Алексей Глушановский - Цена империи

– Договориться? О чем? – Искренне недоумевая спросил Аларих.

– Пока не время говорить об этом, – покачала головой богиня. – Вот вылечу тебя, тогда и вернемся к этому вопросу. А пока – давай сменим тему.

– Сменим, так сменим, – пожал плечами нелюбопытный лан, и тут же сморщился от боли.

– Я же говорила тебе не шевелиться! – Сердито воскликнула Верлерадия, чуть ли не зашипев от злости. – Все потоки мне сбил!

– Кстати, насчет изменения темы. – Перебил её Аларих. – Долго мне еще так лежать? Я всегда думал, что божественное исцеление, это р-раз, – и ты уже абсолютно здоров, будь хоть ты на кусочки перед этим разрублен. А тут лежу-лежу уже сколько времени, и все никак…

– Если не устраивает, как я лечу, можешь сам лечиться. Только тогда не жалуйся, ежели помрешь через пару дней, или полгода проваляешься в постели, а потом на всю жизнь хромым останешься. – Сердито заявила богиня, но потом сменила гнев на милость.

– Если бы ты не дернулся, минут через десять я бы закончила, и твоя нога была бы как новенькая. А так… Ты своим пожатием, мне все потоки сил перепутал, так что сейчас их заново разбирать придется.

– А насчет божественного исцеления… Есть такое. Вот только, таким образом боги могут исцелять только своих верующих. Будь ты посвящен мне, – давно бы уже на ногах стоял. А так, мне приходится лечить тебя не божественной силой, а при помощи самой обычной целительской магии. Если бы я не была богиней исцеления, по 'долгу службы' знающей все про методы лечения, то и вовсе бы ничем не могла помочь непосвященному мне человеку.

– Целительской магии? – переспросил Аларих, желая уточнить незнакомое словосочетание.

– Не важно, – отмахнулась богиня. – В этом мире подобное использование силы еще неизвестно. Я, конечно, пыталась обучать своих жрецов, но этим балбесам интересней было заниматься интригами, а не магией исцеления… Вот и доинтриговали до твоего прихода. В общем, лежи и не дергайся, так как кроме меня, никто в этом мире твою ногу вылечить не может и не сможет еще очень долго.

– Понятно. – Вздохнул Аларих. На самом деле, понятно было не так уж и много, поскольку, несмотря на его довольно неплохое знание ромейского языка, многие из использованных Верлерадией слов были ему неизвестны, однако он решил не устраивать долгих расспросов. Ну в самом деле, какое ему дело до того, что такое есть 'целительская магия', – главное, что его при помощи этой штуки, чем бы она не была, лечат, и лечат достаточно успешно. Мимоходом подивившись глупости жрецов Верлерадии отказавшихся от такой полезной штуки ради каких-то глупых интриг, он вновь сменил тему.

– Кстати, по поводу твоих служителей. Они, конечно, полные придурки, но может быть, все же были не так уж и неправы? Я о твоих погибших жрицах говорю. Все же мои воины особой сдержанностью не отличаются, особенно сотня Безумца, который и захватил твой храм. Кто знает, может, так этим девчонкам и лучше вышло? Хоть не мучались…

– Да ничего бы не случилось! – вскрикнула богиня. – Твой Лис подоспел бы вовремя и отбил бы жриц у вашего Безумного Лучника. Выжили бы девочки. Некоторые из них даже счастье своё нашли бы. Они ж, глупышки, даже замуж не вышли, всё честь свою берегли. А для чего, если я богиня-целительница? Я, между прочим, наоборот, всемерно поддерживаю все, что помогает здоровью и размножению! Знаешь, это не боги, а люди придумывают правила поклонения.

– Врёшь! – фыркнул Аларих. – Может быть, у тебя, из-за твоей доброты, жрецы и начали своевольничать, но вот наши, степные, боги всех в кулаке держат! Чуть ли полный свод законов выдали, и за исполнением внимательно присматривают!

– Да бред это всё! – возмутилась Верлерадия. – Люди придумывают правила и трактуют волю богов так, как им самим это наиболее удобно. На что угодно могу поспорить, что эти своды придумали ваши жрецы, а не боги. Мне, к примеру, абсолютно всё равно, как поставят свечку в храме. С поклоном или без. Нет разницы. И место тоже не главное. В храме, на болоте, дома – смысл один. А ещё лучше плюнуть на свечки и поклоны, да взять и накормить голодного ребёнка, приютить сироту. Вот это для меня куда лучше всяческих песнопений и обрядов! Поверь, если бы мои жрицы вышли замуж и нарожали детей, мне бы даже лучше было! Это было бы куда ценнее и приятнее любых подношений. Просто быть счастливыми.

– И в чём же тебе была тогда выгода?

– Как в чём? Хотя, пожалуй, мне будет сложно тебе объяснить. Но попробую. Мы, боги, грубо говоря, несём в себе идею, суть. Вот, например, я богиня целительства и милосердия. Если эти два дела распространяются по земле и процветают – оттого и я получаю силы. Собственно, именно потому я столь и слаба, и заперта в этой роще, что слишком мало на земле добра и милосердия. Люди почему-то предпочитают воевать и убивать, а не жалеть и исцелять.

Аларих хмыкнул. – Так это же гораздо интересней, – просветил он богиню.

– Так и прочие. – Проигнорировав его заявление продолжила Хранительница рощи. – Богу склок – нужны склоки. Богу войны – битвы.

– Понятно, – прервал её вождь, для которого последнее время упоминание о боге войны было несколько неприятно. – А зачем вам тогда души? – решил он разузнать о первопричине вставшей перед ним проблемы.

– Как зачем? – сморгнула Верлерадия. – В душе заключается вся человеческая суть!

– И что, если, допустим, я лишусь души, то что, немедленно умру? – Заинтересованно спросил Аларих, радуясь про себя тому, что так разумно и предусмотрительно 'послал' слугу Ллуарта с его деловым предложением.

– Ну, почему же, умрешь? Жить будешь. – Озадаченно пробормотала богиня, – но не так как прежде. – Похоже, сейчас, когда разговор зашел о душе, она почему-то утратила возможность читать его мысли.

– А как не так? Что душа вообще такое? – решил окончательно прояснить не дающий ему покоя вопрос Аларих.

– Как?! Ты не знаешь, что такое душа?! – по всей видимости сама мысль о том, что кто-то может не знать подобных вещей так шокировала юную богиню, что она даже на мгновение замерла. – Ты же человек! – наконец очнулась от своего столбняка Верлерадия

– И что с того? – не понял её заявления Аларих. – Мы ланы, мы воины степи. Мой отец продал свою душу Ллуарту, и это совершенно не мешает ему править Степью и побеждать всех своих врагов. Так для чего нам душа?

– Но без души ты же ничего не будешь чувствовать! Ни страха, ни горя, ни жалости, ни любви!

– И разве это плохо? – теперь уже озадачился Стальная хватка. Как-то он не особо будет переживать из-за потери столь позорного для воина чувства как страх. Горе? Тем более такое чувствовать не хочется. Зачем оно людям? Для чего? Жалость и вовсе, только помеха для отважного воина. В бою жалости не место. А любовь? А что любовь? Какой от неё прок? И зачем она воину? Разве без любви он не сможет развлекаться с рабынями? Сможет. Еще как сможет. Его отец тому самое прямое доказательство. Да и вообще, жил он как-то без любви двадцать пять лет, проживёт и дальше.