Сергей Радин - Пойманные сном

Занятая наблюдением охрана видела объект, с трудом поднявший сумку, только с затылка, поэтому не могла заметить, как шевелятся губы Лёхина…

- … Наобум тоже не хочется. Ну, сумка или сосуд, куда дальше? Что-то мне кажется - нужно наведаться к профессору Соболеву. Я прав?

- Если ты и прав, то нам всё равно туда не попасть, в эту квартиру, - скептически отозвался Олег. - Там ведь хозяев дома нет. И что - будем перед закрытой дверью валандаться?

- Для нас нет закрытых дверей, пока рядом дядя Лёша, - ухмыляясь, сообразил Ромка. - Домовые ведь и в квартире Дмитрия Витальевича есть. Я прав, дядь Лёш?

И сумка потянула к машине. Решили считать, что она ответила на вопрос и что придётся посетить дом профессора. А Лёхин вздохнул: промелькнула утром мысль, что надо ехать к Даше и к Феликсу и неплохо бы предупредить и родителей девочки, и подругу Феликса, чтобы приготовились к его приходу. Хорошо, что не предупредил. Ждали бы его сейчас зря… И чувствовал себя немного виноватым: надо бы обязательно к ним съездить, но, кажется, Вертушинка этой загадочным сосудом предусмотрела нечто иное, чем полностью прорабатывать весь город, освобождая зараз всех спящих. И ещё каким-то мистическим чутьём чуял Лёхин, что сосуд, оплетённый травами, почти переполнен, что поездка к Соболеву будет последней…

Он свалился на заднее сиденье в обнимку с сумкой. Свалился, потому как чувствовал себя жутко отяжелевшим: ребята в меру своего представления о голодном Лёхине накупили столько, что в первые минуты он волком набросился на "сухой паёк". Правда, к "сухому" друзья присовокупили ещё и пакеты с молоком и соком. В общем, Лёхин набил животину, чему был и рад, но, с другой стороны, слегка опасался, не пришлось бы пожалеть об излишне сытом желудке.

Ромка сел рядом с Олегом и гордо продемонстрировал Лёхину оружие:

- Во у меня чего есть! Съездил всё-таки к братану, забрал у него пейнтбольные игрушки. Сказать, конечно, не сказал зачем. Пойдёт попугать издалека?

- Только пугать? - Лёхин с трудом разлеплял веки, размякший в тепле и сытости.

- Ну, я думаю, в Камень-городе эти игрушки будут выглядеть несколько иначе, - небрежно сказал Роман и провёл ладонью по стволу "пистолета".

Шишики хмыкнули на "пистолет" и деловито покатились к висюлькам на ветровом стекле. На свете много машин с интересностями для "помпошек", но только в Олеговой все эти интересности куплены ради их нужд.

- Ромка, а ты вообще как здесь? Ты же с профессором ушёл?

- А там есть такая Малуша. Она велела возвращаться и тебя, дядь Лёш, искать. И чтоб от тебя не отходил, пока ты в Каменный город идёшь. А лопату мне отдать пришлось. - Последнее он сказал задумчиво, словно вспоминая что-то хорошее, отчего и сожалел об отобранной лопате, и радовался, что она оказалась нужным предметом в таком месте, как оккупированный змеями Каменный город.

- Как там сейчас у них?

- Эти гады ползучие теперь знают, где у горожан основной припас. Блокировали все лабазы и не подпускают туда никого. Даже профессор с ребятами теперь туда не дойдёт. Раньше хоть налёты могли устраивать, а сейчас - какие налёты, когда змеюг там тучами - друг по дружке ползают!

Ромка так расстроился, вспоминая, что, выпалив все новости, тут же развернулся к ветровому стеклу.

Каменный город… Да… Голова Лёхина, замороченная сумкой и её тяжким содержимым, начала проясняться. Он даже, кажется, сообразил, отчего с послеобеденного времени ходит смурной, как будто заболевший. Считая пациентов "скорой помощи", он обошёл за сегодня человек шестьдесят. Громадная цифра, если учесть, что это за люди. И каждый раз при встрече с сновидческими кошмарами его самого словно били под дых. А если бить постоянно в одну точку - и точка немеет, и у человека от боли начинает мутиться сознание.

Вскоре голова стала настолько ясной, что он кое-что вспомнил и внезапно обиделся. Он даже вытащил мобильник и снова, уже внимательно просмотрел все пропущенные звонки. Нет, звонка от Ани не было… А потом он встревожился: а если она, проснувшись и не найдя его, всё-таки решилась ехать в квартиру брата, несмотря на странное и неприятное, что там её ожидало?

И тут снова прозвонился Елисей. И - запричитал, едва услышал голос хозяина:

- Что ж ты, батюшка Лексей Григорьич, делаешь?! Можно ль так пугать-то меня?! Хоть звоночек бы позвонил - утешил всех нас! Для чего тебе мобильный телефон даден, а?! Окаянный! Мы ж тут чего только не передумали, на ночь глядючи?! Страхов каких только не напридумывали!

Лёхин слушал и невольно улыбался. Теплом домашним ложилась на сердце взволнованная речь домового. И, вклинившись в суматошное повествование Елисея о переживаниях домочадцев, он постарался обстоятельно рассказать всё, что с ним случилось с того момента, как его из дома вывела Вертушинка.

Домовой выслушал историю о приключениях человека, затаив дыхание. А уж по тому, как в трубке время от времени раздавалось взволнованное сопение, охи-ахи и шепоток сразу нескольких существ, можно было сообразить, что слушали Лёхина целой толпой.

А потом Елисей поспрашивал, как накормили Лёхина и сможет ли он продержаться на том, что поел. А потом домовой смущённо замолчал, и было его смущение так явно, что и Лёхин не решился спросить, как там… И повисло молчание. Лёхин пару раз порывался всё-таки спросить. Только рот раскроет - и снова затыкался. Ну вот как спросить у домового, всё ли и у всех ли в квартире хорошо?

- Анна Витальевна плачут! - внезапно выпалил Елисей.

- Что?!

- Что случилось? - встревожился Олег.

- … Слезами горькими-прегорькими! - тоже заплакал где-то в стороне от трубки Касьянушка. - Ой, как плачут отчаянно!

- Да что там у вас происходит?! - Лёхин сам не ожидал, что может кричать по телефону с таким отчаянием.

- Алексей Григорьевич! Не слушайте вы их! - с досадой сказал Глеб Семёнович, и Лёхин громко вздохнул: ну вот, хоть один трезвый, нормальный голос! - Тут такая глупость у Анны Витальевны приключилась. В общем, она забыла у родных вашего профессора зарядник, наши зарядники не подходят к её модели. Мобильник (как это называется?) без зарядки, и она не может дозвониться к вам. Отчего и плачет.

Лёхин перевёл дыхание.

- Елисей! Меня слышишь?

- Слышу, батюшка Лексей Григорьич, слышу! - прошмыгал носом домовой.

- Елисей, положи, пожалуйста, свой мобильник на стол в зале, а я сейчас перезвоню.

- Ох, позор на мою голову седую! - разохался домовой. - Как же я сам не догадался телефончик ей на стол положить?! Ну, всё, всё, Лексей Григорьич! Приветы передавать не буду. Но ждём тебя, Лексей Григорьич, со скорейшим возвращением!

И отключился. А Лёхин даже дышать забыл, представляя: вот Елисей мчится со всех ног в комнату, где ночевала Аня, вот он подкладывает ей под руку мобильный…