Антон Демченко - Немой, или хламу место на свалке

Радомир и Турн, резко побледневшие, с заострившимися скулами, еле держались побелевшими пальцами за ветви дерева. Зрачки превратились в точки и резко пульсировали от накатывающих волн ужаса. Парней просто трясло от страха. Мила выглядела гораздо лучше, правда как-то резко погрустнела, словно впав в сильнейшую депрессию. Эль хлопнула себя по лбу, отчего чуть не свалилась на головы темным гончим. Конечно! Это же не их страх! Его кто-то внушает. Мила — лесная дева, на нее такие штуки не действуют, разве что в тоску вгоняют, у самой Эль щиты разума поставлены мастерами папиной службы, да и детский оберег "от всего" на шее висит. А вот ребята… Рыжая бросила взгляд на сходящих с ума друзей, на мгновение задумалась, но тут же тряхнув головой, сняла с шеи кулон, и быстро обмотала запястья парней цепочкой, благо ее хватило. Старый детский амулет, не раз спасавший свою хозяйку, послушно принялся за работу, поглощая накатывающие волны ужаса, и лица ребят постепенно начали принимать осмысленное выражение. От произнесения всех приличествующих слов благодарности Эль, друзей отвлек шум, раздавшийся от соседнего дерева, и фосфорецирующие от действия "кошачьего глаза" взгляды, устремились на сидящего в ветвях "уборщика". Немой вытянул какой-то флакончик, одним махом выпил его содержимое и, навернув на шест жало клинка, одним слитным движением скользнул на землю. Ратовище сухо ударило в камень ближайшего надгробия, тут же раздался треск раздавленного флакона, и над кладбищем поплыла еле заметная дымка. Даже не туман, лишь его смутное обещание

— Призрачный снег. — Прошептал обожающий алхимию Радомир, и пояснил недоумевающим друзьям. — Зелье из легких снежного волка. Сильная штука. Теперь всякая, имеющая материальное тело тварь, будет передвигаться значительно медленнее. "Снежники" так загоняют добычу.

— А на самого "уборщика", оно не действует? — Поинтересовалась Мила.

— Вряд ли. — Пожал плечами Радомир. — Специально для таких случаев в зелья вплетаются ограничивающие чары.

Тем временем, Немой заряженный мощным тонизирующим зельем, несущийся огромными скачками к центру кладбища, уже успел привлечь к себе внимание нескольких тварей. Это было последнее, чем заинтересовались зомби, прежде чем осыпаться прахом от мощных ударов "остролиста". Зачарованный клинок с недовольным мерцанием высосал то подобие души, что подселил в разлагающиеся тела своих созданий неизвестный некроном, и уборщик полетел дальше. Встретившиеся на его пути косторезы и вооруженные древними ржавыми мечами скелеты, разлетелись в стороны костяным крошевом, но тут Немой неожиданно замер на месте. Из-за ближайшего надгробия вылетели уродливые полупрозрачные зеленоватые кляксы, испускающие гнилушечный свет.

— "Пожиратели". — Угрюмо прокомментировал Турн. — ****ец котенку.

— Почему? Они такие сильные? — Опять спросила Мила, весьма далекая от боевых заклятий некрономов.

— Пожиратели — это воплощенный ментальный удар. Они питаются чужим разумом, набирая таким образом силу. — Ответила Эль. О пожирателях она немного знала, точно такой же охранял кабинет отца в его отсутствие. Хороший защитник… может пробить почти любой щит разума. Турн прав, Немому конец. От одного пожирателя еще можно убежать или заманить в специальную ловушку, а трое, верная смерть… Даже если у тебя есть защищающий разум артефакт. Что это?!

Уборщик, стоявший напротив своих убийц, как-то странно дернул головой и недосущности, резко оплыв, растворились в воздухе. Эль была в шоке. Одно время она изучала эти создания (уж очень хотелось пошарить в папином столе), и во всех книгах прямо указывалось, что с пожирателями НЕВОЗМОЖНО справиться голыми руками! Только при помощи сложнейшего ритуала или специального артефакта, экранирующего разум чародея, и то, при условии что пожиратель один! Мра-ак.

