Евгений Щепетнов - Манагер

- Да ладно - куплю один старый, мне всё равно ещё и щит покупать - как воину без щита, так и так к оружейнику идти.

- Знала бы - не продавала бы твои трофеи, что по дороге взял, теперь опять покупать...иди тогда в лавку Ферона, это как пойдёшь отсюда на рынок, у большого дерева с дуплом, такая голубая лавка - он скупает и старое оружие, у него можно подобрать вполне приличное. А то бы папашин меч взял, а?

- Нет. Свой куплю, я ещё не совсем нищий, чтобы уж так экономить - усмехнулся я - всё-таки я слегка подзаработал на Заркуне. Кстати сказать - не поможешь мне оценить драгоценности? Вообще не представляю, чего они стоят!

Я достал из вещмешка узел и выставил его на стол

. Рила поморщилась - узел был грязным, в крови и каких-то потёках - он же был сделан из рубахи, что была на Заркуне. Пожав плечами на её недовольство и улыбнувшись, развязал концы узла и на столе оказалась небольшая груда монет, вперемешку с драгоценностями.

Я не особо разбирался в камешках - для меня они все на одно лицо, отличие только в том, что одни прозрачные, бесцветные, другие зелёные, третьи красные, четвёртые жёлтые - и так далее. Чтобы хорошо разбираться в камнях, нужно быть или специалистом-ювелиром, или же носить эти камни каждый день, покупать их, хранить...у нас в семье из драгоценностей были только дедушкины золотые часы, да обручальные кольца папы и мамы. Вероятно, как и у большинства обычных российских семей...

Рила покопалась в кучке, отделила драгоценности от монет, осмотрела их и вынесла свой вердикт:

- Много стоят.

Я фыркнул со смеху:

- Ну ты даёшь! Вот это определение! Я и без тебя знаю, что много! Что, более точного определения цены нет?

- Нет, а что ты хотел? Чтобы дочь купца тебе тут же дала точную оценку всех камней и работы мастеров-резчиков? - возмутилась Рила - вот эти прозрачные стоят дороже, они редкие, зелёные тоже, видишь - они не в дереве, а в кости вделаны - эту кость привозят с севера Арзума, издалека, кость твёрдая, резать её сложно. Применяют только для дорогих изделий. То, что в дереве - вот эти желтоватые и фиолетовые камешки - более дешёвые поделки, они в ароматном дереве гаура, это более простонародное. Это что, всё, что ты взял трофеями с банды Заркуна?

- Ну, уж конечно, не с грабежа одиноких прохожих - съязвил я - само собой, с банды!

- Ну чего ты злишься - я правда не знаю им цену - заморгала Рила - возьми несколько вещей, да сходи к ювелиру - только не к одному - там им не меньше десятка у рынка сидят. Вот там цену и узнаешь. Монет сколько здесь?

- Не считал. На взгляд - тысячу, наверное.

- Нет - тысячи полторы, это точно! - опытным глазом окинула кучку Рила - тут уж я разбираюсь.

Мы взялись пересчитывать мои сокровища - точно - оказалось тысяча пятьсот семьдесят три монеты.

- Рила, скажи, а сколько стоит хорошая, красивая рабыня?

Девушка сощурила глаза и с подозрительно спросила:

- Это ещё тебе зачем? Собрался наложницу купить? Меня, что ли, мало? Вот вы мужики какие кобели!

- Ну чего дурью маешься! - рассердился я - всё одно на уме! Для дела спрашиваю!

- Какого такого дела?! - не успокаивалась Рила - у вас, мужиков, одни дела - залезть на какую-нибудь бабу!

- Дура! Я хочу узнать - могу ли я выкупить Аргану, или нет!

Рила сразу успокоилась:

- Так бы и сказал, а то - 'рабыню хорошенькую хочу!'

- Тьфу! Не говорил я так! Вот бабьё вредное! Всё перевернут! Так получится у меня выкупить за эти деньги и драгоценности Аргану, если что?!

