Майкл Нортвуд - Поединок

– Может быть, голодная? Нас учуяла? – пробормотал Деггубэрт и дал караульщикам команду открыть огонь.

То ли из-за вчерашней усталости, то ли по причине легкой утренней сонливости, но первые стрелы, посланные арбалетами Мирейна и Ларса, цели не достигли. Пролетев близко от чувствительных крыльев чудовищного создания, стрелы только раздразнили насекомое, и оно рассвирепело.

Сделав круг над вышкой, гигантская стрекоза снова спустилась почти к самой земле и попыталась протаранить здание толстой головой – но тут же напоролась фасеточным глазом на стрелу в арбалете Недотепы, готовившегося выпустить ее в грудь хищницы. От внезапной боли тварь отпрянула, попыталась набрать высоту, но сделать это ей смотрители не дали.

На стрекозу обрушился град стрел, на сей раз попавших довольно метко. Еще в воздухе из туловища, глаз и лап потекла кровь. Хищница на миг зависла в воздухе почти неподвижно – и рухнула наземь, забившись перед вышкой. Прямо на кончик длинного носа Мирейна упала капля слизи, и смотритель стер ее рукавом рубашки уже на бегу.

Выскочив наружу, караульщики спутали крепкими веревками крылья чудовища и опять заработали топорами и мечами, рассекая эластичный хитин и еще живую плоть. Неторопливый увалень Ларс, тяжело дыша, рубил с плеча, широко замахиваясь, Мирейн наносил точные, скупые режущие удары, а Деггубэрт отводил руку, согнутую в локте, ровно на такое расстояние, чтобы хватило на рассчитанный глубокий разрез. И снова дым от сгорающего на костре мертвого создания потянулся в небо, заставляя брезгливо морщиться даже много чего повидавшего Деггубэрта. А потом наступил вечер…

Гвардейцы промчались мимо вышки ровно в положенное время, вскоре после полудня. Раненого разбудили и передали из рук в руки этим доблестным воинам – высоченным, как на подбор, жилистым, немногословным парням, со здоровенными кулаками и молодцеватой выправкой.

– Что с ним делать? – сердито надув щеки, спросил у Деггубэрта капрал. Он сдвинул набок шлем и почесал вспотевший висок коротким толстым указательным пальцем с грязью под ногтем. Старший смотритель заметил, что начинающая лысеть голова гвардейца покраснела от жары, а усы слегка загнулись к уголкам рта от привычки мусолить их всякий раз, когда возникает нужда осознать нечто более сложное, чем военный строй колонной по трое.

– Ближе к дому доставьте, – Деггубэрт посмотрел на капрала, как смотрят обычно на капризного ребенка. Потом, взяв за локоть и отведя в сторону от израненного рыжего пришельца, вкратце пересказал все то, что сам узнал от бедолаги.

Капрал уставился на Деггубэрта мутными рыбьими глазами, силясь понять, что означают эти сведения, но до его уставного мозга все доходило слишком медленно:

– А что знатокам-то при дворе Его Величества передать? У нас на посту сейчас как раз очередной поселился. Инспекция у него, нас проверяет. Доложить-то мне нужно, откуда парень взялся, такой изрезанный…

– У самого бедолаги лучше пусть не спрашивают, тяжко ему сейчас. Вот что доложи: мужчину сильно поранила самка Большого-С-Клешнями, судя по описанию, такие здесь раньше не встречались. А его спутника убили и сожрали восьмилапые.

– Не нравится мне этот случай, – капрал задумчиво прикусил губу, склонил голову налево и заморгал. Кончик правого уса потянулся в узкую щель рта. – Конечно, не первое в этом времени нападение, но… не нравится, хоть убей.

– Вот что на самом деле странно: таких Больших-С-Клешнями здесь не водится, это точно, – Деггубэрт выделил слово «таких» с особой тщательностью, чтобы туповатый капрал передал его слова знатоку с той же интонацией. Капрал внимал, стараясь запомнить сказанное Старшим смотрителем. – Что-то их погнало в нашу сторону, поближе к побережью. Но что именно, мне непонятно. Надвигающийся ураган из светящегося песка? Или кто-то живой?

– Может, и кто-то… – теперь и левый ус капрала задергался вверх-вниз. – Ладно, все доложу, – буркнул напоследок служака и, развернувшись к своим солдатам, рявкнул на них. – Что уставились, дылды? Шагом марш, олухи!

Процессия гвардейцев удалилась; четверо сели верхом на тощих ослов, а другие четверо маршевым шагов двинулись по бокам, в охранении. Того требовали и правила службы, и насущная необходимость неспокойной жизни, когда из-за любого возвышения может внезапно выползти опасный и сильный враг.

Пришелец, весь обмотанный полосками ткани, пропитавшимися мазью, сидел за спиной у одного из рядовых гвардейцев и держался за шипастые выступы на тяжелых доспехах, выкованных по особому фасону – с витиеватыми выпуклыми узорами на каждой детали, чем-то напоминающими заковыристую подпись на Монаршем указе. Он оглянулся, еле заметно улыбнулся и помахал рукой Деггубэрту.

– Прощай, прощай, – кивнул старший смотритель. – Больше не свидимся. Не такие у нас места, чтобы гостей привечать.

– Думаешь, правильно передадут знатоку то, что ты понял про тех Больших-С-Клешнями и многоногих? – спросил Старшего смотрителя Ларс-Недотепа.

– Думаю, капрал передаст точно, – скупо ответил Деггубэрт и вскинул брови. – Так, парни, идем наверх: что-то отвлеклись мы от Службы…

Смотрители поднялись по лестнице на третий этаж, и Мирейн принялся оглядывать окрестности. На первый взгляд, ничто не предвещало необычных событий, и Мирейн, успокоившись, через некоторое время предложил Деггубэрту и Ларсу:

– Может, пора обедать?

– И то верно, – Деггубэрт бросил взгляд на солнечные часы. Тень от деревянного стержня показывала почти два пополудни, и старший смотритель распорядился принести продукты. Обед обычно готовили сообща, если у кого-то из смотрителей не было неотложных дел, и сейчас Деггубэрт также не хотел делать исключения из неписаного правила.

Они принялись за стряпню. Ларсу-Недотепе поручили очищать кактусы, срезая с них тоненькими слоями верхнюю кожицу, Мирейн песком приводил в порядок сковородку, а сам Деггубэрт разводил огонь в очаге. Пламя среди крупных сероватых камней с океанского берега, из которых был любовно сложен очаг, обычно разгоралось плохо: добрые поселенцы неизменно приносили смотрителям худшие дрова, исходя из принципа «в кампусе не пригодятся, все равно выбрасывать».

Разведение огня на вышке поэтому требовало особого терпения, не свойственного молодым смотрителям. Пару раз Деггубэрт поручал младшим это нудное занятие, но в результате приходилось тратить гораздо больше времени, чтобы успокоить и помирить Ларса и Мирейна. После этого Деггубэрт решил, что лучше огнем будет заниматься он сам, тем более что во время этого своеобразного ритуала можно выкурить трубку-другую близ очага…