Ричард Кнаак - Право по рождению

Люцион снова сделал шаг по направлению к нему, и тем самым выдал, что у него, как и у сестры, копыта на ногах. Ладони, правда, были другими: на каждой было более пяти пальцев, а когти напоминали барсучьи, но источали жидкость, которая наверняка была ядом.

Что касается лица, то только глаза были идентичными. Люцион, который разыгрывал красивого учёного священника, был чудовищем, чья голова больше всего напоминала жабью. Его рот был шире лба, и многие ряды зубов ждали Ульдиссиана. У брата Лилит не было носа и даже ноздрей, и подбородок так остро торчал посередине, что Ульдиссиан почти мог представить, что он используется в качестве оружия.

— Ну что? — проскрежетал демон и расплылся в улыбке в буквальном смысле до ушей… Последние были длинными и широкими, словно предназначались существу, даже крупнейшему, чем он. — Подойди, Ульдиссиан уль-Диомед… Я дам тебе благословление, будь уверен…

Но, хотя Люцион и был устрашающего вида, он больше не вселял страха в мужчину перед ним. Только ненависть почувствовал Ульдиссиан, ненависть от того, что подобному отродью позволялось существовать в его мире столь долго, что он успел очернить его. Несомненно, это неправильно — что такие, как Люцион, разгуливают по санктуарийским — да, так называется мир — землям…

— Так дай же его мне, — потребовал он от демона. — Дай его мне.

Почти в тот же миг Ульдиссиан почувствовал клокотание у себя в желудке, словно орган хотел выскочить наружу. Такое же ощущение затронуло лёгкие, а затем и сердце. Он не сомневался, что, если он позволит, то они все вырвутся из него.

Он подумал, а знает ли Люцион, какие ощущения вызывает заклинание. Может ли демон почувствовать то же самое?

И, словно его мысли сразу претворялись в действие, он увидел, что Люцион вдруг схватился за грудь. Демон казался оторопелым. В его встревоженном взгляде читалась боль.

Он уставился на человека. Бурность в теле Ульдиссиана прекратилась. В то же время пришёл в себя и Люцион.

— Маленькие проделки для маленьких существ… — зашипел демон.

Не видя причин отвечать, Ульдиссиан подошёл ещё ближе. Он не знал, что собирается делать, но было ясно, что нужно действовать, и действовать быстро.

Любопытное дело, но чем меньшее расстояние оставалось между ними, тем меньшей угрозой представлялся ему Люцион. Ульдиссиан чувствовал поток силы, прибавляемый к его собственному и исходящий, как он знал, от партанцев и Серентии. Они не только продолжали верить в него на протяжении всего этого, но как никогда были уверены, что он — тот, кем они всегда считали его.

Понимая и чувствуя благодарность за это, Ульдиссиан устремился на своего жуткого врага. Всё, что он делал сейчас, он делал ни в коей мере не для себя; он заботился лишь о тех, кто следовал за ним.

Его отважная атака ошеломила демона, но всего лишь на секунду. Когда они столкнулись, хвосты Люциона метнулись вперёд, как скорпионьи. Они били Ульдиссиана в спину — в первую очередь в хребет — снова и снова, погружаясь вглубь его тела. Но каждый раз их отталкивало назад, и раны немедленно затягивались. Ульдиссиан чувствовал некоторое неудобство и не более того.

Он ухитрился схватить один хвост и, несмотря на то, что шипы впились ему в ладонь, оторвать его. Демон издал вопль, в котором смешались ярость и боль. Ульдиссиан с презрением отбросил в сторону придаток и потянулся за другим. Однако Люцион отдёрнул их — без сомнения, чтобы использовать тогда, когда уменьшится опасность их потерять.

— Ну и как она тебе, моя сестрица? — прошептал главный демон, когда они снова сцепились друг с другом. — Правда, она — всё, о чём ты мечтал? Кого ты всегда хотел? Все хотят Лилит, знаешь ли. Кроме тебя у неё столько любовников, но любила она только одного… О, нет, не тебя.

Ульдиссиан позволил Люциону говорить. Боль от ложной любви Лилит всё ещё больно колола, но не настолько сильно, чтобы помешать ему сделать то, что он должен был сделать. Его заботило только то, как остановить своего жуткого врага.

— Она любила только раз, да… И звали его Инарием! Припоминаешь? Бормотала ли она это имя в кровати, когда ты был с ней? Лучше склониться передо мной, человек, чем перед ним ! Уж он не будет так вежлив! Нет, совсем не будет… Ты будешь как ничто для него, просто ничто!

Ничто… Снова это слово. Всегда Ульдиссиан будет ничем для этих созданий, как все люди были ничем для них.

«Хватит, — вдруг подумал он. — Я… Мы… Больше не будем ничем для таких, как он!»

— Я… Не… Склонюсь ни перед кем! — ответствовал Ульдиссиан. Он схватил демона за горло. Что он ни должен сделать, делать это нужно сейчас. Чем дольше они сражаются, тем вероятнее, что Люцион найдёт какую-нибудь слабину, которую сможет использовать. — И уж тем более не перед тем, кто ничто для меня! — слова Лилит пришли внезапно, только теперь он увидел их наоборот. Он не был ничем; ничем были она и такие, как её брат. — Ты — ничто , Люцион, и большим ты быть не заслуживаешь!

Демон снова начал смеяться, но смех превратился в страшное удушье. Люцион схватился за руку, сжимающую его горло, но не потому, что Ульдиссиан сильно сдавил. Вообще-то, человек взялся лишь с силой, достаточной, чтобы удержать противника на месте. Всепоглощающее чувство захлестнуло Ульдиссиана — жажда увидеть, как его слова претворятся в жизнь.

— Ничто, Люцион… Ничто!

Ульдиссиан заморгал. Бледный налёт покрыл демона. Резкие цвета его тела стали ослабевать, словно оно выцветало. Хвосты Люциона резко возобновили свои неистовые нападки, но теперь они даже не пронзали кожу человека. Вообще-то, несмотря на все свои усилия, хвосты ощущались, как лёгкое дуновение ветра… А вскоре и вообще — никак.

А потом Ульдиссиан заметил, что может видеть участок джунглей сквозь демона. Это побудило его поднажать. Он не обращал никакого внимания на отчаянно скребущие когти Люциона, которые досаждали теперь не более чем укусы комара.

— Берегись, Ульдиссиан уль-Диомед! — в конце концов закричал демон. — Она не закончила с тобой! Моя сестра не оставляет игрушку, пока не разделается с ней! Но я знаю её методы! Я могу помочь тебе! Я могу быть твоим проводником! Я буду кланяться тебе, называть тебя «хозяин»! Только послушай…

— Я не слышу ничего кроме криков обитателей джунглей, — ответил Ульдиссиан, качая головой. — И шёпота ветра, который уже стихает. Больше ничего.

Рот Люциона двигался, но ни звука не исходило из него. Под пальцами Ульдиссиана чешуя уступила место воздуху. Демон теперь был прозрачен. На его лице повисла безобразная маска страха, ибо он понимал и одновременно не понимал, что происходит. То, что делал Ульдиссиан, было не под силу любому человеку… Но не нефалему.