Сергей Радин - Пойманные сном

- В полицию! - ехидно поправил Дормидонт Силыч.

Бывший агент поморщился и нехотя согласился:

- Да, в полицию. Если полиция ещё до этого звонка не обратит на вас своего пристального внимания, в чём лично я сомневаюсь.

- Глеб Семёнович, я бы с радостью принял все ваши аргументы и с удовольствием повалялся на постели, приходя в себя, но поджимают сроки.

- Лёхин, в чём дело? Куда тебе ехать? - встревоженно спросил Олег.

- Появилась зацепка, с чего начать искать связующую нить. Мне надо на залив.

- Одного не отпущу! - заявил Веча. По тому, как здоровяк расправил плечи, стало ясно, что он собирается отстаивать своё заявление.

- Ладно, в машине расскажешь со всеми подробностями, - спокойно подвёл итог Олег, доставая из кармана ключи. - Собирайся. Съездим на место втроём. В конце концов, меня эта история тоже краем задела. - И он рассеянно улыбнулся, а Лёхин сразу вспомнил, как Олег, с зажатыми кулаками, лежал в постели.

Олег побежал к машине, а Веча стал помогать Лёхину одеваться. Когда Лёхин влез в тёплый свитер, вынужденно для того вытянув руки и затем вынужденно же остановившись отдышаться, он просипел:

- Елисей, а как ты с ребятами общаешься?

- Дык… Олег Максимыч-то вопросы задаёт, а я стуком ему и отвечаю.

- Что - все вопросы такие, что можно ответить да или нет? - не поверил Лёхин.

- Олег - парень умный, - первым отозвался Веча, сообразивший, о чём разговор. - Он вопросики любо-дорого придумывает. Я пару раз думал-думал, как спросить, а он раз - и вопрос, а Елисей уж ему отстукивает.

- Интересно, - пробормотал Лёхин и тут вспомнил кое-что. - Елисей, я так понял, с остановки меня Веча принёс. Скажи мне одну вещь. Почему я не смог этим тварям отпор дать? Почему я даже подраться с ними не смог? Такого ещё со мной не бывало, чтобы я хоть разок врезать не успел хоть по одной морде.

- Стреножили тебя, Лексей Григорьич, - вздохнул домовой. - Нам Шишики всё рассказали и показали. Тебя разок задержали у выхода в Камень-город, а пока ты разбирался, что к чему, сплели ловушку на остановке. Ты устал, а они эту усталость заманили на скамейку отдохнуть. А уж опосля принялись тебя оплетать бессилием. Неужто ничего не упомнишь?

Нет, ничего такого Лёхин решительно не помнил, зато вспомнилось другое: он сидит на остановке и думает, почему Шишиков двое, а они всё равно не стараются затащить его домой. Краем глаза он, кажется, видел, что они на что-то в воздухе глазели.

- Стреножили, - медленно повторил Лёхин. - И что? Путы на мне до сих пор?

- Что ты, Лексей Григорьич! Веча же тебя в дом затащил, сквозь защиту проволок. Защита с тебя путы-то и сняла. Чистый ты, Лексей Григорьич.

Но Лёхина всё ещё новая напасть беспокоила. Да так, что он и глазом моргнуть не успел, как Веча его одел полностью, и очнулся Лёхин сидящим в прихожей, где присевший перед ним на корточках Веча надевал ему ботинки. Почувствовать себя виноватым за слабость времени не хватило. Веча поднялся и озабоченно спросил:

- До машины дойти на своих двоих сможешь?

Шишики тоже заглянули в лицо и вежливо отвернулись. Лёхин шагнул к зеркалу. Ого… Синевато-опухшая морда надравшегося и подравшегося. Особенно впечатляли пять царапин, заштриховавших пол-лица. Глядя в зеркало, Лёхин поинтересовался:

- Елисей, защита дома сняла с меня наколдованное, но ведь Альберт может ещё раз на меня такую удавку накинуть? Да и из меня после всего этого какой боец? Может, присоветуешь что-нибудь?

