Елена Белова - Новые приключения дракоши?

– Ррош?

– Александра! – возрадовался дракон-подросток. И удивленно осмотрел мою торчащую над водой шею. – Ты купаешься?

– Теперь – да.

Не говорить же, что он только что угробил мои надежды на рыбалку. И не позориться, показывая ту мелочь, которую я поймала. Нет, на Земле это сошло б за рыбу, но здесь, где живность покрупнее, моя добыча – червячок для крупнокурицы. Маринке и Ррише на один укус не хватит.

– А почему здесь? Вода ведь ледяная.

– Для тонуса, – мрачно ответила я, выбираясь из крохотного лесного озерца. Я замерзла до состояния "клык на клык не попадает", перемазалась в донном иле и проголодалась до глюков на тему шашлыка и жареной картошки. И за все про все – одна крохотная рыбка. Просто слов нет. Цензурных.

– А почему одна?

– Стесняюсь!

– А-а… – понимающе кивнул дракончик, старательно отводя глаза от моих лап и хвоста (ил на них смотрелся просто неотразимо, казалось, я только что приняла грязевую ванну особой густоты и прилипчивости). – Понятно. Я чего пришел-то… связь появилась.

– Так что ж ты молчишь!

Связь – это то, о чем мы мечтали уже третий день подряд. Еще на подлете к Солнечу амулет магов, и так работающий кое-как, окончательно отказался от общения с владельцами. Кристаннеке пробовал его починить, но то ли амулет обиделся, что на него нечаянно сели (Рриша), то ли у него поехала его амулетная крыша и он перестал считать своими хозяевами всяких бродячих магов и подозрительных драконов, но включаться он перестал совсем. А на попытки заставить работать бился током и шипел по-змеиному. В Солнече он вообще вырубился.

Как раз когда он был нужен как никогда!

..Как мы убирались из города, я помню плохо.

Гаэли говорит, что у меня магия "вошла в резонанс с чароосновой и таким образом усилила мощность обратно – полярного потока, в силу чего обнаруженный артефакт стал способен к работе без прежних интервалов, а радиус его воздействия заметно увеличился, в силу чего некоторое время может ощущаться существенный дискомфорт и вероятна некоторая слабость", но это он потом сказал.

А пока был холод, пробирающийся, кажется, в самое средоточье, и ветер, и налетающие на меня аррохи, и свист…

И ощущение невозможности. Неужели получилось? Неужели все?

Были радостные вопли… объятия… и мои малышки с сотней вопросов. Свист в ушах, громадная усталость. Помню, как брела куда-то, засыпая на ходу, а меня в четыре пары крыльев подпихивали и подталкивали, уговаривая "Ну еще немножечко, буквально пару шажочков"…

Помню, как причитал рядом дед Гаэли, затирая огненные лужи, регулярно вспыхивавшие на земле там, где я проходила. Мол, сейчас-то чего плакать, все ведь уже налаживается… ой, да куда же вы опять слезы роняете, леди Александра, тут ведь везде уникальные экспонаты, историческая ценность. А я даже сказать не могла, куда эти экспонаты могут отправляться. Нет, уточнять не буду. Далеко, в общем…

Помню, что Рэй приводил меня в порядок комплиментами. Да, вот так получилось: на утешения магов, на слова драконов, да что там, даже на дочкины вопросы я реагировала, как сурок в спячке, еле-еле. А стоило Рэю мурлыкнуть свое "золотая", восхититься моей шейкой и пообещать скорое воссоединение… я мигом проснулась и вошла в контакт с окружающим миром. Немножко односторонний контакт правда – через оплеуху. Ну а как еще реагировать на такие выходки замужней женщине. Пока замужней…

В тот день выбраться из Солнеча не удалось, наша инвалидная команда не смогла бы обогнать даже ползучку – удивительно ленивую местную змею, которая питается листьями и способна всю жизнь прожить на одном дереве, никуда не уползая. Мы забились в тихий уголок, где не летали аррохи, и постарались привести себя в порядок.

Не передать, как мы тогда мечтали о помощи! Хоть какой-нибудь. И, соответственно, о связи.

Но комок серебряной проволоки – именно так выглядел амулет связи – был молчалив, как фанерный гаишник на трассе. Гаэли высказал предположение, что остаточная драконья магия, пропитавшая Солнеч, нарушила настройку. Крис и молодые драконы грешили на аррохи – мол, их энергетический заряд мог повлиять на чары магического приборчика. А Митта долго молчала, а потом вздохнула и призналась, что скорей всего, виноваты здесь не аррохи. Просто она недавно на этот амулет нечаянно села. Точнее, упала. И просит прощения. Это она еще про Рришу не знала.

Прощать ее никто не стал – просто не до того было. У одного из дракончиков началось что-то вроде истерики… Хирран, насмотревшись на беспорядочно пролетающих пожирателей, вдруг затрясся, ткнулся головой в землю и зарычал, тихо, но надрывно, так, что мы все вскинулись.

– Хиран, что?

– Все! – слыша и не слыша простонал тот. – Все! Солнце жизнедарящее, все было так просто! Так просто! А они не смогли! И все так…

– Хиран…

Он поднял голову, яростно-отчаянно посмотрел на плывущее мимо серое пятно, яростно дохнул в него всей силой огня и снова зажмурился, словно не мог видеть больше ни одного аррохи.

– Все наши, Орро! Все, кого мы знали! Никого не осталось…А можно было просто…

Все принялись утешать парнишку, про амулет напрочь позабыли.

Пока он вдруг не замер и не проговорил совсем другим голосом:

– Орро, узнаешь?

От неожиданности мы тоже застыли. И уставились туда, куда смотрел сам Хиран – на комки земли, сыпавшиеся из-под его лапы. Сначала я не поняла, в чем дело, а потом увидела, что комки не рассыпаются при ударе о землю.

Они исчезают.

– Транспортник! – радостно завопил Орро. И принялся разрывать землю, ища какой-то "проводник пути"…

Вот так мы нашли "драконье метро". Опытную модель грузового телепорта, недостроенную, но – невероятно! – работающую! И оказались тут. В лесу, всего в двух днях пути от побережья.

А сегодня приборчик, значит, ожил.

Саша! Наконец-то! Скорей, тебя тут ждут..

Ждут?

Рик!!!

Я чуть не ткнулась в несчастный амулет всей мордой. Он особого восторга не выразил – из серебряного плетения вместо нормальной речи донеслось какое-то зверское рычание вперемешку с непонятным завыванием…

– Рик?!

– Аарррррыыыыр…

– Рикке!

– …ашка! – донеслось из серебряной путаницы. – ..онец-то… Вы в …арядке?

– Папа! – обрадовалась я. – Да! Все в порядке! А у вас?

Амулет секунд пять переваривал сообщение, задумчиво завывая, а потом выдал:

– Что?

– Все нормально-о! А с вами все хорошо?

– Да… говори…олько…ри громче!

– Кто у вас рычит?

– Вертолет! Саш… у нас все нормально. Мама целует… Мы скоро… Но… – голос снова ушел в минус, растворившись в реве и вое. – …покой его! Он никого не… лушает… что он… ет, слепой? Объясни ему.

– Кто слепой?

Рев вдруг прекратился, голос отца стал четким и ясным: