Владимир Мясоедов - Море сумерек

Внешнюю границу ее составляли настоящие эманации тьмы, которые держали в себе недовольные таким соседством, но все же подчиняющиеся воздушные элементали. Но были они по сути дела маскировкой, призванной ввести жрицу в заблуждение. Дальше начинались щиты, в которых слившиеся разумом с Михаэлем сущности всего лишь держали в воздухе измельченный уголь, от души напитанный разными видами энергий. В результате защита шамана стала слоистой, словно пирог, приготовленный искусным кулинаром. Вуаль из вытянутого с нижних планов зла чередовалась с вполне нейтральной пленкой обычной черной пыли, за ней шла весьма широкая перемычка, заполненная перемолотыми в труху кристаллами, содержащими тем не менее ману воды, завершающуюся еще одной полностью безобидной перемычкой. Собранное в единое целое, это поддерживал дух-сервер, один из тех, что шаман поставил следить за источником магической энергии — меллорном, сделав, таким образом, нематериальную сущность фактически богатым дворянином среди себе подобных. Возможность сохранить привилегированный статус, очевидно, оказалась сильной приманкой, чтобы заставить эти создания участвовать в бою против служанки божества. Они тоже частично слились с сознанием шамана, но определенно обладали большей автономностью, помогавшей им не только противодействовать вражеским чарам, но и помогать друг другу. К примеру, сейчас тот из них, что был крайним, отступал внутрь защиты вместе со своими слоями из более мелких духов сквозь создаваемые другим прорехи. А за спиной оказавшегося будто бы в случайном месте Михаэля находилось несколько кучек заряженного разными силами угля, немного присыпанных песком. Громадные черные крылья, как и разбегающееся от ног зеленое пламя, были всего лишь бутафорией, призванной ввести в заблуждение. Роль первых играли гигантские куски окрашенных тряпок, не иначе служивших парусами какому-нибудь невезучему пирату, зеленое пламя создавалось слабенькой огнесмесью, сварить которую мог любой алхимик. Горела она не жарко и не особо ярко, но долго. А несколько мелких духов, невидимых из-за окутывающего гигантскую фигуру темного облака, ее периодически подливали.

Всего сильных слуг у Михаэля оказалось пятеро, столько же слоистых щитов, для стороннего наблюдателя представлявших монолитный кусок тьмы. И в них непрерывным потоком вонзались заклинания Алии Мессе, состоящие по большей части из чистого света, лишь немного приправленного различными добавками. Против могущественного демона или темного мага, напитанного энергиями низших планов, что мог сойти там за коренного обитателя, это бы сработало лучше всего. Вот только мелкие духи воздуха, немного загримированные благодаря удерживаемой ими угольной пыли, заряженной энергиями зла, порождениями Бездны вовсе не были. Против них подобные чары работали едва лишь в половину силы. А иногда и вовсе в четверть. Если помощникам шамана удавалось подставить, к примеру, слой, содержащий огненную ману, под удар пламенной стрелы, способной запечь слона.

Редкие контратаки Михаэля тоже не приносили результата. Особо мудрить он не стал, ограничившись самым удобным для слившихся с ним сущностей оружием — молниями. Ветвистые потоки электричества устремлялись к стоящей на световой колонне фигурке резко меняя направление под действием божественной силы, врезались в песок у ее подножия. Вероятно, шаман мог сплести из заряженного угля и пары духов более сложную комбинацию, но тогда он рисковал выдать сущность своей защиты, а потому старательно изображал из себя то ли громовержца, то ли тропический шторм. Высшая жрица упорно пыталась его испепелить, не без основания полагая, что ей это рано или поздно удастся, но отвлекаться на помощь своим уже не решалась, видимо опасаясь утратить инициативу. А армии, огибающие своих предводителей по широкой дуге, чтобы не попасть под их шальную атаку, уже успели сойтись и теперь рьяно сокращали численность друг друга.

Мраморные статуи, в которые божественная сила вдохнула жизнь, давно сблизились с «Буратинаторами», и теперь между ними кипела некая смесь перестрелки в упор и рукопашной, грозившая затянуться. Срывавшиеся с раскрытых ладоней потоки жгучего света обугливали дерево, но не поджигали его. Залпы оружия, называемого сумеречными огнестрельным, выбивали крошку и щебень из своих целей, но храмовые стражи не могли умереть от ран или почувствовать боль. Каменные руки цеплялись за дерево и ломали его, пусть и не сразу, гигантские лезвия, прицепленные к не менее гигантским ружьям, работающим подчас, как вульгарные дубины, справлялись с твердой породой лучше, чем любая кирка. Огнеметы, установленные в фальшивых головах, окатывали врагов потоками пламени, не причинявшего тем видимого урона, а заклинания прекративших бомбардировать Михаэля магов, которыми те бросались преимущественно из рядов обходящей свалку исполинов пехоты, старались их поломать, заставив поджечь деревянный корпус. Расслабляться личным солдатам владыки царства Эрсийского не давала парочка сестер-драконов, кружившая над ними и окатывающая людей пламенем. Животы и бока гигантских рептилий были утыканы стрелами, но для чешуйчатых дам, защищающих свой дом, те были не опаснее заноз. А катапульт идущее спешным маршем через раскаленную пустыню войско с собой не захватило. На потуги же магов сбить их снарядами из спрессованного песка обладающие великолепной природной защитой от магических энергий разумные ящеры плевали потоками огня, воспламеняющими все и вся.

«Силы примерно равны, — сделал вывод Келеэль, разглядывая побоище искусственных титанов. — У творений Михаэля лучшая атака с расстояния, а вот священные мраморные статуи будут покрепче, чем дерево, пусть даже насыщенное духами и укрепленное кое-где металлом».

Путь, который прошли храмовые стражи, прежде чем схлестнулись со своими противниками, устилали воронки. В некоторых еще горело пламя. На земле лежало штучек пять неразорвавшихся ракет, до последнего момента прячущихся в наплечниках «Буратинаторов», несколько отломанных конечностей из белого камня и даже одна большая куча, некогда бывшая полноценным големом. Ему, очевидно, прямым попаданием уничтожили так называемое сердце — центральный энергетический узел конструкции. Какие повреждения от обстрела понесли остальные храмовые стражи, сказать было сложно, ведь они, даже потеряв руку или ногу, все равно шли, ну или ползли в бой. На подходе к основной ударной силе сумеречных эльфов их встретил ружейный залп, также причинивший некоторый урон. Возможно, даже самые дальние от сражающихся груды обломков были уничтожены им, но потом творения верховной жрицы все-таки показали сокрушающую мощь, навалившись живыми скалами на врагов.