Александр Копылов - Адд, за дело!

Я толкнул дверь и поприветствовал лениво развалившегося на стуле у входа вышибалу Рокуса. Он здесь сидел только потому, что так было принято: в каждой таверне должен был быть тот, кто способен пресечь возможные беспорядки в самом начале, не давая им разгореться и нанести ущерб хозяину таверны и общественному спокойствию. На самом деле у Рокуса было мало работы ("Приют странника" был на удивление довольно тихим местечком), что не мешало ему являться одним из лучших в своем деле. Сорокалетний бывший вояка, он не утратил своих навыков вне казармы, при нем даже бесшабашные уличные хулиганы не решались на свои не слишком законные проделки, а подвыпившие прощелыги непонятного рода деятельности и с не внушающими доверия физиономиями вели себя тише воды.

Я поздоровался с хозяином, Добрым Картом, высоким седеющим человеком с прищуренными, но подмечающими любую мелочь глазами. Он как обычно находился за стойкой, усердно протирая и без того чистые кружки перекинутым через плечо полотенцем, всегда белоснежным. У меня, как и у любого завсегдатая этого заведения, было свое излюбленное место - недалеко от окна, откуда хорошо просматривалась улица и где легко было наблюдать за всеми сидящими в таверне посетителями; там-то я и уселся. Были здесь и небольшие отдельные помещения, где тебя никто не видел и не слышал, но я пока не испытывал особого желания там сидеть.

Не успел табурет скрипнуть под моим весом, как ко мне уже приближалась здешняя официантка Аннель - хорошо быть завсегдатаем. Миловидная, стройная девушка, она переставала быть милой с теми, кто вел себя с ней, мягко говоря, неучтиво, а поскольку Рокус научил ее, что надо делать в этом случае с подобными типами, последние быстро перевелись. На добродушные подшучивания она не обижалась, только улыбалась в ответ, и многие постоянные клиенты специально шутили, лишь бы увидеть эту улыбку - надо сказать, очень приятную и завораживающую.

- Как обычно? - спросила она, искренне радуясь моему визиту. Я кивнул. Она тут же отправилась на кухню, понимая, что поболтать можно и потом, после обеда. Я положил локти на стол и стал дожидаться заказанных блюд - они стоили впустую потраченного времени. Всей кухней здесь заведовал настоящий гений кулинарии, ни разу не удостоившийся критики со стороны взыскательных посетителей. Звали его Толстый Гош, совершенно неясно почему, - он был долговязым, худощавым человеком. Объяснением этому, вероятно служило расхожее заблуждение об обязательной упитанности любого повара и, даже увидев здешнего мастера-кулинара, всякий продолжал называть его неподходящим прозвищем - просто в силу привычки.

У меня так и не возник шанс умереть голодной смертью - скорость обслуживания клиентов, особенно постоянных, в "Приюте" всегда была на высоте. Поднос с тарелками возник передо мной, Аннель пожелала мне приятного аппетита и ушла, оставив меня наедине с еще горячими, вкусно пахнущими блюдами. Я не позволил еде долго дразнить меня своими ароматами и принялся за уничтожение телячьей вырезки с грибным соусом в обрамлении рассыпчатых кусочков жареного картофеля.

Я еще расправлялся с вырезкой, когда в таверне появился еще один посетитель. Судя по тому, как спокойно отнесся к его появлению хозяин, это тоже был один из завсегдатаев. Довольно странно - постоянные посетители обычно хорошо знают друг друга, а его я видел впервые. Этот неизвестный огляделся в поисках подходящего места, и не нашел ничего лучше, как направиться прямиком к моему столу.

По крайней мере, род его деятельности не стал для меня загадкой - типичный жалостных дел мастер, на порядком изношенной куртке виднелся непременный знак его Союза - маленькая жестяная кружка, приколотая к воротнику. Обветренное лицо незнакомца ничего не выражало.

- Не возражаешь, если я здесь усядусь? - спросил он меня. Я в ответ пожал плечами, мол, садись, если хочется. Профессиональный нищий посмотрел на стол, одобрил мой заказ и попросил тоже самое. Ему также не пришлось долго маяться ожиданием.

Некоторое время мы ели молча, а покончив с едой, единодушно взялись за кружки с сорвом, слабоалкогольным фруктовым вином. Нищий хитро посмотрел на меня и сказал:

- Что-то я тебя здесь раньше не видел, а ведь ты, очевидно, сюда часто заглядываешь.

- То же самое можно сказать и о тебе, - буркнул в ответ я.

- Ну раз мы так с тобой похожи, нам просто необходимо познакомиться. Все зовут меня Йесом, а ты ...

- Ян Майлос. - Я вопросительно посмотрел на нищего. Чего ему от меня надо?

- А это не ты ли недавно сменил профессию и устроился на работу в АДД? - Йес вроде спрашивал, но так, словно уже знал ответ. - Если так, то поздравляю с первым успешным делом.

Я с подозрением уставился на него - откуда он все это узнал? Нищий, довольный произведенным эффектом, лениво прихлебывал сорв, лукаво поглядывая на меня.

- Все так, но зачем ты мне это говоришь?

Йес не спешил с ответом, глядя на меня поверх кружки с сорвом.

- К тому, что в честь своего дебюта ты вполне мог бы угостить хорошего приятеля обедом, - наконец сказал он.

- Это ты, что ли, тот самый приятель? - недоверчиво хмыкнул я.

- Ну да, странно, что ты не догадался сразу, - спокойно ответил нищий.

- Оставим пока все эти догадки, скажи лучше, откуда ты так много обо мне знаешь?

- Почему бы мне не знать кое-что о делах моих хороших приятелей, - ухмыльнулся нищий, - ведь я брожу по всему в городу в поисках добрых людей, готовых хоть чем-нибудь помочь лишенному всех средств к существованию человеку.

- И как, много нашел таких добродетельных? - поинтересовался я.

- Увы, не так много, как хотелось бы, - печально произнес Йес. ?- К счастью, всегда находятся приятели, которые не дают окончательно пропасть несчастному.

Разговор становился все более и более интересным. Мой собеседник не так-то прост, как кажется. Обычно все нищие имеют постоянные места для сбора подаяния, закрепленные за ними старшиной Союза. Очень мало кто из их братии может самостоятельно выискивать доброхотов, и это небольшое число привилегированных обладает немалой властью в среде разных попрошаек (а то и за ее пределами), порой куда большей, чем та, которая есть у старшины их Союза. Такие люди, кроме того, были и самыми информированными в городе, поговаривали, что глава Тайной Службы и тот не чурается их общества, не зря никто не решался их задевать, даже городская стража к ним не цеплялась. Знакомство с человеком из этого узкого круга могло оказаться чрезвычайно полезным. И такой человек сидел напротив меня.

Йес видел по моим глазам, что я понял, кто он таков на самом деле.

- Надеюсь, приятель, ты тоже не желаешь видеть, как твой друг погибает от голода? - продолжал он говорить все тем же печальным тоном.