Мари Кирхофф - Кендермор

— Итак, — пропыхтел он, — оба вы называете ее своей.

— Но сначала она была моей! — завопили оба и кинулись успокаивать корову.

Метвингер поправил одежды и опустился на скамью, тяжело сопя. После наблюдения за стелящимися перед коровой фермерами ему в голову пришла идея.

— Тогда каждый из вас получит ее часть, — провозгласил он, подумав при этом, что его решение не только гениально, но и необычайно справедливо.

Двое кендеров озадаченно воззрились на мэра.

— Вы хотите, чтобы мы разрезали ее пополам? — наконец выдавил из себя Землекоп.

— Ого! — мэр, казалось, сильно удивился. — А мне и в голову не приходило так решить проблему! Гмм… вообще-то я имел в виду, что вам нужно сделать ее общей. Ты, Землекоп, будешь владеть ею по нечетным числам, а ты, Уэмбли — по четным.

— Но ее день рождения приходится на нечетное число! — запротестовал Уэмбли.

— А День Всех Коров — на четное! — жаловался недовольный Землекоп.

— Если вас не устраивает, можете сделать с ней то, что я уже сказал, — ответил мэр, извиняюще улыбнувшись Землекопу. — Следующий!

— Блестящее решение, — прошептал член совета Арлан Чернохвостик, а про себя подумал, что в бархатной мантии мэра смотрелся бы куда приятнее, чем этот выскочка.

Мэр Метвингер сиял от гордости за свою сообразительность. Про себя он повторял, что никогда еще в кендерморском совете не председательствовал столь блестящий и непредвзятый мэр. Раздираемый чувством собственной значимости, он махнул рукой в сторону следующего избраника, кендера с довольной физиономией, который принялся излагать свою жалобу на город.

— Это не совсем жалоба, Ваше Высочество, — начал кендер, теперь явно волнуясь в присутствии мэра.

Метвингер покраснел от удовольствия.

— Можешь называть меня Ваша Честь. Ты же знаешь, я не король. По крайней мере, пока еще, — он сдержанно фыркнул. — Продолжай свой рассказ.

— Знаете ли, на днях город закончил мостить новую улицу рядом с моим домом, я бы сказал, слишком рядом…

— Позволь мне угадать, — попросил мэр, которому приходилось и раньше выслушивать подобные жалобы. — Строительство велось слишком шумно, слишком тихо или слишком небрежно. А может, тебя обложили чересчур высокими податями?

Казалось, кендер удивился.

— О, нет, ничего подобного. Ну, может налоги немного повысились… Но рабочие были очень благожелательными, если принять во внимание, что они прокладывали улицу прямо через мой дом.

Мэр откинулся на спинку кресла и резко заскучал.

— И что ты предлагаешь?

— Ваша Честь, мне кажется, улице не полагалось проходить через мой дом, — сказал кендер. — По крайней мере, мне об этом никто не сообщал.

Мэр выпрямился.

— Ты же знаешь, что у города полным-полно проблем. Так стоит ли ожидать, что мы будем уведомлять каждого о всяких пустяках? — Он вздохнул. — Я полагаю, ты хочешь, чтобы город сорвал свои планы и перенаправил улицу?

Кендер встревожился.

— Конечно нет, Ваша Честь! У меня никогда еще не было так много друзей! Туда, сюда — экипажи со всех концов мира! Чего я действительно хочу, так это позволения открыть таверну.

Мэр сочувственно покачал головой.

— Тогда ты не туда пришел. Тебе нужно в Управление по Выдаче Разрешений Владельцам Таверн. Вверх по лестнице, первая комната справа — или слева?

Мэр махнул рукой в сторону двери в дальнем левом углу комнаты.

Но кендер не шелохнулся. Вместо этого он тоже покачал головой.

— Нет, вы неправы. Я туда ходил, и мне сказали, что разрешения выдаете вы.

— Они так говорят? — завизжал мэр. — Ну и как это понимать?

Он повернулся к членам совета, на что все, кроме одного, только передернули плечами.

— Но ведь не они же отвечают за новые улицы! — рискнул заметить Барлоу Пустозвон, представитель пекарей.

Метвингер тоже пожал плечами.

— Ладно, если они говорят, что этим должны заниматься мы, так и сделаем. Хорошо, считай, разрешение у тебя в кармане. Следующий!

Пока кендер с разрешением счастливо вытанцовывал к двери, устремившись навстречу новоявленным проблемам, в комнату проскользнул плешивый человечек с изрядным брюшком. Финес Докторишка уселся в дальней части комнаты и попытался успокоиться. Чтобы отыскать это место, ему потребовалось несколько часов. Онто думал, что знает, где расположена Ратуша, но почему-то заблукал в окрестностях и остановился, чтобы спросить дорогу. Указания привели его на дальние окраины Кендермора — хорошо, что не за границы самого Гудлунда. Финес кипел от ярости.

Но больше его волновал именно тот факт, что, потеряв голову, он чуть было не лишился рассудка. Мог бы и догадаться, что лучше не спрашивать дорогу у кендеров!

А еще раздражало то, что и нашел-то он Ратушу только потому, что чуть не налетел на нее. Склонив голову и грязно ругаясь, он брел назад к своему магазину, когда чуть не врезался в стену какой-то постройки. Он шагал прямо к западной стене Ратуши! Изумленный, он долго не мог понять, где находится, пока любопытный кендер со значком и в униформе, да такой тесной, что она чуть не лопалась по швам, поднял его и потащил внутрь, чтобы дать стакан воды.

— Кому, черт возьми, пришло в голову строить дома посреди моcтовой? — ворчал Финес.

— О, все дороги ведут в Ратушу, — оправдывался кендер-охранник.

Окончательно отупев, Финес затряс головой.

— Пустяки. Где мне найти тюрьму?

— В Кендерморе нет тюрем, места не хватает, — мягко ответил охранник, — А ты заключенный?

— Да нет, — пробурчал Финес, более чем злой. Мужчина точно помнил, что Трапспрингер говорил, будто он в тюрьме! Нахмурившись, Финес решил попробовать другой подход.

— А если в Кендерморе есть заключенные, где их содержат?

— Ну, это зависит… — проговорил кендер. — Послушай, нет ли у тебя часом конфетки?

Если бы лицо охранника не оставалось таким же неподдельно искренним, Финес мог подумать, будто он требует платы за сведения. Хотя как это еще можно назвать?

— Не уверен, но посмотрю. — Финес порылся в кармане и вывернул наружу его содержимое: две стальных монетки и складной нож. Вздохнув, он положил их на

протянутые ладони охранника. — Извини, конфет нет. А теперь скажи, от чего

это зависит?

— А? — отозвался стражник, всецело поглощенный изучением защелки на раскладном ножичке. — Куда он попадет, зависит от того, что он совершил и того, кто он такой. Как его зовут?

— Мне кажется, его имя Трапспрингер Лохмоног, ноя понятия не имею, за какую провинность он умудрился попасть в тюрьму.

Кендер внимательно взглянул на него.

— Ты не знаешь, ни где находишься, ни кого пришел увидеть, ни что он такого сделал.

Финес почувствовал себя полнейшим кретином и в то же время ужасно забеспокоился. Кроме того, что он заключенный, Трапспрингер говорил о себе только одно — его племянник собирается жениться на дочке мэра. Финес просиял.