невидимая сила подняла Адеинен вверх над землей. - Никто не может защитить тебя!

Какая-то рука сжала ее горло.

Меч полковника Вальдара со звоном упал на пол... На его идеально отточенном лезвии сверкала ярко-красная кровь. Она не испарилась ни через минуту, ни через две. Она принадлежала человеку, а не темному. Сын Тьмы был одним из тех, кем хотел повелевать. Что свойственно.

Сделав свое страшное дело, воплощение Тьмы вновь превратилось в воронку. Черная, подсвеченная молниями пропасть стала уменьшаться, пока не исчезла.

Это все, что сумел сделать Ракшаса, пребывая на земле.

Центр Овермуна, предместья Калиатры

Небольшой отряд конников осторожно продвигался по дороге, ведущей в столицу. Лошади бодро рысили по сухой, залитой солнцем земле, потрясая гривами и хвостами. Всадники о чем-то говорили, насвистывали знакомые песенки. Их смуглые лица были озарены улыбками и веселы...