Он надеялся, что Елисей скажет: иди, мол, Лексей Григорьич, а мы тут с домовыми-соседями покумекаем и ещё какое-нибудь зелье приготовим, станешь настоящим богатырём, будешь рубить своим мечом-складенцом всех врагов в капусту.

Но домовой пожал плечами и вздохнул.

- Всяко может быть, Лексей Григорьич. Сильное колдовство-то у Альберта.

И, только выходя, Лёхин рассеянно отметил, что провожал его Елисей в одиночестве. Интересно, а где Никодим?.. На лестничной площадке Веча на полном серьёзе прислонил Лёхина к стене и приказал не падать, пока он запирает дверь.

- Да не упаду я, - уныло сказал Лёхин, чувствуя, как от слабости предательски начинает дрожать.

Веча только повернулся проверить, закрыл ли замок, как на площадке, напротив Лёхиной квартиры, распахнулась дверь и старушечий голос, смеясь, сказал:

- Иди-иди, охальник! А то не знаем, кого искать приходил!

Дверь хлопнула - и на площадке появился Ромка, хохочущий так заразительно, что и Лёхин улыбнулся. А разглядев мальчишку, удивлённо приподнял брови: октябрь довольно холодным выдался, а Ромка в расстёгнутой куртке, рубаха тоже нараспашку чуть не до пупа. А что ещё более странно, так почему это мальчишка в учебное время у бабули оказался, да не в привычном школьном костюме, в котором он выглядел довольно мешковато, а плюс к рубахе и куртке - в джинсах и каких-то чудовищно огромных кроссовках. Довершал образ разгильдяя и стильного прогульщика футляр с гитарой.

- Ты почему не на уроках?

- Нас с пацанами отпустили справки для военкомата делать, - сказал Ромка и подошёл ближе. - Сказали, потом можно в школу не возвращаться. Я первым всё сделал и побежал к бабуле. Забыл, что Лада уехала… Дядь Лёш… О-о…

Лёхин решил, что Роман испугался его лица, но мальчишка, внезапно расстроенный, укоризненно сказал (даже с некоторой завистью):

- Дрались, да, дядь Лёш? Без меня? Вы ж обещали позвать!..

Веча захохотал. Лёхин бы тоже посмеялся от неожиданности, но только живот напрягся - кольнуло в побитых местах так, словно опять кулаком сунули. Пришлось заставить себя успокоиться. Только рот открыл разъяснить ситуацию, как Роман поспешно сказал:

- Вы ведь куда-то собрались! И без меня?!

- Да мы только на залив.

- И я с вами!

При виде решительно настроенного Романа Олег только усмехнулся. Мальчишку посадили назад, с Лёхиным, причём в руки последнему Веча передал тяжёлую сумку и сказал, что поздний завтрак собрал Елисей, чтоб хозяин голодным не бегал. Пока Лёхин разбирался, чем так нагрузил домовой сумку, машина тронулась с места, а Роман расчехлил гитару. В общем, сначала все поели, но съесть всё так и не смогли. Потом Роман принялся музицировать тихонько на гитаре, а Лёхин рассказал присутствующим всё - начиная с повествования Ксандра про Камень-город до драки на остановке. Приглушая звук, мальчишка положил ладонь на струны только раз, когда Лёхин дошёл до крысюков и Альберта. Но промолчал, только брови сдвинул высокомерно, здорово напомнив профессора Соболева.

Лёхин замолк. Откинулся на спинку сиденья. Прислушался к себе. Странно. Будто его снова намазали той мазью, которая почти сразу снимает боль с ушибленных мест. И - увидел Шишиков. Они заворожённо сидели на корпусе гитары, почти закатывая глаза от удовольствия. Лёхину даже показалось, что они дрожат вместе с невидимой дрожью сухого дерева. Шишик Ник поднял глаза на хозяина. И, как часто бывало, Лёхин понял, что ему и впрямь здорово полегчало от Ромкиной музыки.