Рила погрустнела и молча помотала головой:

- Нет. Насколько я знаю - нет. Женщины акома на рынке очень редки и считаются этаким 'деликатесом', кроме того, есть поверье, что если мужчины регулярно совокупляются с женщиной акома, то молодеют - она поставила ладони, как бы защищаясь - я знаю, что это враньё, что это досужие байки, но вот - что слышала, то и говорю! Женщин акома давно бы переловили, если бы не боялись ваших воинов - они славятся силой и ловкостью. Кстати, есть ещё поверье - она насмешливо ухмыльнулась - что мужчины акома так же приносят молодость и женщинам, с которым переспали! Так-то вот.

- Это не потому ли ты на меня запала? - ухмыльнулся я - а то всё - любовь, любовь...

- Дурак ты - Рила явно обиделась и отвернулась к стене, потом не выдержала и прыснула со смеху - конечно! Надо же помолодеть! Ну и любовь - тоже.

Мы с ней посмеялись - конечно, она шутила. Я бы почувствовал фальшь - всё-таки не первый день на свете живу. А может и не почувствовал бы?...

После атмосферы прохладного каменного дома было тяжко окунаться во влажную жару припортового города. Сегодня было очень тихо, и обычный полуденный ветерок, разгонявший дневную жару, почему-то решил взять отпуск и отлежаться в глубине джунглей.

Я шагал по улице вверх, к рынку, стараясь держаться в тени огромных деревьев, на которых висели плоды в виде небольших гроздей - что-то вроде аналога нашего тутовника. Воровливо оглянувшись, я подпрыгнул и сорвал одну гроздь, тут же засунув её в рот, как будто кто-то мог её отнять. Мне стало смешно от своих хулиганских действий и на миг я почувствовал себя маленьким мальчишкой, шагающим по улице где-нибудь в Крыму или Одессе.

Впрочем, эти заблуждения тут же развеял патруль Стражи, грозно прошагавший посередине улицы, так зорко оглядывая прохожих, как будто сразу же обвинял их в различных преступлениях, самым незначительным из которых было отцеубийство и изнасилование трупов девственниц.

Стражники равнодушным взглядом провели по мне - я изобразил, что они мне глубоко безразличны - идя мимо и не замедляя шаг, глядя вперёд стеклянно-надменным взором - они отвернулись и пошли дальше. Лишнее внимание мне было ни к чему, особенно тогда, когда моя боеспособность слегка снизилась из-за ранения.

Моя раненая рука покоилась, как и раньше, на перевязи, бинты были освежены и под ними она страшно чесалась, что причиняло жуткие неудобства. Потом я догадался - отключил ощущения в этой руке и облегчённо вздохнул, поругав себя за недогадливость - 'хорошая мысля, приходит опосля!'

Всю дорогу к рынку я думал о моих отношениях с Рилой, о моём будещем с ней - если таковое будет. Она мне очень нравилась - своей неуёмной энергией, искренностью, мужскими чертами характера - в ней не было видно слабины или подлости, но раздражала она меня иногда просто невероятно - бесцеремонно вмешиваясь в мою жизнь, настойчиво требуя от меня того, что мне не нравится, безапелляционно рекомендуя какие-то действия или навязывая своё мнение по некоторым вопросам. Пока я спускал ей это, но скоро с таким положением дел надо будет что-то делать, иначе она точно меня подомнёт, как подмяла своего отца.

Я и раньше замечал у женщин, волею судеб поставленных на руководящие должности такую черту - они всегда правы, они не подлежат критике, они знают всё на свете и лучше всех знают, кому как поступать в жизни. Таких женщин я сторонился - впрочем, для таких бизнес-леди и сам я не представлял никакого интереса - я же не Тарзан, чтобы потрясать женщин своими статями, снимая трусы на сцене. Впрочем - теперь я выглядел ничуть не хуже, а если бы мне пришлось встретится в бою с таким качком - он бы умер через полсекунды. Я никогда бы не мог подумать, что специальные тренировки в течение полутора лет, практически каждый день, могут сделать из увальня машину для убийства. Хотя - а чего я хотел? Я же ещё - не просто человек, которого шибко тренировали, я симбионт, сложная система, аналогов которой на Земле нет.