Оля Виноградова - Командировка в мир Иной

— Но почему ты превратил его в дерево?

— Могу в золото, — пожал плечами Профессор, — если тебя этот вариант больше устроит. Или в высококачественную сталь, фарфор, мягкую игрушку, фигуру из песка…

— Меня больше обратно устроит, в оборотня! — перебила я парня. — Живого. — добавила я для полной ясности вопроса. — Только не говори, что это невозможно!

Брат задумался. Потыкал пальцем в камень, почесал затылок, пожевал губу…

"Да он просто время тянет!" — осенило меня.

— Профессор…, - протянула я, — немедленно отвечай, как вернуть Айриса в мир живых! Только не говори, что это невозможно!

— Понимаешь, сестренка… — парень наморщил лоб. — Я как-то не подумал о функции обратного превращения, но я обещаю доработать камешек! — брат перехватил мой взгляд, окончательно стушевался. — Дай мне три дня! — взмолился он.

— У тебя они будут, — слетело с губ опрометчивое обещание. — Никуда не выходи и никого не впускай, кроме меня. И дверь почини… — я вышла, не сомневаясь, что брат в точности исполнит все указания.

Мне так и не удалось заснуть. В голове роились мысли одна мрачнее другой. Перед глазами вставали картины кровавой расправы надо мной и моим братом. Безусловно, Профессор маг хоть куда, но его при поимке земо банально числом задавят. И весом. Рост маленький, тело тщедушное, вид и вовсе безобидный… Воин из него точно такой же, как из меня: с какой стороны за меч хвататься знаем и на том спасибо!

Пролежав почти грозу без сна, я вылезла из разворошенной кровати, приняла ванную и отправилась на кухню, заедать нервозность обильным высококалорийным завтраком. Выздоровевший шеф-повар удивился моему появлению на кухне и попытался вытурить, но разве мужчине под силу справиться с расстроенной блондинкой, желающей с утра употребить сладкого грамм двести пятьдесят для лечения души? Повар вынужденно отступил. Приказал поварятам следить за кастрюлями, продуктами и острыми режущими предметами. Лично отобрал у меня тесак для шинковки овощей, который я вертела в руках, усадил за стол и поставил передо мной тарелку с кремом для пирожных, ложку и чашку с ягодным морсом. Сам сел напротив и спросил, чем вызвано мое состояние.

Понятно, что он не обо мне беспокоился, а о сохранности своей драгоценной кухни и шкуры, поэтому не стала вдаваться в подробности. Всего лишь упомянула, что близкий мне оборотень находится между жизнью и смертью…

Шеф-повара ответ ввел в глубокую прострацию. Он минут пять сидел с отсутствующим взглядом, затем встал, достал из шкафа бутыль с прозрачной жидкостью, налил ее в оловянную кружку, до краев, и залпом выпил. Вытер рукавом выступившие на глазах слезы и, пошатываясь, куда-то побрел. Я пожала плечами, переглянулась с растерянными поварятами и принялась доедать завтрак. Мало ли какие могут быть причины для пьянства с утра. Возможно, он мой приход решил отпраздновать?

Я поставила грязную посуду в мойку, захватила для Профессора бутерброды с копченым окороком и бутыль с соком. Его мозги тоже нуждаются в дозаправке органическим топливом.

Я прокралась по коридору, удивляясь встреченным по пути слугам. Заплаканные лица, скомканные платки в руках, фигуры сгорбленные, торопливые шаги, траурная одежда, словно второпях наброшенная поверх повседневной.

В замке кто-то умер? Почему я об этом не знаю?

Еще больше меня удивляли сочувствующие взгляды. Когда я добралась до кабинета брата, то в голове начали шевелиться смутные подозрения: неужели они догадались? Тогда где охрана возле двери и толпа разъяренных оборотней?

Оглянувшись по сторонам, не заметив никого подозрительного, я проскользнула в кабинет. Со вчерашнего вечера внутри ничего не изменилось: полено все также цвело, разве что трава немного подвяла, жаровню Профессор поднять не удосужился. Сам источник неприятностей спал, вытянувшись на жесткой кушетке. М-да, такими темпами трех дней ему на выполнение поставленной задачи не хватит.

— Проснись! — я дернула Профессора за ухо.

— А? Что? Где? — мальчишка вскочил, запутался в конечностях и рухнул обратно на кушетку. — А, это ты… Чего надо? — проворчал он, потянулся и погладил кушетку.

— Забыл? — я дала брата легкий подзатыльник, чтобы освежить память. — Хочешь покататься на аттракционе под названием виселица? Я — нет.

— Ладно-ладно, я понял. Приступаю к работе, — Профессор зевнул. Смущенно кашлянул, обнаружил еду и с радостным криком бросился работать. Челюстно-лицевыми мышцами.

Мужчины! Пока три своих основных инстинкта не удовлетворят, ничего делать не могут.

Напомнив брату о необходимости заняться делом, я отправилась на разведку. Меня интересовали две вещи: хватился ли кто-нибудь Айриса и что произошло в замке? Я остановила первого же убитого горем слугу и попросила просветить меня.

О, Господи! Кешиар умер…

Неужели от того, что я его вчера напоила коктейлями составленными из того, что Бог на кухне послал? Быть такого не может! Вроде ничего вредного в напитки не добавляла, хотя откуда мне знать, что из содержимого многочисленных баночек и бутылочек на кухне, поданных мне поварятами, было вредным, а что пригодным к внутрижелудочному употреблению… Похоже, я в самом деле убила Карсимуса. Случайно! Но Кзекаль разбираться не станет. Я вечеринку затеяла — меня и на плаху, а Профессора следом. И плевать ему, что мы последние представители вымершей расы. Он об этом даже не знает!

Блин, мало мне одного обвинения в покушении на убийство, теперь еще и второе пришьют. Я становлюсь закоренелой преступницей!

Что же делать? Бежать, прихватив с собой бревно, или остаться, извиниться и уповать на милосердие оборотней? Да какое к чертям собачьим милосердие?!

Я развернулась и…

— Попалась! — победно завопил гвардеец.

— Нет! Нет, не хочу! Отпусти меня сын гадюки, выкормыш ежа! Я ничего не сделала! — я извивалась в цепких руках Кзекаля.

Земо, игнорируя мои крики, сорвал с талии пояс, скрутил мне руки и поволок за собой. Хорошо бить не стал, хотя желание на его роже написано было.

Из кабинета выскочил Профессор. Посмотрел на меня, на гвардейца, нахмурился. Парень открыл рот… и осел на землю, получив в грудь сгусток серебристого света! Оборотень довольно стряхнул остатки магии с пальцев, пробормотав:

— С ним я потом разберусь…

Гвардеец притащил меня в спальню Кару. Кешиар лежал на кровати лицом вниз, раскинув руки и ноги в сторону. Похоже, он на самом деле был мертв!

— Посмотри! Посмотри, что ты натворила! — Кзекаль швырнул меня на кровать.

Случайно я прикоснулась к руке Карсимуса и вздрогнула. Она обжигала, как сухой лед! Я отшатнулась, свалилась с кровати и умоляюще посмотрела на возвышающегося надо мной оборотня.