Дальнейший путь, Немой проложил себе шестом и огнем, вспыхивавшим там, где скапливалось больше всего противников. Сталь разваливала умертвий на части, с хрустом врубалась в костяки ходячих скелетов, а окованный серебром тупой конец шеста молниеносно проламывал черепа темных гончих, тут же тающих черным дымом. Чавк, хруст, скрежет и невообразимая вонь разложения отмечали путь Немого к месту призыва. Заляпанный дурнопахнущей слизью, парень вломился в склеп, избранный колдунами для проведения ритуала.

Что происходило внутри, чаромуты не видели. Трудно, знаете ли, сидя на дереве, в трехстах метрах от места действия, заглядывать в наполовину ушедший под землю, древний склеп.

Ворвавшийся в освещенный черными (а как же) свечами склеп, Немой, не останавливаясь ни на секунду, пустил в ход вооруженный "остролистом" шест, и вытянувшиеся в трансе ритуала колдуны, начали мягко оседать на расчерченный сложнейшим рисунком призыва, пол. Зачарованный клинок засиял совсем уж нестерпимо, переполненный душами убитых чародеев. С последним упавшим колдуном, мир вокруг Немого д р о г н у л, и невероятная сила впечатала уборщика в стену.

В ту же секунду ученики почувствовали, как кладбище ощутимо тряхнуло, в воздух взлетели комья грязи, а через мгновение стало видно, что оставшаяся, не успевшая встретиться с Немым, нечисть, рассыпается в прах, словно кто-то вытягивает из нее силу. Но не успели друзья облегченно вздохнуть, как что-то невидимое ухватило их за шкирки, и не обращая внимания на попытки добычи освободиться, поволокло в тот же склеп.

— Еда! — От грохотнувшего под сводами баса, у чаромутов заложило уши. А когда они взглянули на обладателя голоса, то пожалели, что вместе со слухом не лишились зрения.

Нет, недопризванный чернокнижниками навец, не выглядел так уж отталкивающе. Просто, человекоподобный силуэт… Вот только этот силуэт казался сотканным из жадной, голодной тьмы, так и норовящей дотянуться до жертвы, обнять ее запредельным холодом… растворить. Мила первая поняла, чем грозит ей и друзьям долгое разглядывание этого мрака. Говорят же, не старайся вглядываться в Бездну, она может заглянуть в тебя. Хрупкой лесной деве с трудом удалось заставить друзей отвернуть лица от навца. А тот, вдруг, словно забыл о доставленной "еде". Физически ощущаемая тяжесть от внимания этого существа, отступила. Навец перетек ближе к месту, у которого, пошатываясь, стоял Немой. Если Эль правильно поняла, то между этими двумя завязался какой-то неслышный разговор. Уж больно демонстративно щелкнул Немой по лезвию остролиста, отозвавшемуся неожиданно низким вибрирующим гулом. Навец подернулся рябью, и его голос, разорвавший повисшую в склепе вязкую тишину, подтвердил догадку Эль.

— Обмен. — Грохотнуло создание тьмы. Немой с готовностью кивнул, после чего отцепил от шеста сияющий клинок, и бросил его в охранный круг. Навец дернулся, но тут же склонился над звякнувшим о каменный пол, остролистом, и очень осторожно его коснулся. Стенки охранного круга дико полыхнули, пространство внутри него заполнилось тьмой, но спустя мгновение, она опала, не оставив от призванного создания Нави ни следа. Только там, где только что находился навец, лежал тусклый, потемневший, словно бы уставший клинок. Стоило Немому сделать шаг вперед, как защита охранного круга рассыпалась с легким звоном, и ученики, замершие почти у самого входа в склеп, облегченно вздохнули.