Джон Норман - Убийца Гора

– Именно это я и имел в виду, – немедленно подхватил он, – когда говорил, что это очень хорошо, что черные туники снова появились среди нас. Теперь справедливость опять восторжествует, а попранные права будут восстановлены.

– В этом мире имеет значение только золото и меч, – твердо сказал Куурус.

– Совершенно верно, – поспешно согласился Портус. – Истинная правда.

– Зачем ты подошел ко мне?

– Я бы с удовольствием воспользовался твоими услугами, – ответил Портус.

– Я на работе, – сказал Куурус.

– Ар – довольно большой город, – неопределенно заметил Портус. – У тебя может уйти много времени, прежде чем ты найдешь того, кого ищешь.

Куурус нахмурился.

– А тем временем, – подавшись вперед, продолжал Портус, – ты мог бы заработать кругленькую сумму. Мне нужны такие, как ты. К тому же большую часть времени ты будешь свободен и сможешь выполнить свою работу. Сотрудничество пойдет на пользу нам обоим.

– Кто ты? – спросил Куурус.

– Я тот самый Портус – владелец дома Портуса.

Куурусу уже приходилось слышать об этом доме – одной из самых крупных бирж рабов на улице Клейм. К тому же по шелковому одеянию собеседника он сразу определил, что разговаривает с работорговцем.

– Что тебя тревожит? – поинтересовался Куурус.

– На улице Клейм есть дом, не только более мощный, чем мой, но и превышающий по своим возможностям любой другой, – ответил Портус.

– Его владелец причиняет тебе беспокойство?

– Он весьма близок к главе городской администрации и верховному служителю посвященных.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Куурус.

– Что золото этого дома имеет вес на городских советах.

– То есть глава городской администрации и верховный служитель обязаны своей должностью золоту этого дома?

Портус злобно усмехнулся.

– А как, интересно, без золота этого дома глава городской администрации и верховный служитель смогли бы выделять столько средств на организацию скачек и всевозможных состязаний, которые обеспечивают им такой успех среди низших слоев общества?

– Но ведь низшие слои общества не принимают участия в выборах главы городской администрации или верховного служителя. Глава администрации назначается Верховным Советом города, а верховный служитель Высочайшим Советом посвященных.

– В городских советах прекрасно знают, как удерживать низшие слои общества на коротком поводке, – пренебрежительно заметил Портус. – К тому же в Верховном Совете довольно много людей, которые вынуждены выбирать между ножом у горла и золотом в карманах, и они, конечно, предпочитают последнее, – он заговорщицки подмигнул Куурусу. – Ведь в этом мире имеет значение только золото и меч, не так ли?

Куурус оставался серьезным.

Портус торопливо поднес к губам кружку и отхлебнул мутной жидкости, одновременно бросив осторожный изучающий взгляд на сидящего напротив убийцу.

– А откуда этот дом берет средства, достаточные для того, чтобы с такой легкостью заправлять всеми верховными группировками Ара?

– Это очень богатый дом, – оглядываясь по сторонам, ответил Портус. – Очень, очень богатый.

– Откуда это богатство?

– На чем они делают деньги, я не знаю. По крайней мере не знаю, откуда они приходят в таком количестве, – ответил Портус. – Мой дом, финансируя игры подобного масштаба, обанкротился бы уже на следующий день.

– И в чем твой интерес в отношении этого дома? – спросил Куурус.

– Они хотят быть единственными крупными работорговцами Ара, – прошептал Портус.

Куурус усмехнулся.

– Традиции моего дома поддерживаются уже более чем двадцатью поколениями, – продолжал Портус. – Мы разводим, отлавливаем, тренируем, воспитываем и продаем рабов на протяжении пяти сотен лет. Дом Портуса известен по всему Гору. – Внезапно в его глазах появилась невыразимая грусть. – Однако вот уже шесть торговых домов по улице Клейм разорены или закрыты.

– В Аре никогда не существовало монополии на работорговлю, – заметил Куурус.

– Тем не менее именно в этом и состоит основная цель дома, о котором я говорю, – мрачно произнес Портус. – Разве может это не причинять беспокойства? Разве это не нарушение наших законных прав? Даже с точки зрения торговли и цен на наши товары – неужели ты не видишь, к чему это ведет? Уже сейчас менее крупным домам трудно выкладывать за рабов требуемую сумму, и, приобретая их, мы явно переплачиваем. В этом году в менее крупные дома приходило гораздо меньше покупателей.

– А как может дом, о котором ты говоришь, позволить себе переплачивать значительные суммы? – спросил Куурус. – Неужели число рабов, проходящих через их руки, настолько велико, что, получая с каждого из них минимальную выгоду, они в результате добиваются колоссальных прибылей?

– Долгое время я тоже так предполагал, – ответил Портус. – Но дело наверняка не только в этом. Я хорошо знаком с этим бизнесом, с ценами на организацию, планирование, приобретение, транспортировку, обеспечение безопасности, питание, доставку рабов на аукционы… И это не говоря о громадной численности отлично подготовленного и высокооплачиваемого персонала, обслуживающего интересы этого дома. А ведь легкость, с какой они расстаются с деньгами, не имеет себе равных в городе. Они выстраивают себе ванны, которые могут соперничать с бассейнами городских бань, – Портус задумчиво покачал головой. – Нет, они должны иметь источники дохода, отличные от их основного занятия. – Он рассеянно смахнул рукой со стола капли паги.

– Некоторое время я считал, – продолжал он, – что они стремятся продавать свои товар по низким ценам, с тем чтобы разорить своих конкурентов и заставить их отказаться от соперничества. Это дало бы им впоследствии возможность взвинтить цены на продаваемых ими рабов и вернуть тем самым недополученную прибыль. Но когда я даже приблизительно прикинул, какие деньги у них должны уходить на организацию игрищ и соревнований, обеспечивающих такой успех главе городской администрации и верховному служителю посвященных, я пришел к выводу, что их затраты несоизмеримо превышают получаемые ими доходы от работорговли. Нет, я совершенно убежден, что этот дом должен иметь другой, гораздо более мощный источник дохода, нежели их основной.

Куурус выжидательно молчал.

– Существует и ещё одна странная вещь, которой я никак не могу понять, – сказал Портус.

– Какая? – спросил Куурус.

– Количество поставляемых ими невольниц, – ответил Портус.

– На Горе всегда было много рабынь, – заметил Куурус, упуская основной смысл фразы Портуса.

– Да, – недовольно проворчал тот, – но не в таком количестве. Ты хотя бы имеешь представление о том, с каких обширных отдаленных территорий происходит поставка невольниц сюда, в Ар? А ведь на тарнах много не увезешь. У невольничьего каравана уходит не меньше года, чтобы объехать все поставляющие рабов города и вернуться назад.