Л. Гилман - Баффи – истребительница вампиров

Больше никого. Сегодняшнюю работу можно считать успешной.

Внезапно Баффи почувствовала покалывание в шее и услышала уже знакомый смех. Она нырнула в тень, сжимая кол в руке, пытаясь определить, откуда доносится смех. Она могла поклясться, что это был даже не смех – нормальный, человеческий, а скорее рычание. Кажется, полуночному пересмешнику уже надоело просто наблюдать.

– Хорошо, я тоже готова зарычать. Давай сведем счеты и покончим с этим! Победитель получает все!

Тишина. Даже покалывание в шее внезапно прекратилось.

– Трус, – проворчала она.

Да, но только трусы обычно нападают на тех, кто заведомо слабее их. Становится интересно.

Корред стоял в темноте и дрожал. Давало себя знать напряжение.

И голод. Пришло чувство голода.

Корред снова задрожал, волосы на его голове зашевелились. Они были странного цвета – от коричнево-рыжего до абсолютно белого. Его тянуло к молодой девушке, которая излучала силу. Но… он не пытался поймать ее. Пока нет. Сначала нужно восстановить силы.

Корред потянул носом воздух и сморщился от отвращения. Эти люди будто намеренно заполняли всю Землю закрытыми пространствами, а воздух наполняли неприятными запахами. Их дома стояли вплотную друг к другу с маленькими островками зелени, окруженными глупыми загородками.

Там!

Чудовище пригнулось к земле, спрятавшись за кустами, и затаилось. Девушка шла с легкостью жертвы, которая не подозревает об опасности. Корред никогда не видел ее раньше, но это было неважно. От нее исходили свет и энергия. Он преследовал девушку, пока они не оказались на большой поляне с зеленой травой.

Никаких свидетелей. Пройдя еще несколько шагов, корред затянул тихую мелодию. Девушка остановилась, прислушиваясь к едва слышной музыке. Она забеспокоилась, а это самое волнительное в танце. Корред почти получил ее… – Эй, Карен, подожди!

Корред двинулся вперед, но мелодия сбилась – слишком сильно было его удивление от неожиданной помехи. Он мог бы поймать в ловушку одно и даже два человеческих существа. Но приближалась целая толпа молодых людей, смеясь и болтая. И один из них тащил черную коробку, изрыгающую музыку. Такая музыка оскорбляла чуткий слух корреда.

Из своего укрытия он видел смеющуюся вместе со всеми девушку. Никто не подозревал, как близко она была к своей смерти.

Корред зашипел низко и зло. Не надо было забираться так далеко в городские дебри. Правда, в уединенных местах и людей меньше, но мудрый охотник не ловит свою жертву рядом с ее берлогой.

Глупость, но не поражение. На этот раз жертва ушла. Но в следующий раз этого не случится.

Какое тихое воскресенье. Как приятно хоть недолго побыть одной, в тишине своей комнаты. В безопасности. Впрочем, когда Баффи наконец удалось заснуть, ей приснились какие-то хихикающие рожи с острыми, блестящими клыками. Один раз она даже выскочила из дома, думая, что у нее опять началось предупреждающее покалывание. Но пустынная улица мирно спала.

Никаких особых событий в воскресенье. Так, как обычно в Саннидейле.

Баффи посмотрела на часы. Половина девятого. Еще есть время до выхода в патруль. Но… перед нами опаснейший противник – большая недельная стирка.

Белое – сюда. Цветное – туда. Ее мать на лету поймала пару брюк и кинула в быстро растущую гору у двери.

– Приятно видеть, что ты помнишь правила стирки. ~ А почему мы не можем все свалить в машину и отвезти в общественную прачечную? Ксандр говорит, что его мама всегда так делает. Правда, Ксандр не образец для подражания. Знаешь, в общественных стиральных машинах есть что-то от дьявола. Джойс Саммерс застыла на месте:

– Ты… пошутила? Баффи вздохнула:

– Да, это шутка. Большие стиральные машины – просто агенты, которые выманивают у нас деньги.

– Я тоже так думаю.

Мама вошла в комнату, осторожно переступая через кучи одежды, присела на край кровати и улыбнулась мягкой и печальной улыбкой. Это означало начало убийственного разговора. Баффи еще не привыкла к тому, что теперь мама знает все о ней, и им было трудно начинать разговор без предварительных отступлений.

– Баффи, – мягким голосом начала мама, – как вчера прошла… твоя охота?

Баффи внимательно посмотрела на нее, размышляя, стоит ли сейчас об этом говорить.

– Все тихо, – сказала она наконец, – хотела убедиться, что больница получила все необходимое. Потом мы с Ивой всю ночь занимались математикой. У нее не голова, а вычислительная машина!

– Это правда! Ива – замечательная девочка. Я думаю, многие университеты с руками оторвут ее после окончания колледжа.

– Да, скорее всего.

Баффи не стала рассказывать матери о том, что занятие математикой проходило рядом с корпусом, куда поместили покусанного вампирами бизнесмена' после этого она проверила кладбище, а кроме этого вместо противного хихиканья теперь ее преследовал рычащий смех.

– Я рада, что ты серьезно взялась за учебу, – продолжала Джойс, – занимаешься даже по субботам. Ты, наконец, поняла, что тебе много надо нагнать?

Мама встала, показывая, что разговор, слава богу, закончен. Но вдруг она остановилась, задумавшись над словами Баффи:

– Слушай, Баффи. Ты сказала «тихо». Это ведь… нормально?

– Мама, – Баффи даже рассмеялась, – «нормально» не означает, что весь Саннидейл возьмется за руки и пойдет в счастливое будущее. – Она запнулась, увидев тени под глазами на лице Джойс, которые уже не исчезали. Баффи поняла, что не стоит ей рассказывать о своем преследователе. Они с Джайлсом рассказали ей уже довольно много. – Извини, мама. Я не могу все рассказать тебе.

Джойс не стала спорить с дочерью. Она кивнула и протянула руку, чтобы погладить Баффи по голове. Но Истребительница позволила прикоснуться к себе лишь на мгновение. Милый, но не слишком долгий момент близости между матерью и дочерью.

Потом мать ушла, захватив с собой кучу белой и цветной одежды.

Корред крался за жертвой. Трава почти не шелестела под его козлиными ногами. Он преследовал человека, испытывая нетерпение и усиливающийся голод. Удастся ли ему поймать его? Насытится ли он?Еще рано, слишком рано. Сначала надо понять, что в ней особенного…

Вдруг чудовище остановилось, напряглось, потянуло воздух… Рядом был кто-то очень опасный, кто мог все испортить. Внимательно оглянувшись по сторонам и никого не увидев, корред растаял в темноте.

Воздух был сырой и прохладный. Луна уже скрылась. Приближался рассвет. Баффи задумалась, почему она до сих пор торчит на охоте, ведь уже наступило время, когда каждый уважающий себя вампир давно спит. Но.видимо, не все вампиры уважали себя.

А что касается того, который хихикает… она еще не понимала, что могло значить это хихиканье. Или не значить. Баффи надеялась, что злобная тварь ушла по своим делам. Или нашла себе другую жертву из числа людей… Нет. Никуда не пойду. Не надо думать о том, кого могла бы спасти. Надо думать о чем-нибудь хорошем.