Максим Далин - Лестница из терновника-3. Прогрессоры

Волки переглядываются, бросают вопросительные взгляды на Хотуру — тот ведёт себя нейтрально, ждёт, что будет дальше. Тогда его бойцы с некоторой неуверенностью выпускают руки девочки. Она тут же завязывает ворот и смахивает чёлку. И так же прямо и спокойно, как на Мингу, смотрит и на его отца. И на Наставника — как человек, не знающий за собой вины. Но молчит — волк не оправдывается, пока Львёнок не спросит.

А Мингу тут же обнимает её за плечо.

Наставник кривится. Лицо Хотуру каменеет.

— А что? — говорит Мингу негромко, но вызывающе. — Да, мы с Лекну дрались на палках. Она рубится, как демон. И что из того? Я что, не могу позвать волка из отряда чангранских Львят в инструкторы по фехтованию, так, что ли?

— Женщина… — говорит Хотуру. — Так.

— Думаешь, она не рассказала мне о себе? Что воевала с Львёнком Нохру в Шаоя и на северной границе, что её ранили неподалёку от Хай-О — и что северяне на ней основательно отыгрались за свои потери? Да она, чтоб ты знал, рассказала такие вещи…

— Ну и что? — говорит Хотуру, а Наставник тут же вставляет:

— Какое нам дело, о чём она там успела тебе наплести! Ику-то нет больше!

— Какое дело? — Мингу сжимает кулаки. — Такое, что мы разговаривали весь вечер! Мы сидели, мы болтали, а Ику… ты, конечно, мне не поверишь, но он ведь вправду кинулся на меня с ножом!

— А ты стоял и смотрел, как он кидается, — кивает Хотуру. — И девка убила его мечом в спину — когда он кинулся. Хотел бы я знать, ради чего ты врёшь.

— Она, она ему глаза отводит, гуо, проклятая Творцом! — тут же встревает Наставник. Волки шепчутся.

— Мингу, — говорит девочка, — можно, я скажу?

— Будет только хуже, — отзывается Мингу в тоске.

— Не будет, — улыбается девочка. — Хуже некуда.

— Ну, изволь, — говорит Хотуру, и взгляд у него недобрый.

— Когда все ушли спать, мы обнимались и пили вино, — говорит девочка. — Это было на сеновале, за конюшнями. — Потом Мингу окунул факел в кадку с водой, и мы… Мингу взял меня.

Тишина стоит гробовая. И в этой тишине девочка продолжает тоном военного донесения.

— Потом Мингу пошёл по нужде, а я поправила одежду и пошла за ним.

— Зачем, во имя Творца? — вырывается у Хотуру.

Девочка пожимает плечами.

— У меня было чувство, что за нами следят, — говорит она констатирующим тоном. — Я была разведчиком Львёнка Нохру и привыкла доверять чутью. Я думала, что это кто-то из наших… или из здешних. Из любопытства. Но мне захотелось подстраховаться, и я вдруг начала беспокоиться за Мингу. Я прошла по садику и остановилась так, чтобы видеть вход в отхожее место. Шагах в семи.

— Да зачем?! — снова спрашивает Хотуру.

— Не знаю, — отвечает девочка просто. — Наверное, потому, что там удобно убивать. Мне показалось, что тот, кто следит, ушёл за Мингу. Я перестраховывалась.

— Зачем мы всё это слушаем?.. — начинает Наставник, но Хотуру его останавливает, кивая девочке.

— Продолжай.

— Я увидела человека, который следил за Мингу. Это был служка. Он встал у двери отхожего места так, чтобы ударить ножом… То есть, я о ноже не подумала, просто решила, что он опасно стоит, нехорошо — и подошла вплотную.

— Он не заметил, ты хочешь сказать? — спрашивает Хотуру. Интонация у него изменилась.

— Он не боец, — говорит Лекну. — Он был очень занят своими мыслями, идеей и наблюдением за Мингу. Мне показалось, что он бормотал что-то про «полуженщин»…

— Ах ты… — срывается у Хотуру.

— Дальше — просто, — заканчивает девочка. — Я увидела у него нож, он замахнулся на Мингу, я его убила. Тот, кто посягает на жизнь Львёнка — мертвец. Меня учили так.

— Я видел, — говорит Мингу. — Он не сразу умер. Он ещё сделал шаг, он пытался меня достать. Я знаю, он меня не любил, Ику, но чтоб до такой степени… Убить в нужнике…

— А я видел, когда уже всё, — вставляет волк с фингалом. — Но Ику точно был с ножом…

— Ага, Дану увидел, как Ику умирает, и закричал, — подтверждает Мингу.

— Ику, значит, следил, как ты обнимаешь женщину, — задумчиво говорит Хотуру. — Вот же удивительно, насколько бесплотные служители Творца…

— Он не хотел убивать! — вдруг прорезался из свиты Анну тот зарёванный служка, которого притащила Кору. — Творцом клянусь — он не хотел! Он хотел только… — и запнулся. — Только чтобы его… это…

— Ой, дурак, — стонет сквозь зубы Наставник.

— А это ещё что? — удивляется Хотуру.

— А это — человек, которого ваш Наставник послал в Святой Совет, — отчеканивает Анну. — Чтобы донести на тебя. Видишь, Хотуру, везде измена. У тебя в доме — и то измена.

— В Святой Совет, — подтверждает Хотуру. — Ну да. Спасибо тебе, Ному, — и кланяется Наставнику, а лицо совершенно мёртвое. — Спасибо, божий человек, за заботу о моей душе. А Ику ты приказал порадеть о моём сыне? Ты, конечно, ты… что это я спрашиваю, будто сам не понимаю…

— А ты им веришь? — шепчет Наставник сразу посеревшими губами.

— Ты им веришь. Это главное. Почему твой Чису — дурак, а? Не он, не он. Меня ты за дурака держишь, вот что. Думаешь, тебе это с рук сойдёт, Ному. Думаешь, Святой Совет тебе поможет. Считаешь, что Святой Совет сильнее Прайда. Не ошибись, старый друг.

Щёку Наставника сводит судорога.

— Не сможешь сделать вид, что не видал? — спрашивает он загадочно бешеным шёпотом. — Девка при всех, сама!

Хотуру медленно подходит к Мингу и девочке и гладит девочку по голове. Она поднимает глаза, её лицо делается благоговейно-испуганным, а Хотуру гладит, гладит, перебирает крутые кудряшки — и волки завороженно смотрят на это действо.

— Да, — роняет Хотуру тяжело. — Не смогу сделать вид, что не знаю. Она сама хочет родить мне внука. Сама заботится, чтобы внук выжил… и у сына спина прикрыта… волчица, волчица, — и, так и не отнимая руки от кудрей Лекну, поворачивается к Анну. — Прости меня, Львёнок Львёнка. Чуть я не сдурил, как никогда… верно говорят: нет дурака хуже, чем старый дурак. Я понял, к чему ты клонишь. Я с тобой.

— Вот! — Наставник устремляет на Хотуру указующую длань. — Вот! Это оттого, что ради грязных забав, плотских, похабных забав, я хочу сказать — ты кого угодно готов предать! Сына хочешь видеть в обнимку с подлой девкой?!

— Которая спасла ему жизнь и родит детей, — Хотуру приподнимает голову Лекну за подбородок. — Ты её на службу хотел взять? — говорит он Мингу. — Возьми. Волков не метят. С волками едят за одним столом. Точка. Ты, Ному, отдай волку оружие-то, не держи. Не смеешь ты боевое оружие, да ещё и в крови, в руках держать, Творец покарает. Отдай ей.

Ар-Нель подходит, как осторожный кот, и протягивает руку. Наставник секунду явно борется с желанием ударить его этим самым мечом — но, очевидно, понимает, что такое дело никак не выгорит. Меч протягивают с видом «на, подавись!» — и Ар-Нель принимает его благоговейно. И так же благоговейно девочка берёт оружие из Ар-Нелевых рук, по-северному целует «разум стали», тут же начинает оттирать кровь рукавом.