Алан Фостер - Триумф душ

— Что это за место, отец?

— Отсюда вышли наумкибы, Даки. — Эхомба поднял руки и резко обвел вокруг, указывая на расстилавшуюся перед ними картину. — Никто уже не может сказать, сколько лет прошло с тех пор, когда наши предки обустроили эту пещеру. Здесь они по крупицам собирали бессчетные знания и несметные богатства.

Подросток удивленно спросил:

— Что случилось потом?

Отец похлопал его по плечу:

— Когда кому-то начинает казаться, что ему уже не в чем больше совершенствоваться, его одолевает скука. От скуки наумкибы начали покидать родную пещеру. По одному, по двое, по трое, группами, а то и целыми семьями они разбредались по миру. В конце концов они смешались с другими людьми, стали похожи на них. Осталось только несколько человек.

— Мы? — догадался подросток. — Наша деревня?

— Да. Вот почему тебе необходимо помнить о великой ответственности. О наследстве, Даки, следует заботиться! Нам нет нужды использовать знания предков в повседневных делах или распространять их. Их надо просто беречь.

Эхомба двинулся вперед.

— Пойдем, я покажу тебе наш город.

До вечера они бродили между заброшенных башен, побывали в гигантской библиотеке. Весь день провели среди знаний. Даки с изумлением глядел на стены из чистого золота, на посуду из драгоценных камней, которой пользовались когда-то исчезнувшие обитатели пещеры. Все так и было брошено на кухнях… Отец и сын вместе листали страницы древних томов, огромные переплеты которых были вырезаны из целых рубинов. Этиоль объяснил, что причина не в красоте, а в долговечности этого материала. Они посетили обсерваторию, где телескопы все еще были направлены на специально проделанные широкие трещины в каменном своде. На потолке, вписанном в совершенный по форме купол, можно было различить карту звездного неба, выложенную из самоцветов всех возможных пород.

Даки, увлеченный невиданным зрелищем, не хотел покидать этот город, но Эхомба был настойчив.

— Твоя мать рассердится, если мы опоздаем к ужину, — напомнил он сыну.

Они отправились в обратный путь.

Когда они поднимались по широким мраморным лестницам, украшенным агатами и искрящимся солнечным камнем, подросток спросил:

— Отец, ты здесь нашел ответы на все вопросы?

— Нет, Даки. Здесь у меня возникло еще больше вопросов, чем было. Обещаю, когда ты станешь немного старше, мы вернемся сюда. Так поступали все наумкибы. Вот тогда, хочешь ты того или не хочешь, у тебя тоже появятся вопросы.

Подросток некоторое время обдумывал отцовские слова. Потом очень серьезно кивнул.

— У этого места есть какое-то особое название? — поинтересовался он. — Или оно просто называется Наумкиб?

— Мы сами зовем его Наумкибом. Но вообще этот древний город, средоточие знаний, называется Дамура-сесе.

К этому времени они почти добрались до входа в туннель, ведущего на поверхность. Эхомба проголодался. Миранья, должно быть, уже приготовила ужин…

— Весь остальной мир знает только легенды и слухи о нем. Мы же бережем его и охраняем.

Даки взял один из оставленных у входа в туннель факелов.

— Это часть нашего наследства?

— Да, сынок. Часть нашего наследства. Маленький секрет наумкибов.

— Но ведь не единственный? — вымолвил мальчик, проявляя мудрость, которая издревле была присуща их семье.

— Да, сынок. Не единственный.

Этиоль Эхомба был человек слова и вернулся к ужину — вернулся с сыном из воспетого в легендах затерянного города, чьи сокровища заключались не в накопленных знаниях. Он вернулся в скромную хижину у моря, где поклялся своему другу Симне ибн Синду, что если он и является колдуном, то не более, чем любой житель его деревни, будь он пастух или дровосек, кузнец или кожемяка.

птица отряда куриных, ведёт древесный образ жизни, летает очень мало