Олег Говда - Выбор

Впрочем, кое-что внутри 'арены' все же имелось. Небольшой постамент. Не выше фонтанчика для питья, которые раньше устанавливались на курортах, в санаториях и пионерских… домах отдыха, короче. И струйка из него била. Высотою сантиметров пятнадцать. Серебристая и тяжелая, словно из ртути. Распадаясь вверху красивым таким султанчиком. М-да… А над образовавшейся из него розеткой парило нечто уж совсем невероятное. Знаток анатомии из меня примерно такой же, как строитель, но больше всего это 'нечто' напоминало сердце. Небольшое, как у собаки, даже — кошки. Отчаянно черное, словно обугленное адским огнем, но все еще живое и пульсирующее, но даже издалека было видно, что оно не из плоти, а как бы соткано из первозданной тьмы. Жуть…

Я с трудом заставил себя оторвать взгляд от постамента и осмотреться вокруг более тщательно. Зерно Хаоса, а ничем иным темное 'сердце' быть не могло — это здорово, зрители занимающие места в лоджиях могут быть довольны, — но где сам безумец? Антагонист Темн, которого по условиям квеста главный герой обязан победить и низвергнуть?

Я еще раз внимательно оглядел 'арену', но тщетно — никаких следов пребывания кого-либо, а тем более, проживания здесь достаточно длительный период, обнаружить мне не удалось. Как и потайного прохода в иное помещение. Единственным отверстием в стене по-прежнему оставалась только щель, родившая меня внутрь Храма.

— Рассосался он что ли? — пробормотал я растерянно. — Впрочем, а что тут удивительного? За столько столетий полной изоляции, безумец мог и покончить с собой. Случайно, или намеренно…

— Ты прав…

Я отпрыгнул назад и в сторону, выставляя перед собой меч и ларец.

— Кто тут?! Покажись!

Мог и не спрашивать. В шаге от постамента в воздухе висело небольшое облако, в котором едва угадывались черты человеческого лица.

— Ты прав… — опять донеслось оттуда.

— Это, несомненно, приятно, — кивнул я. — Ощущать свою правоту, всем нравится. Но, в чем именно?

— Но и ошибаешься…

— А вот этого уже не хотелось бы.

— Я действительно покончил с собой, — продолжал призрак, не обращая внимания на мои, чего там юлить, не такие уж и умные реплики. — Только не случайно. Лет через сто с гаком, я осознал, что натворил из-за своей непомерной гордыни и чрезмерного любопытства. Но, тогда я еще надеялся, что кто-то из Высших магов сумеет преодолеть, поставленную ими защиту, и придет добить меня. Надеялся, что успею объясниться и посвятить себя исправлению содеянного. Или — хотя бы искуплению. А еще через сто лет, тяжесть раздумий и рефлексий окончательно раздавили мою волю, и я решил уйти из жизни. Вот только и тут успех мне не сопутствовал. Телесную оболочку развеять удалось, а дух мой Зерно не отпустило. И мне еще очень, очень долго пришлось думать и страдать, уже не имея возможности даже размозжить лоб о стену.

— Ужас…

— Я слышу искренность в твоем голосе. Это радует. Значит ли это, что мучения мои близки к завершению? Ты пришел за Зерном?

— Не только.

Мне и в самом деле стало жаль безумца, заплатившего за свои злодеяния самую страшную цену — бесконечный разговор со своей совестью. Которая, как известно, самый неподкупный судья и беспощадный палач.

— Я тут и для тебя кое-что принес.

— Для меня?

— Да, просили передать. Взглянешь?

— Почему нет?.. Хоть какое-то разнообразие, за столько веков. Показывай.

— Сейчас.

Я поставил ларец на землю. Перерезал мечом бечеву. Открыл. Достал из шкатулку и подошел ближе к призраку.

— Ты, вообще двигаться можешь, или к одному месту привязан?

— Вокруг постамента, в радиусе пяти шагов…

— Достаточно, — кивнул я, останавливаясь и ставя шкатулку на пол. — Сейчас открою, а ты уже сам гляди, чего там.

— Не надо…

— Что не надо?

— Открывать. Я же призрак. Пройду сквозь стенки.

— Уверен? Там не простые стенки, а магические.

— Да, — мне даже легкая насмешка почудилась в голосе чернокнижника. И то верно, нашелся учитель магии. — Но защитные чары направлены на удержание силы внутри, а не проникновение извне. Ставь, не сомневайся. И спасибо тебе…

— За что?

— За избавление.

Похоже, призрак прекрасно знал, что в шкатулке не кедровые орешки.

— Кстати, совет. Потом, когда я уйду, ты шкатулку сможешь открыть свободно, без опаски. Используй это с умом.

Призрак метнулся вниз с такой поспешностью, что я едва успел отпрыгнуть. Видимо, опасался передумать. Все же жизнь такая штука, что если имеется возможность поразмыслить, никто добровольно не захочет с нею распроститься. Даже статистика утверждает, что из спасенных от суицида людей, очень незначительное количество делает вторую попытку.

Шкатулкой тряхнуло раз, другой, и нечто похожее на прозрачный дымок, как над затухающей сигаретой возник над крышкой. Всего на одно мгновение. И все закончилось… По меньшей мере для Темна.

— С умом, говоришь? — посмотрел я на освободившуюся тару внимательнее. — Вопрос на сообразительность: куда голому человеку складывать найденное добро? Кто сказал в… Ответ неверный. В шкатулку…

Я поднял с пола, ставшую ощутимо легче емкость и без усилий открыл ее. Заглядывать, правда, внутрь не стал. Береженного, как известно — конвой не стережет. Потом подошел к пьедесталу, который вполне можно было именовать алтарем Хаоса. Занес открытую шкатулку над пульсирующим Зерном, опустил ее сверху так, что оно оказалось внутри, и резко захлопнул крышку.

Тряхнуло так, словно в меня всадили с десяток молний одновременно. А потом купол и стены Храма стали рушиться внутрь. Совершенно беззвучно, а от того еще страшнее. Бежать не было смысла, да и некуда. Я присел, охватил голову руками, сжимаясь в самый плотный комок, какой только мог сотворить со своим телом, а мгновением позже страшный удар обрушился на меня сверху, выбивая дух из легких, вместе с сознанием…

* * *

Я лежал и глядел в белый, как молоко, потолок.

'Потолок?! Почему потолок?! Нет, я не хочу обратно в госпиталь! Так не честно! Я же еще…'

От избытка чувств у меня даже закружилась голова, а перед глазами все поплыло. Даже ненавистный потолок сдвинулся чуть в сторону, приоткрывая краешек лазурного неба.

'Какой же я идиот! — обругал сам себя, унимая липкую дрожь во всем теле. — Ф-фу, аж вспотел! М-да, здорово тебя, парень, приложило, если обычные облака за потолок принял. Нет, брат Рыцарь, шалишь… Погодим с возвращением-то… Есть у нас еще тута дела…'

Конец второй книги