Юморист - Его звали Роберт

— То, что вы делаете, уникально. Вы лучший врач из всех, что у нас были!

Бобби поднимает голову и пристально смотрит на Викторию. Ее поведение ему не нравится.

— Миссис Люпин, осмелюсь спросить: есть ли у вас лечащий врач? И как давно вы у него были?

Виктория отвечает:

— Нет, у меня постоянного врача нет. А зачем? Я‑то как раз здорова…

— Я дам вам совет: обратитесь к врачу, миссис Люпин. Послушайте, что он скажет. Очевидно, что чрезмерные волнения подрывают вашу нервную систему, и вам стоит обратить на это внимание. Я дам вам адрес хорошего специалиста…

— Спасибо. Даже не знаю, как вы добры — и меня взять на себя тоже!

Бобби усмехается.

— Не надейтесь, я вас не возьму. К счастью для вас и для меня, вы действительно очень здоровы и в моей опеке не нуждаетесь. Вашу проблему легко решить… Я думаю, максимум за месяц приема лекарств, а улучшение вы почувствуете уже через неделю. Разрешите использовать ваш столик? Бумага и перо у меня есть. Вот адрес…

Виктория смотрит, как Бобби пишет данные психотерапевта и заодно — рецепт.

— Когда вы сможете записаться на прием, не знаю, а этот состав можете принять уже сейчас. Он ни на что не влияет и погоды не делает, с другими лекарствами отлично совместим. Покажете его доктору, когда сможете выбраться к нему, и на его усмотрение: продолжим этот курс или назначим более сильное…

Виктория берет рецепт и благодарит.

Бобби встает:

— На этом всё, миссис Люпин. Так вы разрешите навестить вас накануне полнолуния?

— Какие вопросы! Конечно! — восклицает Вики.

На этом Бобби прощается.

Виктория судит о нем неадекватно — это очевидно… Но что делать? За право зваться лучшим зельеваром Британии надо платить — и это плата. Его зовут на помощь в самых сложных случаях, и приходится крутиться, хотя бы чтобы не уронить честь мундира. Пациент должен быть в порядке. Иначе врачу следует повеситься.

И на какие авантюры приходится идти ради больных! Навещать их дома, чтобы близорукие близкие вообразили тебя другом семьи, отрываться от дел днем и ночью… Быть в курсе их семейных проблем, потому что нелады в семье прямо отражаются на здоровье пациента.

Коннору «повезло» во всех смыслах. Он тяжелый больной, а семья его на грани развода. И лучше бы развелись!

А так тянут, треплют друг другу нервы — и Бобби заодно, чтобы веселее было.

Все знают, что Виктория недовольна своим браком и обвиняет мужа во всех грехах. Адекватно принять ситуацию она не пытается.

А в чем виноват муж, разве он не предупредил ее честно и до брака, что заражен ликантропией? Как будто она не знала, на что шла.

Гриффиндорцы, что с них возьмешь… Сначала делают глупости, а потом думают. Или Виктория училась на Когтевране? Кто ее туда пустил?

Бобби испытал на себе все перипетии чужой семейной драмы. Ведь пару раз ему приходилось навещать Коннора по другому адресу — потому что раз в полгода Виктории приспичивало уходить от мужа с вещами обратно к матери!

Бобби как истинный холостяк наблюдает за семейной жизнью безжалостно и беспощадно.

Он вообще считает себя циником — и гордится этим. Шпион — профессия не для слабонервных.

Он спокойно сносит приступы Виктории — бывало, что в ночь полнолуния после успокоения Коннора саму Викторию требовалось лечить от истерики.

А однажды он застал Викторию и Тедди за громким скандалом…

Нет, и он еще жалуется на свою тяжелую жизнь? Воистину на счастье других смотреть полезно!

И вообще ему не до того — Лига Спасения Британии, как называет себя его новая бандитская организация, занимает его куда больше.

Бобби зевает и выбрасывает семейку Люпиных из головы до следующего полнолуния.

Через неделю он возвращается в Хогвартс со сходки Лиги, где обсуждался план захвата Министерства магии, и находит там сюрприз.

В его кабинете сидит Виктория.

Кажется, у психотерапевта она не была. На скуле Виктории мощный синяк, и она рыдает.

— Прости, что я незваная… Я просто не знала, куда идти, а ты дал адрес, что можно днем и ночью… А к маме надоело, она уже отказывается меня принимать… В общем, я ухожу от мужа, — информирует дама.

Замечательно. Что значит связаться с психопаткой…

Бобби палочкой стирает синяк и высушивает слезы. Бобби призывает успокоительное.

Через час Виктория уже согласна завтра вернуться к мужу, но только завтра. Сегодня она имеет право от него отдохнуть — а он пусть помучается, поищет ее до утра.

Бобби смиренно достает адресную книгу ближайших гостиниц.

— Поужинаем сначала? Я голодная. И тебя так замотала — ты же с тех пор как пришел, еще не ел, — осеняет Викки.

Бобби думает, что Викки здоровеет прямо на глазах, и совсем не возражает.

После сытного ужина Викки садится передохнуть.

На диванчик рядом с Бобби.

Вздыхает и кладет ему на плечо прелестную головку.

— Я посижу так, ладно? — заявляет Викки и закрывает глаза.

Бобби тоже закрывает глаза и собирается дремать.

Викки случайно задевает губами его ухо.

Бобби случайно пытается выползти из‑под Викки, а она не пускает.

Викки обнимает его обеими руками.

Бобби пытается деликатно разжать ее руки, а Викки целует его в ухо.

А он целует Викки в шею.

А Викки гладит его по спине.

А он обнимает Викки за осиную талию.

А потом — -

Викки просыпается от того, что где‑то смеются дети.

Она чувствует, что выспалась великолепно.

Викки открывает глаза и с огромным любопытством обозревает служебную спальню декана Слизерина.

Мрачновато, но со вкусом. Ей нравится.

Она оборачивается и целует Бобби в нос.

— Лили, очень смешно, — бормочет он не просыпаясь.

… и тут же вскакивает от звонкой пощечины.

Бобби умеет реагировать мгновенно — и сейчас он уже с палочкой наготове следит, как Виктория бурей проносится по спальне, собирая вещи.

По дороге Викки задевает его столик с книгами и проверенными контрольными, и дважды проходится по ним каблуком.

Это ничего, думает Бобби, сохраняя на лице полное бесстрастие, главное, чтобы она в лабораторию не прорвалась. А вещи пусть крушит, их восстановить можно.

Одетая Виктория круто останавливается перед Бобби, влепляет вторую пощечину и ретируется через камин, громко хлопнув каминной створкой.

Бобби смотрит на часы: полвосьмого, можно еще поспать.

Ложится и отключается.

К произошедшему он отнесся совершенно философски — что возьмешь с капризной женщины?

Вот Мишель — ей абсолютно безразлично, как ее ни называл Бобби. Лили так Лили, какая разница? Хоть Мерлином и Морганой, если это помогает процессу.

Но это же Мишель… Она такая одна на миллион.

Больше Бобби и Викки не виделись.