Юлия Бойцева - Подвиг Мирославы

Я не знаю, кто из нас сделал шаг навстречу. Легкое касание губ, сумасшедший восторг, головокружение. Я будто перестала существовать, хотелось сильнее прижать его к себе и никогда больше не отпускать. Моя рука погрузилась в его густые волосы. Сердце замерло, но тут же стало страшно. Мы отпрянули одновременно.

- Прости, - прошептала я.

- Это я виноват. Я не должен был, - прошептал он, не сводя с меня своих серых глаз. - Это плохо.

- Плохо? - расстроилась я.

- Нет, это не плохо, это потрясающе, - прошептал он, закрыв глаза, - но так быть не должно.

- Прости меня.

- Идем, я провожу, - серьезно сказал Тим и, развернувшись, пошел в сторону сада.

Мы шли молча. Стало жутко. Я прекрасно понимала, что во всем виновата сама. Чуть ли не весь вечер думала только об одном и добилась, чего хотела. Половина души ликовала от счастья, вторую половину терзала совесть. К моменту, когда подошли к дому, я уже вся извелась. Больше всего меня волновал один вопрос, и я все же его задала, стараясь не смотреть на хранителя:

- Тебя за это накажут?

- Что? - переспросил он, но тут же ответил: - Нет.

- Хорошо, - сказала я. Даже полегчало немного. - Я пойду, переоденусь.

- Иди, - безразлично отозвался он.

Поднявшись на крыльцо, я еще раз произнесла:

- Прости меня.

Но в ответ была тишина.

Вкратце объяснив Хейси, почему такая мокрая, я поспешно ушла в душ, схватив свою сорочку. Мылась не долго, в доме меня ждали горячий чай с травами и плотный ужин. Хозяйка за платье не рассердилась и пообещала, что к завтрашнему дню приведет его в порядок.

Весь вечер я металась - мои губы еще помнили нежный поцелуй. Меня бросало то в жар, то в холод. Но засыпала я, улыбаясь, и если быть честной сама с собой, то мне впервые было так хорошо. Хотя и плохо одновременно.

Если бы я заранее знала, чем закончится этот прекрасный день, то ни за что бы не высунула свой нос из дома. А теперь, остается сидеть в непонятном сооружении, похожем на огромную собачью будку и сгорать со стыда, при том, что вроде бы как надо бояться. Как же неловко…

А все так хорошо началось…

Я, впервые за все время пребывания в этом мире, выспалась, хотя еще вчера была уверена, что этого не произойдет. В доме снова оказалась одна, но не расстроилась. Привела себя в порядок, надела чистое вчерашнее платье и даже накрасилась. Оставленный на столе завтрак, я проглотила не заметив, потому что очень хотелось выйти на улицу. Тэффа сегодня превзошла себя. День выдался сказочно красивым и теплым. Детский визг, пение птиц, легкий ветер - захлестнули меня веселой кутерьмой, как только я вышла за ворота.

Жители, кажется, удивились, увидев меня одну и такую счастливую, но улыбались мне приветливо, кто-то даже махал рукой. Эх, если бы они знали, чего им будет это стоит в дальнейшем, думаю, закидали бы камнями. Тем не менее, я шла по широкой улице к центральной площади, чуть ли не пританцовывая от счастья. Все мои мысли занимал мой любимый ангел. В душе зародилась надежда, да такая опьяняющая, что все проблемы отошли на второй план. Казалось, осталось еще немного подождать и мы снова будем вместе, и если не так, как хочется мне, то хотя бы просто рядом. В голове постоянно прокручивались наш поцелуй и его слова. Да, неправильно. Да, так быть не должно. Но он не отрицал возможность этого!

Именно сегодня обещал вернуться Эртон, а значит скоро, совсем скоро я должна оказаться дома. Тимофей не появлялся и на зов не отвечал. С другой стороны, не знаю, как бы я себя вела на его месте.

Я поиграла с детьми в прятки, побегала в догонялки под удивленными взглядами взрослых и снова пошла дальше. Платье танцевало на ветру, волосы взлетали и вновь опускались на плечи, приятно щекоча шею. Я наслаждалась каждым мгновением, пыталась запомнить красоту и яркость этого мира, надеясь, что все это будет когда-нибудь мне сниться и греть душу. А еще я радовалась за друзей, за Эртона и Хейси, за Стэллу и ее мужчину, и немного грустила, вспоминая о Римэлле. Как не крути, а его немного жаль. Но вдруг подумалось, что он тоже когда-нибудь будет счастлив, если захочет. И я тешила себя надеждой, что он не причастен к нападениям на невинных людей. Как оказалось зря…

Я очень быстро дошла до развилки и остановилась посреди перекрестка-площади. От улыбки свело скулы, и это еще больше развеселило, я расхохоталась и вдруг вспомнила, что подобное настроение у меня уже было однажды. Еще в нашем мире. В тот день я сломала ногу. По спине побежал холодок, в душе неприятно заныло. Закрыв глаза, я расслабилась и попыталась снова вернуть ту эйфорию чувств, что привела меня к центру селения. Но возвращаться они не желали. Ветер вдруг усилился, будто пытаясь выгнать меня с места остановки и не просто так. Земля завибрировала. Наученная пребыванием в этом мире, я сразу поняла, что это всадники и даже обрадовалась, подумав, что Эртон вернулся раньше. Но разум вдруг подкинул вопрос: а почему принц едет с противоположной горам стороны?

Люди в спешке стали разбегаться. Заскрежетали засовы и щеколды калиток. А вибрация земли только нарастала. Посреди небольшой площади я осталась одна. Стало холодно и страшно. Ветер поднял пыль, будто пытаясь спрятать меня от чьих-то глаз, а я все никак не могла пошевелиться. Где-то хлопнула дверь, я вздрогнула и очнулась. Первое, что захотелось сделать - это убежать. Я подлетела к ближайшему дому, дернула за ручку ворот. Закрыто. К следующему - тоже самое. Открывать никто не собирался. Прислонившись спиной к деревянному забору, я обвела взглядом площадь и ее окрестности. Внимание привлекли странные сооружения, примыкающие к ограде, похожие на маленькие домики, как конуры для собак. Я уже отчетливо слышала стук копыт и не найдя ничего лучше, побежала к этим будкам, в надежде, что животных там все-таки нет. Их не было, а спряталась я в последний момент.

Через щель было хорошо видно, как на площадь въехали всадники. Много. Они заполнили собою чуть меньше половины открытого пространства. Почти все были в красивых длинных черных плащах, закрывающих круп лошади, будто перед поездкой им специально красоту навели, а ветер за всю поездку так и не смог поиграть с ними, оставив нетронутыми. Лишь один всадник отличался от остальных. Плащ на нем был серебристый и, как показалось, не такой тяжелый. Он выехал на середину площади, откинул капюшон и заговорил приятным низким чуть с хрипотцой голосом, тоном искусителя:

- Милейшие, ну куда же вы разбежались? Где же гостеприимство присущее всем окрестным селением? Прошу, не стесняйтесь, у нас к вам всего лишь несколько вопросов.

Он замолчал, но со стороны домов не донеслось ни звука. Что же, я бы тоже не стала по доброй воле с ними общаться.