Алан Фостер - Пожиратели света и тьмы

Как только меч коснулся земли, он подпрыгнул, и вновь его лезвие оказалось направленным в небо. Все окружающие не сводили полных ужаса и изумления глаз с чудесного оружия. Меч всплыл в воздух и завис на уровне человеческой груди. По-прежнему окруженный великолепным ореолом, меч сам по себе поворачивался, пока острие не оказалось направлено прямо на растущий в небе шар.

Его свечение уже полностью овладело потемневшим на глазах темно-синим небом, затмило солнце. Пышный сияющий хвост казался гигантским росчерком искрящегося света. На лицах старейшин и вождей, воинов из охраны, а также сбежавшихся к шатру поглазеть на небывалое зрелище солдат ясно читались признаки начинавшейся паники.

— Что это, южанин? — Капли коричневого пота начали стекать по лбу благородного Аграта. — Луна по-прежнему на месте, значит, это не луна. Что происходит?

Эхомба между тем внимательно изучал возникшее в небе явление.

— Не знаю. Откуда простому пастуху знать такие вещи? — Затем он бросил равнодушный взгляд на высокопоставленного членггуу и добавил: — За ответом следует обратиться к выжившей из ума старой шлюхе из Наумкиба.

По небу дробно рассыпались далекие громовые раскаты. Но не затихли, как обычно, а продолжали звучать, несмотря на отсутствие грозовых облаков. Солдаты по одному стали выскакивать из рядов и бежать, не разбирая куда. Их командиры стояли с такими лицами, словно готовы были последовать за подчиненными.

Постепенно громовые раскаты нарастили громкость до оглушающего, пронзительного рева, будто само небо пришло в движение. Тем временем висящий в воздухе меч продолжал излучать голубовато-серое сияние; правда, теперь оно скорее было серым, чем голубым. Эхомба с нескрываемым интересом посматривал на оружие — ему было любопытно, каким образом темнота может светиться.

Спустя несколько минут среди воинов-членггуу началась паника. Лагерь пришел в движение. Там и тут падали палатки, воины на бегу опрокидывали котлы, висевшие над кострами… Вскоре по всему периметру запылали пожары, темные дымные столбы потянулись в небо. Местами начали возникать схватки — солдаты дрались, царапали друг друга. Глухой, исполненный ужаса вой поднялся над лагерем — членггуу вопили с такой силой, что их голоса перекрывали гром в небесах.

Глядя, как безумие все более и более охватывает лагерь, Эхомба задался вопросом, что же теперь творится у квиппов. Не в силах остановить запущенный Агратом механизм возмездия, пастух мог только надеяться, что тысячи и тысячи беженцев окажутся куда более стойкими к виду небесного чуда.

— Сделай что-нибудь! — Трясущийся от страха Аграт теперь мало чем отличался от своих солдат. — Заставь это убраться! — Вождь трясущимся пальцем ткнул в небо.

— Освободи меня.

— Да-да, обязательно. Немедленно! Тем же узким ножом, который он все еще держал в руке, Аграт разрезал веревки.

— Давай же!

— Попытаюсь, — ответил Эхомба.

Не обращая внимания на дикие вопли обезумевших солдат, он не спеша, потирая запястья, направился к сияющему мечу. Рукоять была холодна, но, оказавшись в руке, стала быстро теплеть. Или, может, от приближающегося огненного шара раскалился сам воздух?

Этиоль повернулся к перепуганному Аграту. Два товарища благородного вождя успели спрятаться в шатре, словно разукрашенное передвижное сооружение могло защитить их от надвигающейся беды. Эхомба положил на рукоять и левую руку, расположив ее ниже правой, затем неожиданно резко взмахнул мечом — как бы прочертил в воздухе невидимую дугу.

Выражение лица Аграта не изменилось даже в то мгновение, когда его голова, скатившаяся с плеч, упала на землю. Обрубок подпрыгнул два раза и остановился возле ступенек, ведущих в шатер, — уткнулся лицом в грязь.

Огромного роста охранники, стоявшие у входа и не поддавшиеся общей панике, выхватили оружие и бросились на Эхомбу. Тот совершил какой-то странный пируэт, более напоминавший танцевальное движение, и грациозно, в прыжке, взмахнул мечом. Этого оказалось достаточно: оба стражника тут же присоединились к бегущим товарищам.

Симна сзади толкнул пастуха.

— Освободи меня, брат! Надо поскорее убираться отсюда!

Тот быстро перерезал веревки.

Почувствовав прикосновение лезвия, северянин поежился и передернул плечами.

— Клянусь гонадами Голонтая, да оно холодное как лед! Как ты только терпишь? — спросил он Эхомбу, кивнув на меч и быстро-быстро потирая запястья.

Эхомба бросился в шатер.

— Зимой по ночам у нас в Наумкибе бывает еще холоднее!

— Холоднее, говоришь? — совсем по-волчьи оскалился Симна, вбегая за товарищем в шатер. — Не холодом же ты напугал этих узкоглазых ублюдков!

На лицах вождей читался откровенный ужас. Если бы не их ополоумевшие глаза, сама картина выглядела довольно комично — двое богато одетых членггуу, заметив Эхомбу и Симну, сразу бросились под стол. В другом углу сидели четыре старика — глаза их были закрыты, губы двигались. Они что-то беззвучно повторяли про себя, наверное, какие-нибудь мантры, с помощью которых готовились к неизбежной смерти. Поблизости тщетно сражался со стальной сеткой Алита.

— Лежи спокойно! — рявкнул Эхомба и взмахнул мечом. Симна не мог оторвать взора от клинка, с легкостью рассекавшего проволоку. Эхомба резал сегмент за сегментом, пока исполинский кот не просунул в образовавшуюся брешь одну лапу, затем другую. Наконец зверь выбрался на волю и тут же с невыразимым наслаждением на морде начал потягиваться.

— Кончай потягушки! — закричал заметно повеселевший и насквозь пропитавшийся злобой Симна. За эти секунды он успел сгрести со стола все оружие. Никто из благородных членггуу даже не попытался его остановить. — Пора сматываться! Небо рушится на землю!

— О чем болтает эта безволосая обезьяна? — равнодушно поинтересовался Алита, обращаясь к пастуху, схватившему свои пожитки и оружие.

— Сам увидишь! — ответил Эхомба.

Запыхавшиеся путешественники бросились наутек. При этом каждый из них то и дело бросал взгляды на стремительно опускавшееся небесное тело. Оно только внутри было твердым, от этого ядра регулярно отваливались пылающие образования, состоявшие из смеси перегретых газов и пара. Эти яркие шары, распустив хвосты, в свою очередь, рассыпались на более мелкие осколки. Само твердое раскаленное ядро было не очень велико. У Эхомбы не было времени, чтобы детально изучить это необыкновенное явление, так как падающий ужас уже был совсем близко от земли.

По-прежнему вокруг стоял невообразимый шум — смесь небесного грома с воплями совершенно потерявших головы членггуу. Впечатление было такое, словно миллион банши собрались у Стены и предрекают всем гибель.