Malice Crash - Гори во льдах

«Что?» – немедленно прилетел вопрос с интонацией полного офигения. Я прислала в ответ картинку.

«Может быть, его вылечили таким образом, – добавила я. – Добавили самостоятельно активизирующиеся связи, чтобы укрепить структуру. Я у бабушки подробностей не спрашивала, ты знаешь...»

«Пси, обрадовала, – от Сулмор повеяло холодом. – Вот и иди к своей бабушке...»

«Разрешаешь? – я неподдельно обрадовалась, хоть и понимала, что в данном идиоматическом посыле мной заменили то ли общедепартаментский отрицательный символ, то ли особо нелюбимых Ангмарской валаров. – Ангмарская, учти, я не могу это классифицировать, знаний не хватит, но вреда от такой надстройки не будет. Ухом чую. Средним...»

«Хоть пятой точкой, – огрызнулась хейтерша. – Мэлис, я понимаю, тебе неприятно, когда я лезу в твою стройную схему мировоззрения...»

«Раз понимаешь – будь любезна не трогать мою бабушку, – когда у хейтеров наступает просветление, нужно ловить момент. – Ни руками, ни мыслями. И не так, чтобы я это замечала. У меня больше родственников, достойных уважения, нет. Так что при мне, пожалуйста, воздержись...»

«Ладно, если ты одобряешь ее методы, – хейтеры умирали, но не сдавались... Правда, эта поговорка относится к идейным. – И, кстати, Рингил с тобой уже в третий раз соглашается. Хоть следи за тем, что несешь для маскировки...»

Я слегка обиделась. Все-таки не каждый может своей интертрепацией хейтерского кодекса прикрываться во время беседы, причем делать это почти сознательно... Я – опытный демон, я привыкла одновременно отвечать преподу и мысленно подсказывать совсем другую тему проплатившим помощь пишущим...

А что со мной соглашаются – так это нормально. Я чушь по определению нести не умею, такой уж родилась (и если бы мать Рингила не порылась зачем-то в моих мозгах, с рождения была бы в этом уверена, но с личности, пока валяющейся в отрубе, взятки гладки).

–Я хочу умереть именно за этот мир, – просветленности лица и тона мог позавидовать любой этернист, почтенный правом беседовать с живым кумиром. Договорились, называется. В смысле, достукались... Меня сейчас Сулмор пристукнет и будет права, лишний раз слушать планы Рингила ей явно противно...

–Желаю удачи, – с языка сорвалось, все-таки я маскируюсь под хейтершу... Ангмарская медленно побледнела до недосягаемых высот ультрафиолета. Я сочла необходимым ретироваться – но в процессе реализации плана стратегического (или тактического?) отступления налетела на Нору. У той было такое выражение лица, как будто она только что проводила взглядом влюбленную парочку, уходящую в сторону восходящего солнца... Ну да, я не так уж и глубоко влезла в память хейтерши, просто подцепила красивый кадр... А солнце действительно поднималось. И, следя за медленно расцветавшим небом, я как-то основательно послала все окружающее. Не потому, что запутанные отношения в любовном параллелограмме не стоили ни Контера по сравнению с величием природы, конечно же. Скорее – из-за того, что я не считала себя вправе вообще лезть в эти дрязги, пока меня не приглашали специалистом. Пока что Ангмарская в моей помощи не нуждалась, не говоря уже о двух других девчонках – хейтер скорее применит в качестве жилетки кодекс, чем другого хейтера...

И вообще, во всем виноват Рингил. Так что я буду в упор любоваться на несравнимое с ним восходящее солнце и мысленно клясть ту модель, которая стала его, Рингила, матерью. И даже не позаботилась о том, чтобы оградить его от возможных в будущем последствий. Не сразу же она отключилась, не так ли?

А ведь я так и не попробовала задать парочку естественных вопросов. Например, уточнить, какого неприличного слова беглой модели потребовалось лезть мне в голову... То есть, конечно, вполне возможно, что у этой беглой, которую я лечила, с моей матерью просто идентичные параметры. Так я пока что считаю, и тогда все начинает укладываться в схему. Мои родители отказались от меня, бабушка была вынуждена подчиниться Дэз, уверенной, что мне не место среди непредельщиков... Наверное, так, ведь я никогда не расспрашивала подробнее. А модель, которой было поручено меня сдать во «Врата», подстроила мне подлянку и сбежала к хейтерам... Вполне непротиворечивая история, даже незачем спрашивать бабушку, так ли все произошло. Она и так сделала все, чтобы я могла вернуться не по сценарию Сильвер, а во всем блеске славы...

Как вот сейчас восходит солнце. Здесь никто не двигает его по своей воле, не принуждает поворачиваться быстрее и маленький планетный шарик... Это никому не нужно...

Хотела бы я быть никому не нужной. Если бы от меня ничего не зависело, я могла бы жить и умирать, когда захочу. Я могла бы вымыться в вихре Хаоса и стать бессмертной, как все демоны. Я могла бы не думать о своих друзьях – потому что у меня их не было бы, ни одного...

От пожарища тянуло кислым, как и от моих мыслей. Мне срочно нужно было что-нибудь, чтобы развеяться... Любая задача.

Но в мире не было ничего, кроме восходящего солнца. Все еще – восходящего.

Все умиротворение, порожденное решением интересной задачи, продержалось в сознании Норы очень недолго. Его хватило всего лишь на дорогу через пожарище, мимо обезвреженных людей... Трупов среди них почти не было, и Нора уже начала сознавать, что проиграла спор, когда увидела Рингила... Рядом с Ангмарской.

Лицо Норы застыло неподвижной маской. Демонесса поняла, что произошло, пока она занималась любимым делом. Кто-то осмелился поднять руку на Рингила.

И рядом оказалась только Ведьмачка. Нежить.

И снова сама Нора втравила того, кого любила, в неприятности – которые могли закончиться и самым худшим...

«Это была моя идея, – холодный голос в голове говорил бескомпромиссно и жестоко. – Моя идея от начала до конца. Я привела его к идейным самоубийцам. Я натравила его на беспредельщиков. Я всегда приносила ему только горе – и куда больше, чем он мог бы вынести... Я хуже Велки, та по крайней мере всегда рассчитывает нагрузку... Во всем случившемся – только моя вина...»

Голос хейтерской совести, хриплый от постоянного разгрызания твердого камня, заглушал и слова Ведьмачки, и попытки Рингила свести все к шутке и собственному промаху. Мэлис подчеркнуто притворялась, что ее здесь нет. Велка отсутствовала на самом деле...

–И что здесь происходит? – лишь этот, знакомый с детства голос, казавшийся сейчас символом силы, отогнал призрак совести. – Развлекаемся?

Пейнджел тоже был недоволен. Но его недовольство было неправильным, и это можно было бы спокойно пережить. Он был взрослым, и мог только не одобрять поступки детей, ведь хейтерам не разрешалось мешать своим детям быть свободными...

–Развлекаемся, пап, – Рингил умело казался здоровым и целым. Не видь его Нора несколькими минутами раньше... Да, пожалуй, поверила бы. – И, кстати, беспредельщиков нигде что-то не видно... Мы специально ушли особой дорогой...