А. Даргон - Прах Судьбы

– Да неужто? А я думал, что она за него замуж по расчету вышла. Трон, власть и все такое...

– Ну, так просто замахнись на нашего короля в ее присутствии – и она убьет тебя быстрее, чем сам король успеет рот открыть. Мой друг видел ее при освобождении Денерима – так он говорит, что лучше сунет голову в пасть огру, чем встанет у нее на дороге. Бестия.

И, понизив голос, добавил:

– Рыжая волчица.

Королева как раз повернулась в их сторону. Неподвижное лицо с точеными чертами, на котором не было видно даже подобия улыбки, с пронзительными, слегка прищуренными ярко-зелеными глазами вызывало даже не восхищение. А скорее оторопь.

Элайн не задержалась взглядом на обычных стражниках и, откинув рыжую прядь с лица, с таким же каменным выражением опять отвернулась к сенешалю.

За весь период ее командорства в эрлинге никому так и не удалось увидеть, как она улыбается.

Глава 14

Возвращение в Денерим было тягостным. Даже то, что Амарантайн уцелел после нападения, и что оба предводителя порождений тьмы были побеждены и растоптаны, не очень-то грело ее душу. Ни теплое солнце, ни раскидистая зелень леса вдоль дороги тоже не приносили покоя Элайн, успевшей устать от бесконечных каменных подземелий. И отличные доспехи Бурегонителя, которые в другое время весьма бы порадовали женское сердце своим изяществом и красотой – не могли ее утешить.

Элайн никак не могла забыть последний бой с Матерью Порождений.

«И тут мать с детьми. Проклятье. В Мертвых Рвах была Матка... Здесь эта грудастая, прости Создатель, Мать. Почему эти порождения тьмы все время мне тычут этим материнством? Чтобы показать, насколько я хуже них?»

«Брось, о твоем бесплодии им неизвестно», – одернула Элайн саму себя.

Но ее внутренний голос не унимался.

«Всему Денериму известно, всем баннам известно, и даже эта Эсмерелл из Амарантайна не преминула меня пожалеть. Лицемерная сука. А порождениям Тьмы с их многомудрым и правда, уже многомертвым Архитектором — неизвестно... Ага, как же!»

Заноза, сидевшая в ее сердце еще с той памятной размолвки с Алистером около ворот Башни Бдения, воспалялась все сильнее. Если раньше командорство в эрлинге и все связанные с ним проблемы и трудности хоть как-то отвлекали ее от размышлений – то сейчас уже ничего не мешало ей растравлять свою рану.

«То-то Алистер тогда смотрел на меня как на пустое место. Это все потому, что я не могу быть матерью. Проклятье. Уродина, уродина... Бесплодная рыжая пустышка. Даже у этих мерзостных тварей есть дети. А я только и могу, что убивать. Лить кровь и командовать. Командовать и лить кровь. Или целоваться, если Алистер рядом. Да и то последний раз не вышло».

На душе стало горько и тоскливо.

«Судьба отняла у меня не только родителей, но и детей! Неужели я до такой степени недостойна простого женского счастья... Это несправедливо, Создатель! Это же так несправедливо!»

* * *

Конечно, правильнее было бы устроить торжественный въезд королевы-победительницы. в Денерим. Где ее встречала бы толпа народа во главе с улыбающимся Алистером. Но она принципиально не послала гонца с известием о своем приезде. Королева хотела войти в свой дом не как победитель порождений тьмы, а как обычная женщина, вернувшаяся из долгой отлучки. Элайн просто соскучилась по обычной, пусть даже и королевской, семейной жизни. По шелку простынь. По солнцу в окне ее спальни. По Алистеру. По детям...

«У тебя не будет детей! – на себя опять пришлось прикрикнуть – Не думай о них!»

Это оказалось куда легче сказать, чем сделать.

Настроение, успевшее слегка подняться при виде своего дома, опять пропало.

Стража у ворот изумленно отсалютовала ей, когда Элайн, слегка кивнув, молча проследовала в парадные двери дворца. Слуги, которых она встречала по дороге, немного испуганно, вероятно, от неожиданности, – кланялись, а служанки приседали перед ней, чтобы через секунду сразу убежать к подругам – рассказать новость.

Тем не менее, она очень надеялась на лучшее. Ведь она вот-вот увидит Алистера. И все будет хорошо. Все будет замечательно. Она обнимет его, и тогда...

В большом зале ее встречал Ользен, сенешаль дворца. Короля рядом не было.

– Ваше Величество! Мы так рады Вас видеть! Но почему же Вы не предупредили нас о возвращении... Мы бы встретили Вас, как подобает, Ваше Величество!

Настроение окончательно разлетелось на мелкие осколки.

«Ага, Алистер не хочет меня встречать. Я так и знала... Я так и знала. Кому нужна бесплодная уродка...»

Тем не менее, Элайн нашла в себе силы сухо спросить:

– А где Его Величество Король?

– Его Величество уехал в Редклифф. Говорят, что эрл Эамон при смерти.

– Вот как? А что же с ним случилось?

– Рассказывают, что он серьезно простудился. И целители очень беспокоятся за его здоровье. Туда поехала даже сама Великая Целительница госпожа Винн.

«Все равно я уродка».

– Прикажите подать в мои комнаты чего-нибудь поесть. Как только Его Величество вернется, немедленно доложите мне. В любое время дня и ночи. В любое, слышите?

Королева тряхнула головой и проследовала в свои покои.

Она чувствовала себя просто отвратительно. Кошмарно, жутко. Опять одна. Одна. Ей так хотелось крушить все на своем пути, дойти до кровати, упасть и забыться. Точно также, как и в ту ночь перед боем, когда она оставила Алистера наедине с Морриган.

Она старалась не вспоминать о том дне, но сегодня ее мысли вернулись к тому самому эпизоду, где она с глупой натянутой улыбкой закрывала за собой дверь, оставляя возлюбленного наедине с ведьмой.

Ну почему же это воспоминание опять настигло ее? Для чего она опять разодрала ту самую рану, глубоко запрятанную в ее сердце? Может от того, что она осталась одна...

Последнее время ей все чаще приходилось полагаться лишь на свои силы. И вот, сегодня ни верного возлюбленного, ни ставших уже родными друзей рядом не было. Королева закрыла глаза и рухнула на кровать, а перед ее глазами, как наяву, встал тот самый вечер и та самая Морриган.

* * *

После того, как она вышла из комнаты, оставив Алистера с болотной ведьмой, Элайн непроизвольно ускорила шаги. Еще быстрее. Еще... Уже через несколько минут она бежала по коридору, сметая все на своем пути. Стоявшие в переходе доспехи полетели на пол с громом, который эхом разнесся по залам. Эти звуки немного успокоили Элайн, но не до конца. Спустившись в столовую, она мрачно осмотрела зал. Одна. Сегодня она одна. Вот так. И ты сама этого захотела.

Было тихо. Так тихо, что можно было услышать мерное посапывание часового у противоположной стены. Людей не было, все отдыхали перед предстоящим походом. Все были по своим комнатам с теми, кого любят. Лишь она одна, как неприкаянный бездомный котенок блуждала по замку, не находя себе места. Любезно предоставив свою комнату Алистеру и Морриган, Элайн лишила себя возможности даже излить свою боль вместе со слезами в подушку.